- И все? - Разве я сказал что то не так? - Ты правильно ответил. Только я не знаю, как он отреагирует на твой отказ. Борек, это скотина, верить ему нельзя. - Мы ему верить и не будем. - Ты еще не ел? - Нет. - Сейчас иди поешь, а в следующий раз, приноси сюда пищу не только мне, но и для
себя. - Хорошо. Две недели пролетели незаметно. Я втянулся в жизнь спец блока и думал, что обо мне забыли. Однако... За мной пришла надзирательница Вера, как раз в тот момент, когда мы с Галиной смотрели телевизор. - Смертник, собирайся. К тебе пришел адвокат. - Погодите, я переоденусь. - Зачем это вызывают? - встревожилась Галя. - Наверно, что-нибудь сообщит важное. Спешно бегу в 105 камеру, где переодеваю на себя зэковскую форму. Надзирательница ждет меня перед дверью. - Если твое дело, хана, - говорит она, - иди сразу к старику, может он тебя все же вытянет. - Хорошо. - Привет, Саша. - Здравствуйте, Григорий Иванович - Мне передали, что тебя перевели в новый блок. - Да, там жить намного легче, чем в камере смертников или общей тюрьме. Честно говоря, я вас заждался, прошло несколько недель, а от вас ни слуху, ни духу... Есть ли какие-нибудь новости? - Есть. Я за этим и пришел. Во первых, тебе надо подписать некоторые бумаги, я приготовил заявления... Во вторых, я добился, что твое дело все же пойдет в верховный суд и через две недели его будут пересматривать. - А как же прокуратура? Они же хотели провести доследование? - Милый мой, ты уже пересидел все нормы времени, я добился того, что больше продлять сроки твоей отсидки не будут. У следователей нет новых фактов, остались
только старые предположения... - Но меня следователи даже ни разу не вызывали... - Так и должно быть. Прицепится не к чему. Я думаю, что здесь получилось не так,
как им хотелось. Кто то очень желал, чтобы ты попал в тюрьму. Запугали свидетельницу, она дала против тебя показания и... тебя приговорили к смертной казни. Вторая инстанция тебе отказала, а эти, кто тебя загнал сюда, успокоились и видно, подумав, что с тобой уже разделались, забыли... Когда свидетельница отказалась от своих показаний и появился в районах нашего города опять все тот же маньяк, ты стал для всех милицейских и прокуратуры неудобен... - Значит меня могут освободить? - Могут. - Ура... - Не радуйся раньше времени. В любом случае надо хорошо подготовиться. Подписывай бумаги... И никому, о том, что слышал от меня, не говори. Я боюсь, что кто то из тюрьмы, может поспешить и разнести слух, о том что ты будешь жив и
тебя могут выпустить на волю. Тогда твой невидимый, но всесильный противник вдруг среагирует и... тебя кто-нибудь зарежет в тюрьме... - Но информация о том, что меня могут освободить, может выйти не из тюрьмы, а из
той же прокуратуры или органов МВД. Они могут предупредить того, кто меня загнал
сюда. - Могут, а могут и не предупредить. Суда то еще не было, они похоже сами еще на что то надеются. Я понимаю, все это очень слабые аргументы, но нам нужно выиграть во времени, в любом случае, нам все равно надо быть очень осторожными, даже незначительный выход информации наружу, может быть использован не в нашу пользу. - Ну что? - сразу же спросила меня Вера, когда вела обратно в блок. - Через две недели Верховный Суд. - Так... Есть на что надеяться? - Не знаю. Адвокат бьется за пожизненное... - Естественно... Топай, бедолага. Галя сразу бросилась ко мне. - Саша, что сказал адвокат? - Через две недели, меня вызывают в суд. Последняя инстанция. - Значит через две недели, тебя может здесь и не быть. - Может. - А как же я? Они же растерзают меня без тебя. - Старик тебя защитит. - Нет, он боится Борека, а того уже сегодня перевели из больнички сюда. Борек меня, после того случая, сомнет. - Не посмеет, я с ним поговорю. Она качает головой. - Это меня не спасет. - Я постараюсь тебе помочь.
