[13]
— Во всяком случае, он сумел охарактеризовать и плоть, и нож.
— Сумел. Но почему, Ирвин, ты привез с собой книгу стихов зятя Хайбека в день убийства самого Хайбека?
Флетч потянулся.
— Любопытная поэма.
— Захватывающая! — В голосе Барбары слышался сарказм. — И вся книга такая?
— Я прочитаю тебе еще одно стихотворение. — Он потянулся к лежащему на песке томику.
— Только не перед ужином, — Барбара поднялась. — Мухи и сатанинские стихи. Ты привез что-нибудь из еды?
— Да. В машине есть сухие крендельки с солью.
— Великолепно. А куда ты заезжал по пути сюда? Ты приехал в одних плавках.
— Я знаю, как подают на стол крендельки.
— Да брось ты. Я купила бараньи ребрышки. Уж, наверное, пользы от них больше, чем от крендельков.
— А я пока поплаваю, — Флетч встал. — Смою песок.
— Ты расскажешь мне о своем новом задании? — Барбара держала пляжную сумку под мышкой, словно футбольный мяч. — Оно никак не связано с людьми, умирающими с пулей в виске?
— Обязательно, — рассеянно ответил Флетч и зашагал к воде.
«…И правда,
Не созданы ли они
Лишь друг для друга?»
Глава 14
— Так какое тебе дали задание? — Барбара стояла у плиты в фартуке, надетом поверх купальника. Флетч жевал кренделек.
— Бен Франклин.
Снаружи стемнело. В коттедже Барбара зажгла все лампы.
— Почему-то мне кажется, что Бен Франклин не так уж интересен читателям. [14]
Флетч нашел большой бумажный пакет, в котором Барбара привезла бараньи ребрышки, картофель, фасоль и молоко. Засунул в него костюм Дональда Хайбека, рубашку, галстук, подтяжки, носки и туфли.
— Есть тут бечевка?
— Посмотри вон в том ящике. — Она указала на нижний ящик комода. — Так что нового можно сказать о Бенджамине Франклине?
— Сторонник здорового образа жизни. Очень современный взгляд. — Флетч обвязал пакет бечевкой. — Изобретатель. Дипломат. Большой ценитель женщин, да еще и бизнесмен. Он был хорошим бизнесменом, не так ли?
— Ты любишь ребрышки позажаристей?
— Если ты начинаешь задавать такие вопросы, лучше не подходи к плите.
— Я собираюсь позвонить твоей матери. — С этими словами Барбара села за стол, поставив перед собой и Флетчем полные тарелки.
— Что я натворил на этот раз?
— Надо же пригласить ее на свадьбу. Показать, что нас порадует ее приезд.
— Я ей писал. Не думаю, что она сможет позволить себе эту поездку. Ты знаешь, она бедная писательница. Я хочу сказать, она писательница и она бедна. Если же мы оплатим ей дорогу из Сиэтла и обратно, у нас не останется денег на медовый месяц.
— И все же, ее сын женится.
— Голый? — спросил Флетч. — Ты по-прежнему хочешь, чтобы нас расписывали голышом?
— Нет. — Барбара отправила в рот ложку картофельного пюре. — Я не смогу избавиться от лишних восьми фунтов.
— Ага, — улыбнулся Флетч, — значит, тебе есть, что скрывать.
— Я еще раз хочу спросить о твоем отце.
— Что именно?
— Все.
— Он умер при родах. — Флетч пожал плечами. — Так мне всегда говорила мать.
— Современная американская семья. — Барбара вздохнула и посмотрела на свое отражение в окне.
— Да и зачем это только нужно?
— Что нужно?
— Олстон спросил, уверен ли я, что хочу жениться. После того, как я предложил ему быть шафером на нашей свадьбе.
— Олстон работает в юридической фирме Хайбека, не так ли?
— Да.
— Ему там нравится?
— Не очень.
— И что ты ответил?
— Не помню.
— Адвокаты всегда задают трудные вопросы. Такая у них работа. Тем самым они пытаются доказать собственное превосходство. Создают иллюзию, что они не зря требуют столь высокие гонорары.
