Андерсен Ганс Христиан
Ганс Христиан Андерсен
(Рождественская сказка)
В лесу, высоко на круче, на открытом берегу моря стоял старый-преста-рый дуб, и было ему ровно триста шестьдесят пять лет, - срок немалый, нуа для дерева это все равно что для нас,людей,столькожесуток.Мыбодрствуем днем, спим и видим сны ночью. С деревом делообстоитиначе:дерево бодрствует три времени года и засыпает только к зиме. Зима - вре-мя его сна, его ночь после долгого дня - весны, лета и осени.
В теплые летние дни вокруг его кроны плясали мухиподенки;онижили,порхали и были счастливы, а когда одно из этих крошечных созданий вти-хом блаженстве опускалось отдохнуть на большой свежий лист,дубвсякийраз говорил:
- Бедняжка! Вся твоя жизнь -один-единственныйдень!Такаякорот-кая... Как печально!
- Печально? - отвечала поденка. - О чем это ты?Кругомтаксветло,тепло и чудесно! Я так рада!
- Да ведь всего один день - и конец!
- Конец? - говорила поденка. - Чему конец? И тебе тоже?
- Нет, я-то, может, проживу тысячи твоих дней, мой день тянется целыевремена года! Ты даже и сосчитать не можешь, как это долго!
- Нет, не понимаю я тебя! У тебя тысячи моих дней, ауменятысячимгновений, и в каждом радость и счастье! Ну, а разве с твоей смертью ум-рет и вся краса мира?
- Нет, - отвечал дуб. - Мир будет существовать куда дольше, бесконеч-но, я и представить себе не могу, как долго!
- Так, значит, нам с тобой дано поровну, только считаем мыпо-разно-му!
И поденка плясала и кружилась ввоздухе,радоваласьсвоимнежным,изящным, прозрачно-бархатистым крылышкам,радоваласьтепломувоздуху,напоенному запахом клевера, шиповника, бузины и жимолости. Акакпахлиясменник, примулы и мята! Воздух был такой душистый, что впору было зах-мелеть от него. Что за долгий и чудный был день, полный радостиисла-достных ощущений! А когда солнце садилось, мушка чувствовала такуюпри-ятную усталость, крылья отказывались ее носить, она тихоопускаласьнамягкую колеблющуюся былинку, сникала головой и сладко засыпала. Это быласмерть.
- Бедняжки! - говорил дуб. - Уж слишком короткая у них жизнь!
И каждый летний день повторялась та же пляска, тот же разговор, ответи засыпание; так повторялось с целыми поколениями поденок, и все они бы-ли одинаково веселы, одинаково счастливы.
Дуб бодрствовал свое утро - весну, свой полдень - лето и свой вечер -осень, наступала пора засыпать и ему, приближалась его ночь - зима.
Вот запели бури: "Покойной ночи! Покойной ночи! Тутлиступал,тамлист упал! Мы их обрываем, мы их обрываем! Постарайся заснуть!Мытебяубаюкаем, мы тебя укачаем! Не правда ли, как хорошо твоим старым ветвям?Их так и ломит от удовольствия! Спи сладко, спи сладко! Это твоятристашестьдесят пятая ночь, ведь ты еще все равно чтогодовалыймалыш!Списладко! Облака сыплют снег, он ляжет простыней, мягким покрывалом вокругтвоих ног! Спи сладко, приятных тебе снов!"
И дуб сбросил с себя листву, собравшись напокой,готовясьуснуть,провести в грезах всю долгую зиму, видеть во сне картины пережитого, каквидят их во сне люди.
Он тоже был когда-то маленьким, и колыбелью ему был желудь. Почело-веческому счету он был теперь на сороковом десятке. Больше, великолепнееего не было дерева в лесу. Вершина его высоко возносилась над всемиде-ревьями и была видна с моря издалека, служила приметойдляморяков.Адуб и не знал о том, сколько глаз искало его.
