Дома же являли собой ти-пичные образцы архитектурных излишеств.
В новых кварталах вы не увидели бы такого обилия цветов, а дома тут, казалось, состояли из одних углов.
- И скульпторы порадовали нас своим мастерством, - сказал Агамемнон Лобан. - Посмотрите на ту статую, что правее серого дома, она называется "Мечта поэта".
Саламура никак не мог понять, почему эта белая бесформенная глыба названа "Мечтой поэта".
- Надеюсь, вы надолго приехали к нам.
- Я не приехал, просто шёл мимо и решил заглянуть в ваш город.
- Куда вы, если не секрет, держите путь?
- И сам толком не знаю. Я ищу пропавшего друга.
- Ага, понятно... Мне известно, какое вы перенесли горе. Саламура удивился: "Откуда он может знать о моём горе?"
- Я как поэт сочувствую вам. Шутка ли, сжечь двадцать семь стихотворений. Да это варварство, как только у них рука поднялась па такое.
- Двадцать семь стихотворений? - удивился Саламура.
- Извините, я точно не помню, может, меньше?
- Не понимаю, о чём вы говорите?
- То есть как, уважаемый Хиларио Буэра?! Оказывается, и Агамемнон Лобан принял нашего пастушка за известного поэта Буэру.
- Я не Хиларио Буэра, я Саламура. Агамемнон лукаво улыбнулся.
- Не надо, дорогой, я вас узнал с первого взгляда. Разве не вашему перу принадлежат двадцать три сонета о повелительнице светлячков?
- Повелительница светлячков?!
- Да, да, та самая девочка в платье из лепестков лютика.
- Байя! Где она? - побледнел Саламура.
- Как, вы не знаете, уважаемый Хиларио Буэра, что повелительница светлячков уже в стране Сноготок, у принца?
- Какой ещё Хиларио Буэра, говорю вам, я Саламура, пастух божьих коровок! Вы лучше объясните мне, что это за страна Сноготок и как её найти.
- Так вы не поэт?
- Ох, какой вы непонятливый! Говорю же вам, никакой я не поэт!
- Значит, я ошибся?
- Не терзайте меня, скажите, где находится Сноготок.
- Видите ли, я слыхал, что Сноготок - это страна карликов, а где её искать, я сам не знаю. Вечер одного стихотворения
Саламура выбежал на улицу. Собравшиеся на площади поэты были страшно удивлены: Агамемнон отпустил именитого гостя! Они уже привыкли видеть входящих к Лобану иностранцев, но чтобы кто-нибудь так быстро выходил из его дома, да ещё и трезвым, - такого не бывало.
- Друзья, знаменитый Хиларио Буэра чем-то встревожен. Нам выпало счастье обласкать его! - воскликнул поэт Парфенон. - Так устроим ему достойную встречу. Соберёмся в клубе. Первым выступлю я. Затем со словом приветствия обратится к гостю Чичерон. Школьницы поднесут уважаемому поэту цветы. Устроим вечер родного стихотворения. И себя покажем, и гостя послушаем.
Слова Парфенона пришлись всем по душе.
- За дело, товарищи, - заключил старый поэт. Собравшиеся разбились на две инициативные группы. Первая помчалась в клуб, чтобы приготовить зал, а вторая направилась к Саламуре, который стоял посреди улицы, не зная, куда ему податься.
- Господин Хиларио Буэра, - обратился к пастушку самый старый поэт. Местные служители муз приглашают вас в клуб. Пожалуйте с нами.
- Я... я... - Саламура хотел сказать, что никакой он не Буэра, но поэты тесно обступили его и увлекли в клуб. По дороге мнимого Буэру забросали вопросами:
- Как вам понравился наш город?
- Есть ли в мире страна красивее нашей?
- Кого вы считаете величайшим поэтом современности?
- Кого из наших поэтов вы читали?
- Ваше мнение о стихах Агамемнона Лобана? "И чего они пристали ко мне, думал Саламура, - присосались, как пиявки. Лучше бы сказали, где находится страна Сноготок, и я помчался бы к Байе".
