Они приехали в северную столицу на двух стареньких "Победах", доверху набитых нехитрым скарбом и многочисленным семейством. И ожидало бы братьев незавидное скитание от одной миграционной комиссии к другой, если бы не судьба. Фортуна, улыбнувшись своей ослепительной улыбкой, протянула им руку. Оказалось, что одна из "Побед", на которой они приехали, когда-то принадлежала самому Хрущеву. Это им сообщил известный питерский коллекционер редких авто. И тут же предложил купить у них машину, причем назвал при этом такую гигантскую для беженцев сумму, что те в первый момент не поверили. Не зная что сказать, братья некоторое время молча и глупо переглядывались, затем старшему хватило ума начать торговаться. Через двадцать минут цифра не только увеличилась вдвое, но и - самое главное! появилась на столе в виде вполне осязаемых долларовых купюр. Константиниди решили больше не искушать мадам Фортуну и тут же ударили по рукам... А на следующий день приобрели за бесценок списанный речной трамвайчик, где решили открыть небольшой ресторан. Над названием тоже долго не думали - кинули в кастрюлю несколько скрученных бумажек, где были написаны подходящие не их взгляд слова и заставили самого младшего Константиниди тянуть. Трехлетний малыш вытянул "поплавок".
И вот теперь ресторан "Поплавок" был навечно пришвартован возле Тучкова моста.
За два часа до начала операции Алексей и Сурков провели разведку местности и все тщательно изучили. Сначала Сурков на чем свет стоит ругал напарника за то, что тот влез в это, на его взгляд, дохлое дело. Но Николаев уперся и стоял на своем до конца - нужно помочь мужику, и баста!
- Да ты пойми, шпана! - горячился Сурков, и у него от возмущения подрагивали толстые щеки. - Он ведь законченный псих, по нему это сразу видно. Его нужно связать и, не мешкая, отправлять в Москву, в Кащенко...
- А почему обязательно в Москву?
- Потому что у нас в городе никто этого психа лечить уже не будет!
- Ладно, кончай, Сурок... Он не псих, он обычный мужик. И у него серьезная проблема. И мы просто обязаны помочь. Если не мы, то кто?
- Смирительная рубашка ему поможет! Ты только вдумайся, что он несет. "Зомби... Сам под машину кинулся... Гипноз..." Начитался "желтой" прессы, вот и несет все подряд, совершенно не думая!
- Но помочь ему все равно надо!
- Обойдется!
- А я говорю - надо...
так они спорили примерно минут десять, потом Сурков неожиданно уступил. Делай что хочешь, махнул рукой он, а я за это не отвечаю...
Проведя рекогносцировку, они наметили места слежения, прикинули, где можно разместить людей, которые будут блокировать подходы к "Поплавку". После этого показали все это на схеме полковнику Тарасову. Для утверждения.
Иван Иванович довольно долго изучал схему, задавал каверзные вопросы и, наконец, видимо удовлетворенный ответами подчиненных, изрек:
- Получается, что все вы предусмотрели, все варианты просчитали и все ходы-выходы перекрыты, так, что ли?
- Так точно! - вылез первым толстый Сурков, он всегда любил лишний раз показать начальству, что предан и верен до последнего.
- Ты тоже так думаешь? - обратился Тарасов к Алексею.
Тот пожал плечами. Ему не понравилось, что полковник трижды упомянул слово "все". Это прозвучало так, словно Тарасов знал что-то такое, о чем его подчиненные не догадывались. Это отдаленно напоминало ситуацию, когда учитель, вызвав ученика к доске, ясно видит допущенную им ошибку, видит, но молчит, исходя из каких-то своих подлых педагогических соображений...
Николаев помрачнел (он не любил загадок), набычился. В нем вдруг заговорил дух противоречия. Если на него вдруг оказывалось самое малейшее давление, то он тут же "выпускал иглы" - стоял на своем до конца, даже если видел, что его позиция ошибочная.
- А чего тут думать...
Трясти надо!
