Фрэнк финансовый гений. А что, если вы
попытаетесь удержать его от пьянства? И не дадите его жене вмешиваться в его дела? Он сказал мне, что хочет, чтобы вы делали карьеру вместе с
ним. Если вы хотите сделать карьеру, а с ним вы действительно можете сделать карьеру, поберегите его. Он в этом нуждается.
Коротко кивнув на прощанье, Бернстайн вылез из машины и пошел по тротуару к своему офису.
Что за всем этим кроется? Бернстайн никогда не видел Бет. Почему же он тогда заговорил о том, что она рада будет избавиться от Маршалла? Не
сказал ли ему об этом сам Маршалл? Уж не заподозрил ли он чего-то?
С растущим чувством обеспокоенности я поехал назад в мотель.
- И что ты думаешь о Бернстайне? - спросил Маршалл, когда я вошел в его номер. Разложив бумаги, он работал за столом, непременная бутылка
виски стояла под рукой.
- Умен, - сказал я, остановившись в дверях.
- Ты прав, он чертовски умен. Он собирается устроить мне кредит у Меррилла Линча. - Он ухмыльнулся:
- Завтра я начну покупать акции.
Хотя мое сердце пропустило один удар, я все же сохранил бесстрастное выражение лица.
- Фрэнк, а что думает об этой операции мистер Бернстайн?
Маршалл рассмеялся:
- Гарри разбирается в финансах не лучше тебя. В его советах я не нуждаюсь.
- Ладно, Фрэнк, это твои деньги. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
- Ты свободен. Увидимся в восемь. - Маршалл подмигнул мне. - Ночью можем поразвлечься. Посмотрим, что тут за шлюхи, а?
- Отлично, - сказал я и ушел.
Запершись в своем номере, я позвонил в местное отделение брокерской конторы Меррилла Линча и попросил к телефону кого-нибудь из брокеров.
- Я Сандерстед, - раздался голос. - Чем могу вам помочь?
- Мое имя Том Джэксон, - сказал я. - Я хотел бы разместить капитал в тридцать тысяч долларов. Я слышал, что есть смысл играть на повышение
“Чаррингтон стил”. Говорят об их слиянии с “Питтсбург стил”. А вы как считаете?
После паузы Сандерстед сказал:
- У нас нет никаких сведений о таком слиянии, мистер Джэксон, и мы расцениваем акции “Чаррингтон стил” как чрезвычайно рискованные. По сути
дела, мы не рекомендуем покупать их. Не заинтересует ли вас...
Я уже услышал все, что хотел. Если Меррилл Линч расценивает акции “Чаррингтон стил” как чрезвычайно рискованные и знать не знает ни о каком
слиянии, значит, мое мнение подтвердилось. Я повесил трубку.
Я сидел неподвижно, спрашивая себя, как мне остановить этого жирного пьяницу, чтобы он не пустил на ветер деньги, которые должны достаться
нам с Бет.
От мысли провести ночь в компании с ним и шлюхами меня тошнило. Я решил, что смогу отговориться, сославшись на расстройство желудка. А если
он будет недоволен, может отправляться к чертовой матери.
Я улегся на кровать, но ум мой лихорадочно работал. Я задумался, не убить ли Маршалла прямо сейчас, пока он не успел купить акции, но не
смог придумать безопасного способа. Наконец, около шести часов я пошел в его номер, приготовившись сказать, что болен, но войдя в комнату,
обнаружил, что в этом уже нет нужды.
Он снова “погиб для общества”.
Он снова “погиб для общества”. Лежа на кровати рядом с пустой бутылкой виски, он был так похож на мертвеца, что во мне всколыхнулась
надежда, уж не умер ли он на самом деле.
Наклонившись над кроватью, я потряс его. Маршалл что-то пробормотал, застонал и снова отключился. Я расстегнул ему воротник и, отступив на
шаг, стал его рассматривать. Выглядел он плохо. Маршалл был в моих руках, но время еще не пришло. Подойдя к телефону, я попросил портье вызвать
доктора.
- Мистеру Маршаллу плохо.
До Фриско уже дошел слух, что мистер Маршалл стоит миллион долларов, поэтому сервис был идеальным. Через некоторое время прибыл врач -
худощавый, энергичный, молодой.
- Я ничего не могу для него сделать, - сказал он после внимательного осмотра. - Разденьте его. Он проспится. Не хотите ли, чтобы я прислал
сиделку?
- Я справлюсь, - ответил я. - Я прослежу за ним.
Доктор достал несколько таблеток:
- Дайте ему их завтра, - и после паузы добавил:
- Если он и дальше будет так пить, он убьет себя.
- Я скажу ему, - бесстрастно ответил я. Когда врач ушел, я решил, что, пожалуй, стоит позвонить Гарри Бернстайну. Набрав его номер, я
сообщил ему, что произошло и что сказал доктор.
- Вы хотите, чтобы я приехал, Девери? - спросил Бернстайн. Голос его прозвучал озабоченно.
- Нет, такой необходимости нет. Обычно он выкарабкивается из таких передряг, - ответил я. - Завтра утром он будет бодр как чертов кузнечик.
Я прослежу за ним.
- Надеюсь, что так. На завтра у нас назначены две важные деловые встречи. Позвоните мне завтра домой в восемь утра, хорошо? - И Бернстайн
дал мне свой номер.
Я обещал позвонить и повесил трубку. Бросил еще один взгляд на Маршалла. Тот все еще был в отключке. Я осмотрел номер, нашел большой кейс
Маршалла, но он был закрыт на прочный замок. Без ключа его можно было открыть разве что только с помощью динамита, а мне вовсе не улыбалось
шарить по карманам Маршалла.
Остаток вечера я провел у телевизора с выключенным звуком, вполглаза поглядывая на своего пьяного босса. Около девяти часов его неровное
дыхание превратилось в тяжелый храп, и я счел, что ничего с ним не случится, если я его оставлю.
Я спустился в ресторан, съел салат из креветок, потом, бросив последний взгляд на Маршалла и убедившись, что он по-прежнему спит, лег в
постель.
Я проспал три или четыре часа, когда меня разбудил звук открывающейся двери. Я зажег свет.
В дверях стоял Маршалл. Выглядел он так, словно только что восстал из ада, - с всклокоченными волосами, багровым лицом и опухшими глазами.
- Дай мне выпить, - прохрипел он. - Хватит лежать и пялиться. Мне нужен глоток виски.
Я вспомнил слова Бернстайна: “А что, если вы попытаетесь удержать его от пьянства? Если вы хотите сделать карьеру, а с ним вы действительно
можете сделать карьеру, поберегите его”.
Но я знал, что без него я могу сделать карьеру намного быстрее.
- Запросто, - ответил я. - У меня в машине бутылка. Я принесу ее.
- Принеси, и побыстрее, - прорычал он и поплелся назад в свой номер.
Надев ботинки и пижаму, я сходил на автостоянку и достал из бардачка бутылку виски.