.. хорошо - нас. Словом, в назначенное время я стоял перед входной дверью, в перчатках и с ключами. Я позвонил, никто не ответил, я вошел в
подъезд и поднялся на четвертый этаж. Это реконструированный четырехэтажный дом, без консьержа и лифтера, так что меня никто не видел.
Заметку в "Таймс" вы прочитали, следовательно, уже знаете, что я нашел в квартире. Задерживаться там и не стал. Даже найди я что-то из
доказательств причастности Орри, полиция наверняка обнаружила бы в квартире отпечатки его пальцев, поскольку Орри был там каких-то три дня
назад. И я отчалил.
- По дороге тебя кто-нибудь видел?
- Нет. Я позвонил вам, что не приду к ужину и...
- Это было в пять часов.
Типичный случай. Вроде бы он никогда вас не слушает, но потом неизменно все знает. Я кивнул.
- Да. Почти полчаса я околачивался в окрестностях дома Орри. Я дождался его прихода, поговорил с ним и вернул ключи. Спросил, не он ли убил
девушку, но он все отрицал. Говорит, что весь день следил за кем-то по заданию Баскома, но доказать это не может. На самое главное время, с
восьми до двенадцати, алиби у него нет. Я еще немного повозился с ним, потом вернулся домой и уплел два куска генуэзского торта. Конечно, я
знал, что его заметут - одних отпечатков для этого вполне хватило бы. Поэтому и прислушивался к радио сегодня утром.
- Ты должен был мне все рассказать.
- И что бы это изменило? Только испортило бы вам день.
- Поэтому и отправился послушать стихи?
Я наклонил голову.
- Послушайте, - сказал я, - вы можете вообще выбросить меня из головы. Вы, понятно, сейчас раздосадованы и ищете, на ком сорвать злость.
Я не хочу быть мальчиком для битья. Правда, если вы выбросите из головы и Орри, то можете спокойно возвращаться к чтению.
Вульф взглянул на книгу, взял ее в руки и снова отложил. Потом взял стакан, насупился, увидев, что пена отстоялась, но тем не менее выпил и
отставил пустой стакан вместе с подносом в сторону.
- Орри, - произнес он. - Черт бы его побрал. Главный вопрос - убил он ее или нет? Если убил, то пусть им занимается мистер Паркер, а я
умываю руки. Если же нет, мы...
Зазвонил телефон, и я развернулся на стуле, чтобы снять трубку.
- Контора Ниро Вуль...
- Это Лон, Арчи. Я удивлен, что ты дома.
- А где же мне быть?
- Как где? Ведь твой напарник в каталажке.
- Я ничего не знаю. Я целый день внимал стихам и только сейчас вернулся.
- Ты хочешь сказать, что не знаешь, что Орри Кэтера замели по подозрению в убийстве Изабель Керр?
- В самом деле?
- Угу, в самом деле. Если вам нужно что-то срочно тиснуть в газете, я к вашим услугам. Я, конечно, не рассчитываю, что ты раскроешь мне все
карты Вульфа, но если можешь сказать хоть...
- Да, да, конечно. Непременно. Как только я хоть что-нибудь разнюхаю, я немедленно дам тебе знать. А сейчас я занят. Я читаю мистеру Вульфу
стихи.
- Как же, так я и поверил! Ну подкинь хоть несколько слов для маленькой заметки.
- Не сейчас. Не в воскресенье. Спасибо, что позвонил.
Я положил трубку, развернулся на стуле и сказал:
- Лон Коэн пытается половить рыбку в мутной воде.
Не в воскресенье. Спасибо, что позвонил.
Я положил трубку, развернулся на стуле и сказал:
- Лон Коэн пытается половить рыбку в мутной воде. Звонил, видимо, из дома, поскольку сегодня воскресенье. Заметка в завтрашнем выпуске
"Газетт" начнется словами: "Орри Кэтер, частный сыщик, доверенный помощник Ниро Вульфа, задержан как важный свидетель по делу об убийстве
Изабель Керр.
Мистер Кэтер сыграл огромную роль во многих нашумевших делах Ниро Вульфа, и именно ему Ниро Вульф обязан своим громким успехом. Арчи
Гудвин, который является мальчиком на побегушках у Ниро Вульфа, сообщил, что..."
- Заткнись!
Я пожал плечами и поднял руки вверх.
Ниро Вульф стукнул пресс-папье по столу, так что бутылка подпрыгнула, и проревел:
- Он убил ее или нет?
- Не знаю, - отрезал я.
- Так не годится. Замышлял ли он убийство в пятницу вечером? Был ли у него виноватый вид вчера?
- Все равно - не знаю. Что касается пятницы, так он мог вовсе не замышлять убийство. Он мог пойти к ней вчера утром с самыми чистыми
намерениями, а потом вдруг раз - и ухлопать ее. А виноватый вид - это вообще ерунда. Десятки раз убийцы сидели в вашем кабинете и отвечали на
ваши вопросы, а после их ухода вы гадали, виновны они или нет. Теперь я тоже гадаю. Я понимаю, что вам хочется знать окончательное решение, но я
к нему не пришел.
- Ты любишь логические игры. Какова вероятность, что он убил?
- Я бы сказал: пятьдесят на пятьдесят. Я стараюсь судить объективно, поскольку предпочел бы, чтобы Орри был невиновен. Потом мне вовсе не
улыбается читать заголовки: "ПОМОЩНИК НИРО ВУЛЬФА ОСУЖДЕН ЗА УБИЙСТВО" - как, впрочем, и вам. Тем более, что люди, которые читают только
заголовки, могут решить, что речь идет обо мне.
- Но ты не хочешь сказать, убил он или нет?
- Не хочу.
- Тогда срочно вызови Саула и Фреда.
Глава 3
Без четверти десять Вульф произнес речь.
Саул Пензер, ростом в пять футов семь дюймов, весом в сто сорок пять фунтов, с крупным носом и приплюснутыми ушами, с волосами цвета
ржавчины, расположился в красном кожаном кресле. Возле него на столике стояла бутылка "монтраше" урожая 1958 года, а в руке он держал бокал на
высокой ножке. Фред Дэркин, на три дюйма выше и на сорок пять фунтов тяжелее Саула, лысый и плотно сбитый, сидел в одном из желтых кресел
напротив стола Вульфа. Рядом с ним была бутылка канадского виски и графин с водой.
К воде Фред не притрагивался. Я не пил ничего. Фриц еще днем ушел куда-то по своим делам, и ужинали мы с Вульфом вдвоем, налегая, в
основном, на свежеприготовленный зельц. Битых часов десять я потратил, наблюдая, как Фриц готовит зельц, и пытаясь разгадать, почему у него
получается намного лучше, чем у всех остальных, включая мою матушку, которая делала зельц еще в Огайо, но потом сдался. Должно быть, секрет
заключался в том, как надо держать ложку, когда помешиваешь пенку.
Вульф подробно ввел Саула и Фреда в курс дела, умолчав лишь об одном - об имени покровителя Изабель Керр. Орри, конечно, не пришел бы в
восторг, узнав об этом, но он ведь сказал Паркеру, что я сам должен решать, как преподносить случившееся. К тому же, чтобы вынести вердикт, Саул
и Фред должны были знать все факты.