А профессор каждый раз качал головой и возражал:- Нет, малыш, это не годится. Ты слишком мал для артиста, - Ты каждый раз по-другому говоришь! - ворчал Максик. - А кто мне рассказывал, что многие знаменитости были маленького роста? И Наполеон, и Юлий Цезарь, и Гёте, и Эйнштейн, и ещё другие. И потом, ты говорил, что высокие люди редко бывают великими, потому что у них вся сила уходит в рост.Профессор почесал голову. Наконец он сказал:- Всё же и Цезарь, и Наполеон, й Гёте, и Эйнштейн никогда не стали бы хорошими артистами. У Цезаря, например, были такие короткие ноги, что он с трудом влезал на коня.- Но я ведь вовсе не собираюсь быть наездником, - возражал мальчик. Разве мои родители были плохие артисты?- Что ты! Чудесные!- А они были большие?- Нет. Маленькие, и даже очень. - Значит, милый Йокус...- Никаких "значит"! - сердился фокусник. - Они были маленькие, но ты в десять раз меньше. Ты слишком мал. И если ты встанешь посреди манежа, тебя никто из публики даже не заметит.- Тогда пусть берут с собой бинокли, - заявил Маленький Человек.- Знаешь, кто ты такой? - мрачно спросил профессор. - Ты большой упрямец!- Нет, я совсем маленький упрямец! И...- И? - переспросил профессор.- ...и я буду артистом! - заорал Максик во всё горло, так громко, что Альба от страха выронила изо рта листик зелёного салата.Однажды вечером после очередного представления - это было в городе Страсбурге - они сидели в ресторане гостиницы, и господин профессор Йокус фон Покус уплетал гусиный паштет с трюфелями. Обычно он ел по-настоящему лишь после представления, иначе фрак ему становился тесен, а это мешало показывать фокусы. Потому что во фраке были спрятаны самые разные вещи. Например, четыре колоды игральных карт, пять букетов цветов, двадцать бритвенных лезвий и восемь горящих сигарет. А кроме того, ещё и голуби Минна и Эмма, белая крольчиха Альба и вообще всё, что нужно для фокусов. Поэтому с едой лучше было не торопиться.Итак, Йокус сидел за столом, ел страсбургский паштет с поджаренным хлебом, а Максик сидел на столе рядом с тарелкой и лакомился крошками. Потом подали венский шницель, салат из фруктов и чёрный кофе. Мальчику досталось по кусочку от каждого блюда и целая четверть глотка кофе. Оба наелись и, довольные, вытянули ноги: профессор - под столом, а Маленький Человек - на столе.- Теперь я знаю, кем ты будешь, - сказал Йокус, выпустив изо рта удивительно красивое белое кольцо дыма.Мальчик восхищённо следил за этим кольцом, которое становилось чем больше, тем тоньше, пока не растаяло, ударившись о люстру. Потом он сказал:- Ты только теперь узнал? А я всегда знал. Я буду артистом.- Нет, - буркнул профессор. - Ты будешь переводчиком.- Переводчиком?- Это очень интересная работа. Ты ведь уже знаешь немецкий язык, порядочно владеешь английским и французским, немного итальянским и испанским...- И голландским, и шведским, и датским, - продолжал Маленький Человек.- Вот именно, - подхватил профессор. - Если мы и дальше будем кататься по Европе с нашим цирком, ты эти языки выучишь ещё лучше. Потом, в Женеве, ты сдашь экзамены в знаменитой Женевской школе переводчиков. Как только ты их сдашь, мы с тобой поедем в Бонн. Там у меня есть один знакомый.- Тоже фокусник?- Нет, подымай выше! Он чиновник. Он начальник службы печати при федеральном канцлере. Я покажу ему твой женевский диплом, и тогда ты, если всё пойдёт гладко, станешь переводчиком при министерстве иностранных дел или даже личным переводчиком канцлера. А канцлер - это самая главная и самая важная персона. И так как он часто бывает за границей, чтобы вести переговоры с другими канцлерами, то ему нужен хороший переводчик.- Но ведь не мальчик с пальчик ему нужен!- Вот именно мальчик с пальчик! Чем меньше рост, тем лучше, - пояснил профессор.
