Погода стояла ясная, но в парке сняли качели и все ставни в доме заколотили. Стоит ли говорить, как я был потрясен. Сердце у меня оборвалось. Я машинально обошел вокруг парка и снова оказался на том месте, где первый раз ее увидел. К одному из прутьев решетки чуть ли не метром веревки был прикручен листок бумаги. Да, скажу я вам, привязывать она умела крепко. Я обломал все ногти, я возился целую вечность, пока отвязал его.
Хотите узнать, что она мне написала? Я могу прочитать вам ее послание наизусть. Его я помню лучше, чем монолог Гамлета:
"Мы получили НОСледство и уехали НОСлаждаться жизнью среди НОСтурций. Эта разлука невыносима, но мы по-НОСтоящему созданы друг для друга.
Не знаю, когда и где мы снова встретимся и на каких качелях, только, если на этот раз мы разговоримся, я непременно вас упрекну за то, что вы не шли так долго.
Жанна.
P.S. То ли я вчера подхватила насморк, то ли у меня просто скверное НОСтроение оттого, что мы с вами расстаемся".
С тех пор я ее никогда не видел. Во всяком случае, до сих пор. Признаюсь, я замешкался в пути, но, стоит мне о ней подумать, мое сердце начинает учащенно биться, как прежде".
КАРОЛИНА (6)
С этими словами он обернулся ко мне: взгляд его был затуманен грустью. Наставленного на него ружья он, похоже, не видел. Я не знала, заряжено ли ружье, в исправности оно или нет, - во всем положившись на судьбу, я закрыла глаза и нажала на спуск.
Отдача была сильнейшая. Меня отбросило к шкафу. Окно разлетелось вдребезги. Беглец словно бы плыл в облаке дыма, из раны в боку текла кровь. Он сделал два шага - ноги уже не держали его - и растянулся посреди комнаты.
Вот так. Дело сделано. Внутри у меня все замерло от наступившей тишины. Я смотрела на лежавшую у моих ног белую бесформенную массу в пятнах крови и медленно пятилась к двери.
Я спасена и могу убежать… и вдруг вижу - рука, страшная рука мертвеца поднялась и ухватила меня за подол комбинации. Я готова была заорать от ужаса, но лишь сдавленно вскрикнула и повалилась на свою жертву. Хотя я билась в истерике, хотя его раны кровоточили, он как-то исхитрился взобраться на меня и со стоном гнева и боли прижать к полу. Я видела его испачканное в крови лицо. Он хотел что-то сказать, но не смог. И, обмякнув, придавил меня всей своей тяжестью.
Тут я услышала голос Котиньяка, идущий с другого конца сада, - он, видимо, кричал в рупор:
- Каролина! Каролина! Вы живы? Ответьте!
Я не знаю, кричал ли он до этого. Не знаю, сколько времени прошло с момента выстрела. Не помню и того, как отшвырнула ружье. Скорее всего сразу. Судя по протоколу, ружье нашли на другом конце комнаты под комодом.
Беглец встал на колени, потом на ноги - его рот кривился от боли. Заставил подняться и меня, совершенно обезумевшую, крепко взял за руку и вывел в коридор. Он сказал мне тихо и озабоченно, но без всякой враждебности: - Вы сейчас поговорите с ними, Ляжка. В комнате моей помощницы мы открыли окно, выходящее на улицу. Я скрестила руки на груди, чтобы не было видно кровавых пятен на комбинации. Толпа перед моим домом не разошлась, представление на открытом воздухе продолжалось, и я почувствовала - все они просто счастливы, что это еще не конец. Крикнула как можно громче:
- Капитан! Не вздумайте открывать огонь! Вы видите - я жива и здорова.
Беглец смотрел из-за моего плеча и шепотом давал мне инструкции. Я крикнула:
- Капитан! Он хочет поговорить с девушкой, находящейся в толпе. Не раньше чем через четверть часа. Ее зовут Зозо. Она из "Червонной дамы".
Котиньяк повернулся к толпе, совершенно ошеломленный. Какая-то женщина крикнула: "Знаю, знаю! Это негритянка, капитан!" Я увидела, что из толпы выбралась молоденькая негритянка с целой копной курчавых волос в полосатом пляжном костюме.
