Посвящается Вирджинии Альтман и Доменику Клери
Пролог
Квог
1965 год
В Вербное воскресенье, через год после окончания Большой Войны против клана Сантадио, дон Доменико Клерикуцио праздновал крестины двух
младенцев, в жилах которых текла его кровь. Приняв самое важное решение в своей жизни, он пригласил на торжество глав крупнейших Семей мафии, а
также Альфреда Гронвельта, владельца отеля "Занаду"i в Лас-Вегасе, и Дэвида Редфеллоу, создавшего крупнейшую в Соединенных Штатах империю
наркобизнеса. Все они в той или иной степени являлись его партнерами.
Будучи главой самой влиятельной Семьи в Америке, дон Клерикуцио намеревался отступить с занятых позиций - во всяком случае, с виду. Настало
время действовать иными методами. Явное могущество становилось чересчур опасным. Однако и выпускать его из рук тоже было бы опасно. Проделать
это следовало крайне тактично, проявив щедрость и добрую волю. И при всем том на собственных условиях.
Владения Клерикуцио в Квоге представляли собой двадцать акров земли, окруженных трехметровой стеной из красного кирпича, по верху которой
была протянута колючая проволока с охранной сигнализацией. Помимо главного особняка, на этом пространстве стояли дома трех его сыновей и
двадцать домов поменьше для верных сподвижников Семьи.
Накануне прибытия гостей дон и его сыновья уселись за ажурный белый металлический стол, стоящий позади особняка в окружении решеток, увитых
плющом. Старший из сыновей, двадцатисемилетний Джорджио - с тонкими усиками, агрессивно ощетинившимися над верхней губой, высокий, поджарый,
будто английский джентльмен (элегантный костюм только подчеркивал это сходство), наделенный острым, холодным умом, - хранил на лице
непроницаемое, бесстрастное выражение. Дон сообщил Джорджио, что ему предстоит поступить в Вартонскую школу бизнеса. Там он постигнет все
премудрости того, как присваивать деньги, не выходя за рамки закона.
Джорджио не перечил, ибо это был высочайший указ, а не приглашение к дискуссии. Он лишь покорно кивнул.
Далее дон обратился к племяннику Джозефу Де Лене по кличке Пиппи. Дон любил Джозефа не меньше, чем своих сыновей, не только за кровное
родство - Пиппи был сыном его покойной сестры, - но и за то, что Пиппи являлся великим военачальником, одолевшим строптивых Сантадио.
- Ты отправишься в Лас-Вегас и обоснуешься там, - проговорил дон. - Ты будешь блюсти наши интересы в управлении отелем "Занаду". Теперь,
когда наша Семья отходит от дел, здесь тебе почти нечем заняться. Тем не менее ты по-прежнему остаешься Молотом Семьи.
Решение не обрадовало Пиппи, и дон понял, что должен обосновать его.
- Твоя жена Налин не может жить в атмосфере Семьи, не может жить в нашем анклаве в Бронксе. Она слишком отличается от нас. Ее не примут.
Поэтому ты должен строить свою жизнь вдали от нас.
Дон не покривил душой ни на йоту, но у него имелись и прочие соображения. Пиппи - великий героический полководец Семьи Клерикуцио, но если
он и дальше будет "мэром" анклава в Бронксе, то со временем станет слишком могущественной фигурой, и сыновьям дона нипочем не справиться с ним,
когда сам дон сойдет в могилу.
- Ты будешь моим Bruglioneii на Западе, - сказал он Пиппи. - Ты разбогатеешь. И учти, это очень важная работа.
Вручив Пиппи купчую на дом в Лас-Вегасе, дон обернулся к своему младшему сыну - двадцатипятилетнему Винсенту, самому низкорослому среди
братьев, зато коренастому и мощному. Винсент всегда был немногословен, но мягкосердечен. Он выучил рецепты всех классических итальянских блюд,
еще когда держался за материнскую юбку, и именно он горше всех оплакивал преждевременную кончину матери, которая умерла молодой.
- А сейчас я решу твою судьбу и наставлю тебя на путь истинный, - улыбнулся ему дон. - Ты откроешь лучший в Нью-Йорке ресторан. Не скупись.
Я хочу, чтобы ты показал этим французам, что такое настоящая кухня. - Пиппи и остальные сыновья рассмеялись, улыбнулся даже Винсент. - Ты на год
отправляешься в лучшую кулинарную школу в Европе.
Винсент, хоть и был доволен, все-таки проворчал:
- Да чему они могут меня научить?
- Скажем, готовить более изысканные пирожные, - строго поглядел на него дон, - но главное для тебя - это овладеть секретами ведения
подобного бизнеса. Кто знает, возможно, когда-нибудь тебе придется заправлять целой сетью ресторанов. Деньги получишь у Джорджио.
Наконец, дон повернулся к Пити - среднему сыну, самому приветливому и жизнерадостному из всех. В свои двадцать шесть Пити выглядел сущим
мальчишкой, но дон знал, что в нем проявились черты сицилийских Клерикуцио.
- Пити, теперь, когда Пиппи отправляется на Запад, ты станешь мэром анклава в Бронксе. Будешь поставлять для Семьи бойцов. Но помимо этого
займешься и другим делом. Я купил для тебя строительную компанию, притом большую. Будешь ремонтировать небоскребы в Нью-Йорке, строить казармы
для полиции штата, прокладывать городские улицы. Компания надежная, но я рассчитываю, что ты сделаешь ее великой. У твоих солдат будет легальная
работа, а ты станешь зарабатывать большие деньги. Но сначала пройдешь выучку у ее нынешнего владельца. И не забывай, что прежде всего ты обязан
поставлять солдат для Семьи и командовать ими.
Дон повернулся к Джорджио.
- А ты, Джорджио, станешь моим преемником. Вы с Винсентом больше не будете принимать участия в деятельности, сопряженной с опасностью,
разве что в крайних случаях. Мы обязаны думать о будущем. Ваши дети - мои дети, они и маленькие Данте с Кроччифисио должны вырасти в ином мире.
Мы богаты, нам более нет нужды рисковать жизнью ради хлеба насущного. Отныне наша Семья будет выступать лишь в роли финансового консультанта
других Семей. Мы будем оказывать им политическую поддержку, разрешать споры между ними. Но для этого нам необходимо иметь на руках козыри. У нас
должна быть армия. А еще мы должны защищать деньги каждого, за что нам и позволят смачивать в них свои клювики. - Дон немного помолчал. - Через
двадцать-тридцать лет мы затеряемся в мире законопослушных граждан и будем наслаждаться своим богатством, не испытывая страха. Двоим младенцам,
которых мы сегодня крестим, никогда не придется повторять наши грехи и подвергаться тому риску, которому подвергались мы.
- Зачем же тогда держать анклав в Бронксе? - поинтересовался Джорджио.
- Конечно, мы надеемся когда-нибудь стать святыми, - ответил дон, - но все-таки не великомучениками.
***
Часом позже дон Клерикуцио стоял на балконе своего особняка, наблюдая сверху за торжеством.
Просторная лужайка была уставлена столиками для пикников под зелеными зонтиками в форме крыльев.