Клуб был переполнен поэтами. На сцене за длинным столом сидело несколько человек. Когда Саламура вошёл в зал, все, словно по команде, вскочили на ноги и устроили овацию.
Кто-то выкрикнул:
- Да здравствует славный Хиларио Буэра!
- Да здравствует! - подхватил весь зал.
Парфенон поднял руку - мол, успокойтесь, и посмотрел на Саламуру, которого уже усадили в высокое, украшенное цветами кресло.
- Господа! - обратился к присутствующим Парфенон. - Нашу страну посетил великий поэт Хиларио Буэра.
Саламура опять попытался возразить: дескать, он не Хиларио и пришёл в этот город в поисках Байи, он даже привстал от волнения.
Поэты приняли этот порыв Саламуры за выражение признательности, и с новой силой грянула овация.
- Садитесь, не беспокойтесь, - расплываясь в улыбке, сказал Парфенон. И сразу же приступил к торжественной части.
В своей краткой, но содержательной речи он охарактеризовал Хиларио Буэру как выдающегося гражданина и поэта. Парфенон не преминул добавить, что, к сожалению, он раньше не был знаком ни с Хиларио, ни с его стихами, но, к счастью, ему ещё предстоит это удовольствие.
Присутствующие многозначительно переглянулись.
Затем слово взял Чичерон. Молодой критик начал издалека. Он подробно рассказывал о героической и многовековой истории страны, которая сегодня принимает великого поэта.
Саламура ёрзал в кресле.
Чичерон увлечённо продолжал... Наконец он замолк, но с трибуны почему-то не сошёл. Забыл, что ли?
Двери зала широко распахнулись, и к Саламуре подбежали наряженные в белые платья девочки. Они засыпали гостя цветами с ног до головы.
Стены зала дрожали от рукоплесканий.
Саламура терял последнюю надежду. Сколько трудов ему стоило убежать от старого боксёра, и всё напрасно. Боксёр Бей-Нежалей хоть был один, а этих поэтов тьма-тьмущая. Неужели ему суждено задохнуться в аромате цветов?
Поэты уже приготовились читать свои стихи, но тут в зал ворвался какой-то юноша.
- Господа, господа! - во все горло кричал он, пробираясь к сцене.
- Чего орёшь, мальчишка! - цыкнул на него Парфенон.
- Приехал Хиларио Буэра!
- Глупец, Хиларио Буэра уже тут. Ты, наверное, не разглядел его за цветами.
- Нет, это не Буэра. Настоящий Буэра там. - Юноша показал рукой на улицу.
- А он кто же? - Парфенон удивлённо посмотрел на Саламуру.
- Не знаю.
Парфенон подошёл к груде цветов и крикнул в неё, будто в колодец:
- Эй, ты кто?
Цветы зашевелились и жалобно всхлипнули:
- Я... Саламура, пастух божьих коровок.
- Чего же ты морочил нам голову?! - рассердился Парфенон. - А где настоящий Буэра? - обратился он теперь к юноше.
- У Агамемнона.
- Боже! - взмолился Парфенон. - И на этот раз проморгали.
Все бросились вон.
Саламура усиленно разгребал цветы. Наконец ему удалось высунуть голову.
Зал был пуст. Саламура в отчаянии закрыл лицо руками.
Давайте оставим Саламуру наедине со своими мыслями и вернёмся в страну Сноготок. Узнаем, правда ли, что Байя во дворце Ноготка XV, и как она себя там чувствует. Ведь не все одинаково хорошо чувствуют себя в королевском дворце. Некоторым там вовсе не нравится.
Словом, перенесёмся в страну Сноготок и посмотрим, что в ней происходит. Но для этого нам придётся совершить путешествие в прошлое. Ведь после похищения Байи прошло почти два месяца. Пятнадцатый монумент короля.
На улицах и площадях столицы государства Сноготок было установлено четырнадцать монументов. Это они только так назывались монументами, а на самом деле это были причудливо изогнутые и окрашенные в белый цвет печные трубы. Они ни у кого не вызывали восторга, но любой житель страны безошибочно мог узнать в каждой из скульптур Ноготка.
Четырнадцати монументов оказалось недостаточно.