Солдаты на секунду разомкнули строй, пропуская ее. Она подошла к офицеру, покачиваясь на высоких каблуках и глядя на наши окна. Даже сквозь ограду я видела ее тоскующий, влюбленный взгляд.
Я сидела в разорванной комбинации, руки заломлены, ноги связаны. Меня привязали к стулу на кухне. Он следил за тем, что происходит на улице. Рану он зажимал полотенцем. По лбу его струился пот.
Часы не пробили и двух, как я услышала скрип ворот Он закричал:
- Только ее, Скотиньяк. Никого больше!
Гравий дорожки заскрипел под ногами негритянки. Беглец закрыл ставни, потом окна, затем вышел в прихожую, едва волоча ноги.
Я услышала, как отодвигаются все задвижки, отворяется дверь, как потом все запирается. Испуганный голос воскликнул:
- Господи! Да ты ранен!
Я поняла, что она пытается его поддерживать. Он говорил с надеждой, плачущим голосом, как говорят все мужчины, когда признают свое поражение:
- Зозо, выручи меня из этой передряги! Ты была абсолютно права! Какого же я свалял дурака!
Он повел ее на кухню. Слышно было, как его подошвы шаркают по плитке, как его рука скользит по стене Увидев меня, его подружка застыла на пороге: мы оба в крови, я связана, растрепана…
- Да что же это такое? Ведь этого не может быть! - Она выговаривала "сто зе, не мозет".
Передо мной стояла девушка примерно моего возраста и такого же, как я, роста, с очень тонкими чертами детского личика, очень тоненькая и гибкая как лиана Кожа у нее была коричневая, и поначалу я разглядела только большие доверчивые глаза и белоснежные зубы.
От волнения она присела на стул Он растянулся вдоль стены у двери. Я немедленно сказала ей:
- Нужно, чтобы вы знали: он меня не насиловал. И вообще ничего со мной не делал.
Взгляд ее стал холодным, губы высокомерно поджались. Передернув голыми плечами, она ответила:
- Зачем ему вас насиловать? Для любви у него есть я.
- Вы? - парировала я в тон ей. - Само собой, раз это ваше ремесло.
Мы обе смолкли. По ее щеке скатилась слеза, по моей - тоже. Я первая нарушила молчание:
- Простите! Я вовсе не это имела в виду! Я хотела сказать только, что люди злы. Они без стеснения насочиняют всяких кошмаров. Дескать, какие ужасы человек вроде него может сотворить с такой женщиной, как я.
Беглец, нетерпеливо вздохнув, привалился спиной к стене и уставился в потолок. Зозо встала, утерла слезу и сказала ласково:
- Франсис совсем не тот, за кого вы его принимаете.
- Франсис? Мне он сказал, что его зовут Эдуар.
- Мало ли что он вам сказал. Хотите знать правду? Это обычный студент. Он задумал выдать себя за беглеца из крепости, чтобы попугать вас.
Признаюсь, на секунду я потеряла дар речи. Она производила впечатление человека абсолютно искреннего и уверенного в своих словах. Но я пытливо взглянула на нее и спросила:
- А вы давно с ним знакомы?
- Нет, не так давно.
- Ну и?.. - продолжала я. - Почему бы ему не быть беглецом из крепости? Может быть, он задумал выдать себя за студента, чтобы обмануть вас?
Теперь пришел ее черед удивляться. Она довольно долго смотрела мне в глаза с отчаянным недоверием, потом обернулась к сидящему на полу, как бы прося у него ответа. Ее упорное желание верить ему отозвалось во мне болью и сочувствием, но ему явно было не до того.
- Слушай, Зозо, даже если она права, что это меняет? Мне все равно нужно выбраться из этой клетки.
Он с трудом поднялся, держась за стену Потом сказал:
- В глубине сада в ограде есть дыра. К сожалению, я видел около нее двух часовых.
Они смотрели в глаза друг другу. Он пытался справиться с потоком крови, прижимая к груди полотенце, она пыталась справиться с собой после всего, что узнала. Но любовь пересилила в ней обиду, она распрямилась, напряглась и ответила:
- Хорошо, я этим займусь.
Вот как все произошло на самом деле.