Дайна устроилась поудобнее, подложив подушку под спину.
— Меня зовут... — снова начал собеседник, с трудом успокоившись.
— Смит, — прервала Дайна. — Весьма правдоподобно.
— Но меня в самом деле так зовут! Администратор может...
— Меня не заботит, зовут ли вас Смит, Уильям Флиндерс Питри [14] или Энгельберт Хумпердинк [15] . Я не желаю вас видеть, мистер Смит. Вы мне не нравитесь. Утром вы вели себя очень скверно и...
— Я сожалею!
Дайна отвела трубку подальше от уха:
— Не похоже, что вы сожалеете. Кричите как безумный.
— Я и есть безумный! Вернее, злой. Когда имеешь дело с глупыми, тупыми людьми, не желающими помочь...
Послышались звуки, похожие на кудахтанье нервной курицы. Дайна усмехнулась и снова поднесла трубку ближе к уху.
— Вы сами не слишком умны, — сурово сказала она. — Устраиваете в вестибюле спектакль, орете во все горло... Я слышу, как месье Дюпре пытается заставить вас умолкнуть. Не прерывайте меня, мистер Смит, я еще не закончила.
Ответа не последовало, и Дайна обнаружила, что ей нечего добавить. В гневе мистера Смита ощущалось нечто комичное, хотя ситуация была отнюдь не забавной.
— Я хочу поговорить с вами об убийстве, — сказал он наконец.
— Я так и поняла. Если бы я могла что-нибудь рассказать вам об этом, то встретилась бы с вами в каком-нибудь общественном месте, где вокруг полно народу. Но я ничего не знаю об убийстве — я просто случайно оказалась в соседней комнате.
— Вы слышали, что они говорили.
— Слышала, но не поняла!
— Теперь вы кричите.
— Кричу и буду кричать!.. — Дайна сделала глубокий вдох и сосчитала до десяти. — Мне больше нечего сказать. Прощайте.
Положив трубку, она села на кровати, скрестив руки на груди и сердито уставившись на дверь. Приближался вечер, и, хотя комнату еще наполнял золотистый свет, солнце уже готовилось к эффектному зрелищу заката над морем, Цвет его лучей напомнил Дайне апельсины — большие, круглые, сочные фрукты, свисающие с ветвей деревьев... Она была голодна.
В дверь громко постучали. Мистеру Смиту понадобилось для подъема наверх меньше времени, чем рассчитывала Дайна.
— Я же сказала, что не желаю с вами разговаривать, — мелодичным голосом отозвалась она.
— Позвольте мне войти, Я только хочу поговорить...
— Нет!
— Я же не съем вас, в конце концов!
Желудок Дайны сочувственно заурчал. Она проглотила слюну. Поесть бы! Апельсины, шиш-кебаб, что-нибудь восточное и экзотическое... Или хотя бы добрый старый гамбургер...
— У вас могло хватить ума притвориться горничной или еще кем-нибудь! — сердито крикнула она. — Неужели у вас нет ни капли изобретательности?
Последовала неловкая пауза.
— Слушайте, — заговорил мистер Смит, сбавив тон. — Не могли бы вы просто...
— Если вы не уйдете к тому времени, как я сосчитаю до трех, я вызову полицию.
— Полицию? Подождите...
— Инспектора Ахуба. Почему бы вам для разнообразия не поприставать к нему? Он все знает об убийстве. Господи, что это за страна, где мирный турист не может... Раз, два, три!
Дайна сняла телефонную трубку.
— Комнату обслуживания, пожалуйста, — тихо сказала она и тут же услышала удаляющиеся шаги, тяжело громыхающие по коридору.
Смит вернулся через пять минут. На сей раз стук был мягким и вежливым.
— Это горничная? — осведомилась Дайна, не вставая с кровати.
Послышалось бормотание фальцетом.
— В следующий раз попробуйте изобразить официанта, — громко сказала Дайна. — Диапазон вашего голоса больше подходит для этой роли.
— Черт! — выругался мистер Смит.
