— У меня к вам есть интересный разговор, и я даже думаю, что лучше бы не по телефону… — продолжал Николай. — Вы согласны со мной встретиться? Речь идет об одном известном человеке и преступлении, связанном с ним… Вернее, оно может быть связано, — торопливо поправился журналист, — но очень многое указывает на эту возможную связь.
— Когда бы вы хотели встретиться? — спросила Лариса, уже догадываясь, что речь пойдет именно о том, что случилось вчера в лесу под Большими Дурасами.
— Лучше, конечно, сейчас, но, если вам неудобно, давайте завтра утром, — снова проявил политкорректность Артемов.
— Да, сегодня я уже никуда не поеду, — устало сказала Лариса.
— Хорошо, тогда завтра в десять утра. Вам удобно будет около почтамта? Если удобно, давайте именно там. Я буду в черном костюме с папкой в руках, у меня на голове будут рыжие волосы, — пошутил собеседник.
— Да, хорошо, я помню, — ответила, усмехнувшись, Лариса и повесила трубку.
Размышлять о том, зачем ей позвонил Артемов, почему он хочет, чтобы она занималась этим делом, что это может быть за игра, у Ларисы уже не было сил, и она спокойно заснула.
Утром в понедельник, в десять часов, Лариса припарковала свою «Вольво» недалеко от почтамта, закурила и стала наблюдать за входом. Вскоре там появился Артемов. Он почти совершенно не изменился за минувший год — те же рыжие вихры непокорно торчали на его голове. Выйдя из машины, Лариса подошла к журналисту.
— Николай Артемов, — на всякий случай представился он, увидев Ларису.
— Я вспомнила вас, — улыбнулась Котова. — О чем вы хотели мне поведать?
— Может быть, пойдем посидим в кафе?
Лариса согласилась, и через десять минут она получила подтверждение своим догадкам. Николай Артемов после своего ухода из газеты «Правое дело», с которой было связано дело, познакомившее его с Ларисой, теперь работал в главной газете города «Тарасовские вести» и считался одним из лучших репортеров. От «своего» человека в милиции он получил информацию об убийстве в лесу. Поскольку как журналист он был осведомлен о связи певца Геннадия Шатрова с убитой, Николай понял, что это основа для крутого «желтого» материала. Ларисе он позвонил, рассчитывая, что она заинтересуется делом и возьмется за расследование. Когда же Котова рассказала о том, что случайно оказалась на месте убийства и уже занимается им, Николай вообще расцвел.
— Лариса Викторовна, мне кажется, что нужно сейчас же ехать к Шатрову, — сказал он. — Вы попробуете его расколоть, а я задам пару вопросов как журналист.
— Что, прямо так, сразу?
— А что тянуть время? Наверняка милиция уже занимается версией причастности Шатрова к этому делу.
И, глядя на удивленное лицо Ларисы, журналист поспешно добавил:
— Дело в том, что в городе многие в курсе той давней истории, когда наша известная поп-звезда сожительствовала с проституткой. А заинтересованные лица — и подавно.
— Заинтересованные лица — это кто?
— Ну я не буду говорить, вы и сами все скоро, наверное, поймете.
— Нет, если уж мы с вами вместе беремся что-то делать, давайте выкладывайте, — решительно сказала Лариса.
Николай немного помялся, потом сделал жест обеими руками, который обычно призывает собеседника к спокойствию, и произнес:
— Это отец невесты Шатрова, модели Илоны Болдыревой, влиятельный человек. Больше я ничего не скажу.
— Значит… — начала Лариса, но Николай суетливо ее прервал:
— Если вы думаете, что проститутку Ковалеву убили ради того, чтобы бросить тень на Шатрова, то вы ошибаетесь. Просто я знаю Шатрова давно, он талантливый музыкант, я ничего не хочу сказать против, но… То, что он стоит за этим убийством, вполне возможно. Шатров — самовлюбленный человек, а после того как стал известным, очень испортился. Власть вообще портит людей.