— Френк Джефф сказал сегодня, что жениться надо только в одном случае — если хочешь заводить детей.
— Он прав. Почти.
— Мы собираемся заводить детей?
— Конечно.
— Барбара опустила глаза, разглядывая деревянные доски пола. — Но сначала мы должны поднакопить денег. Зарабатываем мы немного. Твою профессию не назовешь высокооплачиваемой. А у меня вообще нет профессии. Дети стоят дорого.
— От кого-то я это уже слышал.
— Чем ты сегодня занимался, собирал аргументы против женитьбы?
— Сегодня я повсеместно распространял известие о нашем субботнем бракосочетании, и все спрашивали меня: «Зачем?» — Барбара вскинула глаза на Флетча. — То есть в большинстве своем люди удивлялись нашему намерению.
— Должно быть, это не очень хорошие люди.
— Тут я с тобой согласен.
— И все потому, что у многих других семейных пар не складываются отношения.
— Есть у нас критерии, определяющие, из чего должны складываться семейные отношения?
— Я думаю, наше бракосочетание имеет смысл.
— Я тоже.
— Мы можем поддерживать друг друга.
— Точно. Сегодня я пытался помочь тебе выбраться из сесильиных галифе.
— Строить семью, создавать свой образ жизни.
— Особенно с этими паршивыми заданиями, которые я получаю от редакции.
— Оберегать друг друга, понимать с полуслова. Вместе стариться. Иметь на все одну точку зрения. Делиться общими воспоминаниями.
— Все правильно. А ты знаешь хоть одну такую пару?
— Это не означает, что у нас так не получится.
— Совершенно верно.
— Я считаю, мы должны пожениться.
— Я тоже.
Зазвонил телефон.
— Кто это? — спросила Барбара.
— Я просил Олстона позвонить. Возможно, он кое-что выяснил насчет Дональда Хайбека.
— Хайбек, — Барбара поднялась и понесла свою тарелку к раковине. — Ты сумасшедший.
— Да, — встал и Флетч, подошел к телефону, снял трубку. — Есть немного.
Глава 15
— Неприятно это признавать, старина, но ты, возможно, прав.
— Разумеется, прав. — Флетч уселся в кресло у телефона. — Насчет чего?
— Я старался изо всех сил, чтобы, не попавшись с поличным, раздобыть интересующую тебя информацию. Свои усилия я сконцентрировал на последнем из законченных процессов Хайбека, текущем судебном процессе, в котором он занят, и тут ты, похоже, попал в десятку на установлении личности клиента Хайбека, который только что вышел из тюрьмы, возможно, горя желанием прострелить череп Хайбека.
— Такой клиент только один?
— Сначала последний закончившийся и текущий процессы. Ты, несомненно, познакомился с ними по газетным репортажам.
— Да, проштудировал их сегодня.
— То есть тебе известно, что сейчас Хайбек защищает председателя комитета жилищного строительства законодательного собрания штата, обвиненного в незаконной деятельности. Точнее, в получении взятки.
— Да.
— Конкретное обвинение состоит в том, что он взял пятьдесят три тысячи пятьсот долларов от архитектурной фирмы, получившей контракт на проектирование нового корпуса тюрьмы в Уилтоне.
— Надеюсь, что этот сенатор законодательного собрания поручил им спроектировать для него личную камеру с окнами на юг.
— Сомневаюсь, что он знаком с этим проектом. Все эти маневры выше моего понимания. Я имею в виду политические маневры. Да еще Хайбек порядком замутил воду. Забросал суд различными запросами и петициями. Никак не могу понять, почему судьи мирятся с этим безобразием.
— Хайбек просто старается, чтобы общественность забыла про этот процесс за лавиной более свежих новостей, не правда ли? Пройдет какое-то время, и на сенатора перестанут злиться. Нам же надоедает читать об одном и том же. Всех, в том числе и судей, охватит безразличие. Так?
— Так. И журналистам надо бы хоть раз написать об этой закулисной игре. Отреагировать на затяжку процесса. Потребовать, чтобы суд принял незамедлительное решение.
— Слушаюсь, сэр.
— Наверное, тебе небезынтересны записки Хайбека, касающиеся этого процесса?
— Еще бы.