Разве у Овса можно получить что-нибудь другое? Я ведь только хлопья и умею делать.
Площадь всколыхнулась, загомонила. Все кричали, требовали обезглавить Овса.
- Ложь! - сказал судья. - Ты оскорбляешь жителей нашего города. Даже последний нищий столицы Кривдина государства не станет есть хлопья. Чем же заплатил ему ты, Хомяк?
- Я дал ему три волоса из моего хвоста. Это чрезвычайная драгоценность: от них стало светло вокруг. А он отказался их брать и назвал... вонючей щетиной!
Возмущению толпы не было границ. Дело Овса двигалось к печальному исходу. Его правдивые слова не производили впечатления на толпу жуликов.
- Он врёт! ~ пытался ещё доказывать свою правоту Овёс.- Смотрите, это самая обыкновенная щетина! - И он показал судье три волоса из хвоста Хомяка.
Барсук взял их, повертел в руках и сказал:
- Светятся.
- Они дороже золота и серебра уже только потому, что принадлежат жителю Великого Я, - подтвердили собравшиеся грызуны.
- Пускай они будут даже бриллиантовыми, но я продавал всего-навсего хлопья, - сделал Овёс последнюю жалкую попытку оправдаться.
Барсук пожевал несколько хлопьев, закатил очи и сказал:
- Это какое-то необыкновенное блюдо. Вкусом оно напоминает мёд, а запахом - розу. Отрубить голову обманщику!
Жёлудь не выдержал такой несправедливости и во всё горло закричал:
- Овёс правду говорит! Это вы первые на свете обманщики. Посмотрите себе под ноги, хвастуны несчастные! Какова страна, такова и столица. Это не Великое Я, а город задранных носов и спеси!
Судья вскочил и, почернев от злобы, закричал:
- Кто, кто произнёс это ужасное слово, которое начинается с буквы "С"?! Он смотрел на летящих в небе ворон и ничего не видел.
- Я, Горох! - Бегунок принял на себя вину Жёлудя и, взобравшись повыше, продолжал: - Только безмозглые задаваки могут так бахвалиться!
Крыса, долго не мешкая, поставила Овса на колени и взмахнула алебардой. Однако Жёлудь тоже не дремал: он вскинул ружьё и, почти не целясь, выстрелил в древко этого большущего топора. Алебарда выпала у палача из рук, а Жёлудь крикнул обомлевшей от страха жертве:
- Беги, Овёс! Они боятся глянуть себе под ноги, поэтому ничего не видят!
Овёс повернулся и юркнул в какой-то заваленный мусором переулок. Опешивший Барсук схватил колокольчик и обеими руками стал трясти его над головой. Когда все замолчали, судья зачитал приказ о введении военного положения:
- "Именем королевы Великой Мы всем жителям Великого Я: ввиду чрезвычайных обстоятельств, сложившихся в результате проникновения в нашу среду чужеземцев, повелеваю горожанам смотреть себе под ноги и схватить этих гнусных проходимцев Гороха и Жёлудя, которые осмелились произнести страшное слово, начинающееся с буквы "С"...
Друзья не стали ждать, пока судья закончит, и пустились бежать к городским воротам. Однако им преградил дорогу усиленный отряд городской стражи. Друзья бросились в другую сторону, но и здесь были мыши. Тогда они шмыгнули в первый попавшийся дом и забаррикадировали дверь.
- Видно, на этот раз мы попались, - вздохнул Горох, глядя в замочную скважину. - Их набилось уже полон двор.
- Это мы ещё посмотрим, - ответил Жёлудь и несколько раз выстрелил в преследователей через скважину. - Зато Овса спасли!
- А Фасолька? Как же она?
- И её не забудем. Смотри, отступили, подлые! По узкому коридору друзья выбежали во двор и зажмурились от яркого солнца. А когда открыли глаза, то увидели посреди двора каменный колодец. К этому колодцу была прикована Фасолька! Она, как автомат, беспрестанно черпала воду и выливала её в мраморный бассейн.
ОСВОБОЖДЕНИЕ ФАСОЛЬКИ
При виде друзей бедняжка побледнела, выронила из рук ведро и прислонилась к срубу колодца. Горох стремглав бросился к Фасольке, чтобы поддержать её.
- Я уж думала, вы забыли меня, - сказала она.