— Вы давно знаете Шатрова лично? — переспросила Лариса.
— Да, когда-то даже играли вместе в одной группе. Но это было совсем давно, когда я еще учился в старших классах. В начале девяностых.
— Вот как?
— Да, перед тем как заняться журналистикой, я пробовал себя в музыке, — улыбнулся Артемов. — Но не получилось. Шатров тогда сказал мне, что у меня нет чувства ритма, я никак не попадал в долю.
Я пробовал играть даже на барабанах…
— И ушли из группы?
— Да, и можно сказать, что получилось это по воле Шатрова. Это он настоял, чтобы команда взяла другого барабанщика.
— То есть вас просто выгнали? — решилась поставить точку над "i" Лариса.
— Можно сказать, что и так, — покраснел Николай. — Но это ни в коем случае не означает, что я затаил обиду и сейчас пытаюсь как-то отомстить…
Это было давно, к тому же из меня действительно вряд ли мог выйти хороший музыкант. Я это очень хорошо понимаю.
Артемов говорил быстро, стараясь, чтобы собеседник, что называется, правильно его понял.
— Просто Шатров и тогда, и сейчас представлялся мне человеком, который не придает особенного значения каким-то моральным ценностям. Для него важен только он сам и больше никто. Ради комфорта своей персоны он готов на многое. Я не хочу сказать, что он — злодей! — Артемов прижал руки к груди и снова проявил свойственное ему чувство уважения к презумпции невиновности. — Ни в коем случае! Но если обстоятельства сложатся так, что для собственного спокойствия ему нужно будет пойти на преступление, он наверняка это сделает.
— Итак, если я правильно вас поняла, то картина выглядит следующим образом: давняя подруга певца, Яна Ковалева, шантажировала Шатрова, и для того, чтобы избавиться от этого, он нанял киллера, и он убил и ее, и ее дочь, — подытожила обсуждение Лариса.
— Примерно так, — согласился Артемов. — Но я не хочу сказать, что я уверен в этом. Поэтому и обратился к вам, зная ваш талант в сыске. А милиция — она тоже как проститутка. Кто больше заплатит, тому она и будет угождать в том или ином деле.
Если Шатров заплатит, то она отстанет от него.
— А если Болдырев? — быстро спросила Лариса.
— Не думаю, что Болдырев будет платить.
— Почему?
— Потому что он очень осторожный человек.
— Ну хорошо, — вздохнула Лариса. — Но я считаю, что ехать к Шатрову сейчас не совсем разумно — он наверняка откажется с нами разговаривать.
Надо немного подождать.
— Не согласен с вами. Думаю, что вам как детективу было бы нелишне почувствовать его психологическое состояние. Да и вообще обозначить свое присутствие в этом деле.
Лариса задумалась. В словах Артемова был здравый смысл, но она еще сомневалась.
— Николай, если вы так все хорошо знаете, может быть, подскажете координаты тех людей, с которыми мне можно было бы встретиться. Я имею в виду знакомых Шатрова, которые осведомлены о ситуации. Мы ведь многого не знаем, мы наблюдаем, так сказать, со стороны.
— Вы хотите встретиться с людьми, которые знают все изнутри? — уточнил Николай.
— Да.
— Тогда записывайте адрес.
Лариса вынула записную книжку из сумочки, а Николай продиктовал:
— Зверева Юлия Владиславовна, улица Зеленая, 25, квартира 37.
— Кто это?
— Это бывшая подруга Шатрова, музыковед, они расстались из-за того, что у Геннадия появилась Илона.
— Похоже, вы знаете всех женщин нашей знаменитости? — сказала Лариса.
— Нет, что вы! — замахал руками журналист. — Чтобы знать всех, нужно базу данных создавать. У него их было столько, что, боюсь, он и сам не помнит всех. А с Яной Ковалевой я не знаком.
— А что так?
— Это было уже после того, как Гена покинул рок-тусовку. Он разочаровался в самодеятельном музицировании, ничего не получалось — в смысле пробиться на большую сцену.