— И выдержите больший интервал. Например, полчаса, чтобы усыпить мои подозрения.
При третьем стуке, раздавшемся через две с половиной минуты, Дайна спрыгнула с кровати и открыла дверь. Усмехающийся официант поклонился, балансируя подносом.
— Отлично, — промолвила Дайна. — Ставьте все поскорее, а то он может вернуться раньше, чем я рассчитываю.
Надежда на чаевые была явно выражена па лице официанта. Когда он удалился, Дайна тут же села. Блюдо, тушенное в каком-то экзотическом соусе, выглядело восхитительно. Понадобились всего лишь правильный расчет времени и немного хитрости, которой не хватает мистеру Смиту, думала она, протягивая руку к вилке. Дайна была так довольна собой, что только слегка расстроилась, обнаружив под сли-вово-фисташковым соусом обычный гамбургер.
* * *
День был долгим и утомительным, поэтому к десяти вечера Дайна начала уставать от повторяющихся визитов мистера Смита под той или иной личиной. Услышав, как он пытается открыть замок, она потеряла терпение. Вскоре прибыл администратор и увел протестующего Смита. Дайна падала от усталости — ей потребовалась вся сила воли, чтобы совершить обычные вечерние приготовления ко сну, а не сразу свалиться в постель. Пустая белая степа за умывальником была подобна киноэкрану — Дайна словно видела на ней холодное серое лицо с закрытыми глазами.
Выключив свет, она вышла на балкон. Ущербная луна висела над темными силуэтами пальм; мерцающая серебристая дорожка тянулась по воде. Воздух был прохладным и душистым. Под тусклыми уличными фонарями медленно шла обнявшаяся парочка.
Как жаль, с тоской подумала Дайна, что у нее останутся такие смутные и неопределенные воспоминания о Бейруте. Вряд ли она сможет толком припомнить даже освещенное луной море, пальмы и яркие неоновые огни. Она дала себе твердое обещание забыть с этого момента о неприятной истории и стараться удержать в голове воспоминания для своего отца и для себя. Путешествие продолжается — инспектору Ахубу явно больше нечего ей сказать.
В этот момент в дверь постучали.
Сначала Дайна не сомневалась, что это вездесущий мистер Смит. Может, хитрость и не принадлежала к его достоинствам, но этого нельзя было сказать об упорстве. Она не слишком встревожилась, так как он уже продемонстрировал неумение открывать замки. Они в отеле были старомодными и не слишком сложными, однако для взлома требовался определенный опыт, которым не обладал мистер Смит.
Дверь распахнулась.
У Дайны перехватило дыхание. Темнеющая па фоне тускло освещенного коридора фигура не принадлежала мистеру Смиту. Она была выше, худее и как-то странно согнута... Прежде чем Дайна смогла заговорить или крикнуть, шатающаяся тень двинулась вперед. Щелчок замка приглушил мягкий стук, как будто что-то тяжелое упало па пол.
Рука Дайны скользнула к выключателю у двери ванной. За долю секунды ее мозг осмыслил то, что она видела и слышала, и освещенный прямоугольник дверного проема ванной продемонстрировал зрелище, которого она наполовину ожидала.
Вошедший оказался темноволосым мужчиной, которого Дайна приняла за ночного администратора. Он лежал на спине возле двери, которую сумел закрыть уже падая, — очевидно, это было его последним полубессознательным действием. Одна рука была вытянута, другая прикрывала лицо. Человек лежал на полу, слегка согнув одно колено. Причудливая поза выглядела бы безмятежной и даже по-своему изящной, если бы не одна деталь — темное пятно на рубашке.
Следующее движение Дайны было таким же инстинктивным, как поиски выключателя, и вполне естественным — по крайней мере, таким оно ей показалось тогда. Позже она осознала, что женщина, обладающая менее развитым чувством сострадания и большим количеством здравого смысла, скорее всего, закричала бы и выбежала на балкон. Вместо этого Дайна пересекла комнату и опустилась на колени возле упавшего человека.
Она приподняла руку, лежащую на лице, и пощупала пульс.