- Мы не забыли, - обнял её Жёлудь. - Только у нас всяких забот было по горло, и своих и чужих!
А Горошек так разволновался, что совсем не мог говорить. Он только гладил руку Фасольки, мычал и вдруг ни с того ни с сего сказал:
- Смотри, моя рана, которую ты лечила, уже совсем зажила, остался только малюсенький шрам на лбу...
Фасолька улыбнулась и спросила у Жёлудя:
- А вы по-прежнему пишете стихи и сотрудничаете в газетах всего мира?
Горох сделался тёмно-зелёным от стыда, а Жёлудь отвернулся и буркнул:
- Чего не бывает в жизни... - И тут же добавил: - Поспешим - каждое мгновение грызуны могут выломать дверь!
- За нами гонятся? - испугалась Фасолька. - Днём мы никуда не убежим. Надо во что бы то ни стало дождаться ночи. Вы не представляете себе, сколько в этом городе негодяев и предателей!
- Но мы не можем ждать ни минуты!
- Я вас спрячу. Этот дом, бассейн и сад принадлежат коменданту города Хорю. Поэтому здесь вас никто не посмеет искать.
Фасолька спрятала друзей под бочку, а сама стала по-прежнему черпать воду.
Когда дверь с грохотом слетела с петель, мыши ворвались во двор и кинулись к Фасольке:
- Где эти заговорщики?
- Они перемахнули через забор сада, только я их и видела.
- Врёшь! Ты их спрятала!
- Я же прикована к колодцу.
- Что верно, то верно,- согласились мыши и полезли друг за другом через забор.
Смеркалось. В городе стало темно, как в кармане скряги: двенадцать освобождённых светлячков постарались за день, чтобы в Великом Я не осталось ни одного привязанного к столбу светлячка.
В полночь Фасолька выпустила друзей из-под бочки. После того как её оковы были разбиты, все трое прокрались в глубь сада.
- Я ничего не вижу, - шаря в темноте руками и спотыкаясь, жаловался Горох.-Хоть бы свечку какую-нибудь зажечь.
- Что ты говоришь! - одёрнула его Фасолька. - Даже и не думай. Двор полон мышей. Спускайся-ка сюда, в подземелье, тут вас кое-кто весь день дожидается. Жёлудь нащупал какие-то ступени под ногами и стал осторожно спускаться. Горох заспешил, оступился и, опрокинув товарища, кубарем скатился вниз. Неожиданно блеснул яркий свет. В нише каменной стены стоял Светляк; вынув из-под крыла фонарь, он посветил друзьям.
- Здравствуй, - сказал ему Горох, ощупывая ушибленные места. - Как ты сюда попал?
- Я узнал, что вас преследуют, и подумал, что ночью вам непременно понадобится моя помощь.
Ни минуты не медля, беглецы поспешили дальше. Во главе цепочки, крепко сжав ружьё, шагал Жёлудь, а Горошек хромал позади всех и тащил за собой тяжёлые грабли, которыми заглаживал следы, остававшиеся на мягкой земле.
Вдруг Жёлудь нерешительно остановился. Подземный ход разветвлялся в обе стороны.
- Я ещё днём всё осмотрел, - объяснил Светляк. - Слева - ход во дворец, а справа - за городскую стену.
Друзья присели посоветоваться. Все считали, что надо как можно скорее бежать из ужасной столицы Кривдина государства. Только Жёлудь был против:
- Мы должны воспользоваться случаем и разузнать их планы.
- Если будем соваться куда не следует, мы снова Влипнем, - не соглашался Горох.
- Тогда вы посидите, а я пойду один. Но оставаться никто не захотел. Друзья повернули влево, взобрались по ступеням и, с трудом отворив окованную железом дверь, очутились в спальне Хоря. Выход из подземелья был как раз возле широкой постели коменданта.
Вдруг они заметили, что в соседней комнате мерцает тусклый свет. Светляк спрятал свой фонарь под крыло и замер. Немного переждав, Жёлудь тихонечко подкрался к двери и, встав на цыпочки, заглянул в замочную скважину. Его прошиб холодный пот: за столом сидели Хорь, Ласка, Барсук и Крыса. Они о чём-то разговаривали.
- Надо во что бы то ни стало поймать их,- заговорил Барсук.