Лопата лежал на койке, когда я подсел к нему. - Чего тебе, Смертник? - Ты мне не можешь незаметно устроить встречу с Бореком. С глазу на глаз, так сказать, да так, чтобы ни одна муха не пронюхала. - Это нужно так срочно? - Да. Парень нехотя поднимается. - Ладно, сиди здесь, я схожу к шефу. Борек сидел в кресле, в махровом халате и курил сигарету. - Здорово, Смертник. - Привет, Борек. - Мне передали, что ты хочешь меня видеть и причем весьма срочно. С чего бы это?
Мое последнее предложение о деньгах, ты то ли отвалил, то ли согласился, я тогда
этот туманный ответ, так и не разобрал. Ясно одно, если ты получишь на всю катушку пожизненное, то по идее можешь остаться здесь и согласишься на меня работать, а если нет..., то и суда нет. Ты сейчас пришел по поводу этого? - Нет. Об этом мы еще с тобой поговорим. Через две недели Верховный Суд наконец то решит, что со мной делать, тогда и может состоятся разговор. А сейчас есть более серьезные вещи. Я хочу тебе предложить сделку. Из централки, мне переслали
весточку, что на тебя поступил заказ... - Врешь. - Нет. Одна женщина заказала тебя за свою дочь. - Вот, сучка. Я знаю, кто это. Действительно, это она может сделать, но я же ее в порошок сотру. - Не успеешь. Просто на тебя прут единым фронтом несколько фигур, весьма недовольные твоим поведением. Борек задумался. - А ты вообще то, от кого пришел? - Разве сейчас тебе обязательно знать, кто это? Меня просили переговорить с тобой и передать следующее. Ты по своим каналам добиваешься освобождение Гали и не только не тронешь ее пальцем, но и будешь оберегать. В замен, с тебя снимут заказ. Борек даже подпрыгнул на месте. - Кто это там такой умный? Не старый пень, случайно? - Я тебе уже сказал, таких умников несколько человек. Только фамилий, пожалуйста
от меня не жди. - Кто должен убить меня? Ты? - Нет. - Так. Раз должны убить меня, я должен догадаться, кто заказчик и это я уже вычислил. Ну и гадина. Честно говоря, я не пронял, на кого он ругнулся, но понял другое, что попал в струю. Внутренние интриги тюрьмы точно попали в колею моей лжи. - Так что ты решил? - Здесь все ясно. Хлопну я тебя, найдется другой, который уже договариваться со мной не будет. Придавили, сволочи. Даже если убрать эту мымру, то уже вся тюрьма
навалится и это конец. Я понял, что мымра это не мать Гали, а кто то другой... - Ладно, передай своим, я согласен, - расстроился Борек, - но... тебе я сейчас не доверяю, и знаешь почему, в этих засраных дебрях, тот кто убьет первым, тот останется жив. Я пожал плечами. - Когда ты освободишь Галю? - Через две недели. - У тебя две недели отсрочки. Если не сделаешь, первым покойником будешь ты. - Надо же, не хочет двоевластия, стерва. Смертник, я все понял. - Тогда, пока. Неделя прошла спокойно. Борек подчеркнуто вежливо обращается с Галей. Та даже удивляется. - Раньше он, шутку бросит или приставать начнет, а теперь как будь то после ранения сдвинулся по фазе, даже шарахается от меня, - жалуется она мне. - Так это хорошо или плохо? - Страшно. - А за что ты села в тюрьму? - За глупость. Села за руль с пьяной компанией и выехала на тротуар, как раз на автобусную остановку. Двоих на смерть, а еще двое в тяжелом состоянии оказались в больнице. - Взятку дать не могла? - Могла, а мама даже и давала, это и позволило уменьшить мне срок. Но... вспомню
заплаканные глаза родственников погибших, пустоту в глазах матерей и знаешь совесть мучила, по ночам не спала. Если бы меня оправдали, не могла бы я там... жить с таким грузом. - Но это же... страшно... Это идиотизм, со своей совестью или честью, попасть сюда, а здесь могут изнасиловать и убить... - Могут. Меня чуть не растерзали в женской тюрьме, но мамины деньги все же вытащили меня от туда. - А какой дали срок? - Семь лет. - Сколько отсидела? - Три года.