- Например, берёт он тебя в Париж, где ему надо что-то обсудить с президентом. Что-то очень секретное. Что-то ужасно важное. Но немецкий канцлер не очень-то понимает по-французски. Ему нужен переводчик, который бы ему объяснил, что именно говорит французский президент.- И этим переводчиком обязательно должен быть я?- Обязательно, мой мальчик, - подтвердил профессор. Он был очень увлечён своей идеей. - Ты садишься в ухо канцлеру и шепчешь ему по-немецки то, что президент говорит по-французски.
- А если я вывалюсь из уха? - спросил Максик.- Не вывалишься. Во-первых, у него, наверное, такие большие уши, что ты сможешь уютно устроиться внутри.- А во-вторых? А если у него маленькие ушки?- Тогда он приделает к уху золотую цепочку вроде серьги, и ты будешь на ней висеть, и у тебя будет титул: "Тайный советник Макс Пихельштейнер", а чиновники будут тебя почтительно величать "лицом, близким уху канцлера". Разве это не здорово?- Нет, - решительно отрезал Максик. - По-моему, даже очень противно. Я не буду сидеть в ухе. Ни во Франции, ни в Германии, ни на Северном полюсе. А главное, ты забыл главное...- А что же главное?- Главное - это то, что я стану артистом.
Глава 4
Маленький Человек хочет стать укротителем. Разве львы не кошки? Максик в стакане. Отчёт о необыкновенном футбольном матче. Йокус прыгает сквозь горящий обруч
На третий день пребывания артистов в Милане, куда цирк "Стильке" вот уже в который раз приезжал на гастроли, Максик, не помня себя от волнения, сказал профессору:- Йокус, важное сообщение! Кошка в гостинице окотилась. У неё четверо котят. Они живут в двести двадцать восьмом номере и всё время прыгают с кресла на стол и со стола в кресло.- Ну что ж, - заметил профессор, - это вполне разумно. Не могут же они постоянно сидеть на столе...Но Маленькому Человеку сегодня было не до шуток.- Мне горничная их показала, - продолжал он, волнуясь ещё больше. - Они полосатые, совсем как маленькие тигрята.- Они тебя не поцарапали?- Ну что ты, конечно, нет, - уверял мальчик. - Мы даже очень подружились. Они мурлыкали, а я кормил их рубленым мясом.Профессор посмотрел на мальчика исподлобья. Потом он спросил:- Ты что это задумал? А ну-ка выкладывай поскорее!Максик глубоко вздохнул и объявил:- Я стану дрессировщиком, и мы вместе будем выступать в цирке.- Кто это "мы"? Ты и горничная?- Нет, - возмутился мальчик, - я и котята.Потрясённый Йокус фон Покус упал на стул и целые две, а то и три минуты безмолвствовал. Потом он помотал головой, вздохнул и сказал:- Кошки дрессировке не поддаются. Разве ты этого не знаешь?Максик загадочно улыбнулся. Потом он спросил:- А львы - это кошки?- Да. Они относятся к семейству кошачьих. Ты прав.- А тигры? А леопарды?- Тоже. Ты и тут прав.- А укротитель может их заставить сесть на тумбы или прыгнуть сквозь обруч?- Даже сквозь горящий обруч! - подтвердил профессор.Мальчик радостно потирал руки.- Вот видишь! - торжествовал он. - Если можно выдрессировать таких огромных кошек, то уж котят, и подавно.- Нет, - энергично возразил профессор, - этого сделать нельзя.- Почему?- Понятия не имею.- А я знаю почему! - гордо заявил Максик.- Почему же?- Потому что никто никогда этого не пробовал.- А ты собираешься попробовать?- Да! И я даже придумал название номеру. На афишах будет сказано: "Захватывающее зрелище! Впервые на арене цирка! Максик и его четверо котят!" Может быть, я даже появлюсь в чёрной маске. А кроме того, мне понадобится хлыст, чтобы им щёлкать. Он у меня уже есть. Я возьму кнут от своей старой игрушечной кареты.- Ну что ж, в таком случае желаю успеха, мой юный друг, - сказал господин фон Покус и раскрыл газету.
Уже на следующее утро горничная принесла в 228-й номер четыре низенькие скамейки.