Полковник недовольно хмыкнул. Он в глубине души любил Николаева, справедливо считая его неплохим сотрудником, но внешне старался это не показывать. К тому же ему претила внешняя раскованность Алексея, за которую Иван Иванович его не раз прилюдно называл раздолбаем и шпаной. Николаев на "шпану" не обижался. Он был с Лиговки, а там все парни так себя называли.
- Что ж, добре, хлопцы! Как говорят братья-киргизы - седлайте верблюдов. И смотрите у меня, чтобы без ЧП. Ты, Алексей, не отворачивайся, не отворачивайся, тебя это в первую очередь касается...
- Сделаем, товарищ полковник.
- Элементарно, Иван Иванович, - с легкостью заметил и Сурков. - Что мы, одного психа не проконтролируем? Запросто!
Но вышло иначе...
2.
Алексей и Сурков приехали минут за двадцать до встречи на старенькой вишневой "шестерке". Машина принадлежала Суркову, он относился к ней бережно и не любил, когда на ней ездят чужие. Алексей это знал и, желая лишний раз поддеть напарника, нарочно хлопнул дверцей, когда выбрался из машины. Сурков сразу же закипел:
- Ты чего, Леха?! Ты дома дверцей холодильника так хлопаешь?!
- А у меня нет холодильника! - засмеялся Николаев.
- Сколько раз я тебе говорил - когда садишься в машину, дверь закрывай мягче, нежно, как будто женщину ласкаешь... У нее замки старые, стертые, ты разок громыхнешь, и все - кранты. Мне что, потом дверь проволокой прикручивать?
- Ну и зануда ты, Сурок! Давай кончай!
- Шпана ты, Николаев! Как тебя только на работу в органы взяли?
- Тебя забыли спросить!
- Самая настоящая шпана...
- Ага, - легко согласился Алексей, - у нас вся Лиговка из шпаны состоит.
- Да пошел ты!..
- Вместе пойдем. До ресторана всего два шага.
Негромко переругиваясь, приятели вошли в ресторан и устроились за столиком, который еще раньше Сурков заказал по телефону. Он специально попросил администратора, чтобы им оставили два места с правой стороны возле первого окна - отсюда прекрасно просматривался не только весь ресторан, но и вход, к тому же рядом в кадке рос небольшой декоративный куст, который скрывал наблюдающих.
Приняв заказ, официант беззвучно удалился, чтобы вскоре вновь материализоваться с огромным подносом. Чего только на нем не было! И пять сортов морских салатов, и трепанги, и мидии, и фаршированная рыба "по-староевропейски" и кальмары из Греции... Толстый Сурков поесть любил, никогда этого не скрывал и всегда напрашивался на такие задания, где значилось "наблюдение за объектом" в ресторане. Вот тут он давал себе волю - порой заказывал столько закусок, что когда в бухгалтерии Управления принимали очередной его отчет, всегда недовольно ворчали:
- Сурков, скажи честно, ты что, привел с собой все семейство?
- Да нет, я был один! - оправдывался Сурков.
- Ты в одиночку съел целого поросенка?!
- Ну он же был совсем маленький...
приняв от официанта тарелки, Сурков с ловкостью профессионального фокусника расставил их на столе и сразу же принялся за еду. Спиртное они заказывать не стали, даже пиво себе не позволили. Если бы полковник Тарасов узнал о спиртном!.. нет, лучше лишний раз не рисковать.
- Расслабимся после операции, - произнес Алексей, стараясь не смотреть, как за соседними столиками весело откупоривали бутылки и разливали по рюмкам фирменную "Метаксу".
- Это точно! - легко согласился Сурков. - Иваныч узнает, башку оторвет...
- Как там наш клиент? - Николаев сидел спиной к Кучерову и не видел, что тот делает.
Сурков быстро и равнодушно взглянул на бывшего прапорщика, после чего вновь вернулся к своему любимому занятию - поесть на халяву.
- Сидит.
- Ничего особенного не заметил?
- Нет.
- Ты хоть погляди, Сурок!
- А я и так знаю, - беспечно отозвался Сурков. - Сидит парень и нервничает... Леха, да ты не волнуйся.