В его зеленой кронегнез-дились лесные голуби, куковала кукушка, а осенью, когда листья его каза-лись выкованными из меди, на ветви присаживались перелетныептицы,от-дохнуть перед тем, как пуститься через море. Но сейчас, зимой, дуб стоялбез листьев, и видно было, какие у него изгибистые, узловатые сучья; во-роны и галки по очереди садились на них и говорили о том, какаятяжелаянастала пора, как трудно будет зимой добывать прокорм.
В ночь под рождество дубу приснился самый чудный сон его жизни.Пос-лушаем же!
Он как будто чувствовал, что время настало праздничное, емуслышалсявокруг звон колоколов, грезился теплый тихий летний день. Он широко рас-кинул свою могучую зеленую крону; между его ветвямиилистьямиигралисолнечные лучи, воздух был напоен ароматом трав и кустов; пестрые бабоч-ки гонялись друг за другом; мухи-поденки плясали, как будто все только исуществовало для их пляски и веселья. Все, что из года в год переживал ивидел вокруг себя дуб, проходило теперь перед ним словновпраздничномшествии. Ему виделись конные рыцари и дамы прошлых времен, с перьяминашляпах и соколами на руке. Они проезжаличерезлес,трубилохотничийрог, лаяли собаки. Ему виделись вражеские солдаты вблестящихлатахипестрых одеждах, с пиками и алебардами; они разбивали палатки,азатемснимали их. Пылали бивачные костры, люди пели и спали под широкораски-нувшимися ветвями дуба. Ему виделись счастливые влюбленные, они встреча-лись здесь в лунном свете и вырезали первую букву своих имен на егоис-сера-зеленой коре. Веселые странствующие подмастерья, бывало,-стехпор прошло много, много лет, - развешивали на его ветвях цитры иэоловыарфы, и теперь они висели опять и звучали опять так призывно. Лесные го-луби ворковали, словно хотели рассказать, что чувствовало при этом дере-во, кукушка куковала, сколько летних дней ему еще осталось жить.
И вот словно новый поток жизни заструился в немотсамыхмаленькихкорешков до самых высоких ветвей и листьев. И чудилось ему, что он потя-гивается, чуялась жизнь и тепло в корнях там, под землей,чуялось,какприбывают силы. Он рос все выше и выше, ствол быстро, безостановочно тя-нулся ввысь, крона становилась все гуще, все пышнее, все раскидистее.Ичем больше вырастало дерево, тем больше росла в нем радостная жаждавы-расти еще выше, подняться к самому солнцу, сверкающему и горячему.
Вершина дуба уже поднялась над облаками, которые неслисьвнизу,какстаи перелетных птиц или белых лебедей.
Дуб видел каждым листком своим, словно у каждого были глаза. Он видели звезды среди дня, и были они такие большие, блестящие!Каждаясвети-лась, словно пара ясных, кротких очей, напоминая о других знакомыхгла-зах - глазах детей и влюбленных, которые встречались под его кроной.
Дуб переживал чудные, блаженные мгновенья. И все-таки ему недоставалоего лесных друзей... Ему так хотелось, чтобы и все другиедеревья,всекусты, травы и цветы поднялись вместе с ним, ощутили ту же радость, уви-дели тот же блеск, что и он. Могучий дуб даже и в эти минутыблаженногосна не был вполне счастлив: ему хотелось разделить свое счастье со всеми- и малыми и большими, и чувство это трепетало в каждой его ветке,каж-дом листке страстно и горячо, словно в человеческой груди.
Крона дуба шевелилась, словно искала чего-то, словно ейчего-тоне-доставало; он поглядел вниз и вдруг услышал запах ясменника, апотомиеще более сильный запах жимолости и фиалок, и ему показалосьдаже,чтоон слышит кукушку.
И вот сквозь облака проглянули зеленые верхушки леса. Дуб увидалподсобой другие деревья, они тоже росли и тянулись вверх; кусты и травы то-же. Некоторые даже вырывались из земли с корнями, чтобы лететьбыстрее.Впереди всех была береза; словнобелаямолния,устремлялсявверхеестройный ствол, ветви развевались, как зеленые покрывала и знамена.