Затем молча дотянулся рукой до двери и повернул ключ. В комнату вбежал запыхавшийся милиционер Черкашин.
- Что случилось?
- Вас срочно вызывают на работу, - с трудом переводя дыхание, ответил милиционер.
- Зачем? - допытывался Афоничев, быстро натягивая на себя ветхие брюки Ленника.
Милиционер молчал. Избегая смотреть Афоничеву в лицо, он нервно скользил глазами по углам тесной неубранной комнаты.
- Да ты что, язык проглотил? - прикрикнул Василий Николаевич. - Все равно через десять минут я обо всем узнаю!
- Взрыв на водопроводной станции, товарищ начальник, - выдавил наконец милиционер.
Любое известие готов был услышать Афоничев, но от этого на мгновение опешил. Сказанное милиционером никак не укладывалось в голове. Взорвать водопроводную станцию и оставить население города без воды в такое трудное время! Совершить это гнуснейшее преступление мог только самый злейший, обреченный на неминуемую гибель враг или же сумасшедший. Вместе с тем напрашивался вывод: это сделали не уголовные преступники.
Здесь, по-видимому, поработал кто-то с той стороны...
Афоничев быстро оделся, сунул в карман легкий бельгийский браунинг и выскочил на улицу. Заходить в комендатуру не имело смысла, и. он направился на Петроградскую набережную, к водопроводной станции.
Впереди, на Кронверкском проспекте, маячила мужская фигура. Человек в короткой бекеше торопливо шагал в сторону парка. Василий Николаевич сунул в карман руку, обхватил щербатую рукоятку браунинга и смело пошел навстречу неизвестному. Предосторожность его оказалась напрасной. Приблизившись к человеку, он узнал в нем сотрудника губчека Ванюшу Дмитриева. По его озабоченному лицу Афоничев понял, что Дмитриев уже побывал на месте происшествия.
- Как там дела?
Дмитриев рассказал, что взрыв произошел в подвале машинного отделения, но мины обнаружены и в других местах на территории водопроводной станции. Для обезвреживания их вызвана саперная команда.
Из подробностей, как все это произошло, Дмитриев знал следующее. Часа в два ночи к начальнику станционного караула Бахромову пришли двое - матрос и солдат.
Они предъявили удостоверения сотрудников губчека и были беспрепятственно пропущены на территорию водопроводной станции. Проверяли состояние машин и всей системы, особый интерес проявили к фильтрам. Там они задержались минут на десять. Затем велели собрать в караульное помещение весь ночной наряд охраны для особого инструктажа. Бахромов сделал попытку сослаться на инструкцию, запрещавшую ослаблять охрану объекта в ночное время. Но солдат, бывший старшим по должности, начал кричать на Бахромова и даже вытащил наган, угрожая начальнику караула немедленным арестом. Ничего не предприняв и не проверив по телефону полномочия чекистов, Бахромов подчинился и собрал наряд.
Говорили о простых вещах: обязанностях охранника, важности охраняемого объекта, о необходимости увеличить численность постов в связи с военным временем...
Один из стрелков охраны, не дождавшись окончания инструктажа, вышел во двор и неожиданно увидел в машинном отделении каких-то людей. Охранник растерялся.
Что делать? Заподозрив неладное, он бросился в караульное помещение и на ухо шепнул Бахромову обо всем, что видел. Начальник караула попросил разрешения у "чекистов" прервать инструктаж. "Солдат" и "матрос", замялись, а затем, после недолгих переговоров между собой, принялись выяснять причины такой просьбы начальника караула. Время шло. Когда наконец стрелки охраны выскочили из караульного помещения, они увидели за забором чью-то мелькнувшую тень, и больше ничего. Воспользовавшись суматохой, двое, выдававших себя за чекистов, ускользнули. А через час раздался взрыв.
Выяснилось, что никто из сотрудников Чека ночью водопроводную станцию не посещал. Провокация была налицо. "Матрос" и "солдат", без сомнения, были белогвардейскими разведчиками с поддельными документами на имя сотрудников Петроградской губчека. Цель их тоже была ясна: взорвать водопровод, лишить население воды, создать панику и всю вину за беспорядки свалить на новую власть.
Еще Дмитриев сказал, что не вполне доверяет начальнику караула. Уж очень беспечно он себя вел и ничего не предпринял для задержания белогвардейских агентов.
Чекист попросил Афоничева приглядеть за Бахромовым, если подозрения в какой-то степени подтвердятся, немедленно арестовать его и доставить на Гороховую. Попрощавшись, Дмитриев побежал в управление губчека...
Большая Дворянская была безлюдна. Только кое-где за пыльными окнами квартир белели сонные лица напуганных взрывом жильцов. Из подъезда одного дома несмело вышел мужчина в куцем коричневом пальто. Он воровато огляделся и, увидев приближающегося Афоничева в длинной шинели, юркнул назад, во двор. По его четкому повороту Василий Николаевич определил, что это или офицер-строевик, или фельдфебель старой армии.
Афоничев поспешил за ним, хотел задержать, но опоздал.
В темном колодце двора стояла мертвая тишина. Видимо, мужчина в коричневом пальто успел заскочить в квартиру или спрятаться в подвале. Попробуй найди его в этом лабиринте лестниц и дверей. Афоничев махнул рукой. На улице он столкнулся с милиционером Черкашиным. Тот уже успел зайти в комендатуру и теперь тоже шел на водопроводную станцию.
- Что ты там намерен делать? - спросил Афоничев.
- Мне ведено находиться около вас, - смущаясь, ответип милиционер.
- В телохранителях я не нуждаюсь, а работа тебе найдется. В этом дворе прячется какой-то субъект в коротком коричневом пальто. По выправке и шагу смахивает на офицера. Короче, увидел меня и драпанул. Твоя задача замаскироваться у выхода из дома и задержать его. А выйти он должен обязательно. Понял?
- Понял, товарищ начальник. А куда его потом?
- Веди прямо в комендатуру. Только будь осторожен.
Если задержишь, сразу обыщи, - уже на ходу посоветовал Афоничев.
Вот и глухая Пеньковая улица. Перед решетчатыми железными воротами водопроводной станции стоит незнакомый военный с винтовкой наперевес. Он осторожно взял у Афоничева удостоверение и долго, с подозрением рассматривал.
- Не тяни, - с укором бросил ему Афоничев, - бдительность надо было ночью проявлять.
Но солдат остался глух к замечанию. Он невозмутимо пригласил Афопичева в караульное помещение и там доложил старшему, что доставил гражданина для выяснения личности. Василию Николаевичу оставалось терпеливо ждать конца проверки. Старший наряда задал Афоничеву несколько вопросов, спросил пароль и только после этого приказал пропустить его на территорию станции.
Василий Николаевич сразу направился к машинному отделению, где должны были находиться начальник комендатуры Ленник и солдаты саперной команды. Не усдел он сделать и десятка шагед, как на заднем двора станции метров на пятнадцать вверх взвился султан густо-черного дыма. Раздался взрыв. Зазвенели выбитые взрывной волной стекла. С высоты на землю начали падать осколки металла, куски дерева, клочья тряпок. Прямо перед Афоничевым на булыжную дорожку упал тяжелый предмет. Это был покрытый копотью карабин. А впереди, на месте взрыва, уже слышались стоны и крики раненых. Фонари во дворе погасли, и в беспокойной предутренней мгле происходящее казалось чем-то бессмысленным и нереальным.
- Где начальник караула? - закричал Афоничев подвернувшемуся красноармейцу.
- Был там, - штыком винтовки указал в сторону взрыва перепуганный боец.