На обочине, рядом с домом, стояла чья-то машина, а мне не нужна была компания при таком важном разговоре. Через несколько часов Энн и Глэдис вступят в наследственные права, и тогда путь в этот дом мне заказан. Однако убийство многое изменило.
Я проехал один квартал и припарковался так, чтобы удобнее было наблюдать за домом. Через десять минут с небольшим саквояжем в руках вышел Роберт Ганнибал и, как мастодонт, зашагал к своей машине. Он вырулил с обочины и направился в центр города. Я еще минут пять сидел в "Бьюике", пытаясь кое-что сопоставить. Если бы Ганнибал не был адвокатом семьи, он мог бы сообщить массу сведений. Подъехав к дому, я подошел к двери и позвонил. Открыла Глэдис. На ней было скромное темно-синее шерстяное платье. Глаза покраснели, лицо без грима. Она по-прежнему выглядела великолепно, но казалась очень усталой.
-- Глэдис,-- произнес я,-- мне очень жаль. Если тебе не хочется говорить сейчас со мной, так и скажи.
Она вздохнула и прикусила губу.
-- Да нет, все нормально. Заходи, Марк. Глэдис провела меня в гостиную и опустилась на диван. Я сел в огромное кресло. Момент неудобства миновал, я пробормотал еще раз свои извинения, а она промокнула глаза носовым платком. Даже в этот тяжелый миг неловкого молчания меня интересовала только одна деталь -- известно ли ей, что ее мужа убили из моего револьвера.
-- А где Энн?-- наконец спросил я.
-- В своей комнате. Она там с тех пор, как утром приезжала полиция. Она даже не ела.
Голос Глэдис казался тусклым и вялым. Она совершенно не походила на ту женщину, которая проклинала меня прошлым вечером.
-- Мне хотелось бы увидеть ее, если она не против. Между прочим, Глэдис, ты узнала о Джее от полиции?
Она молча кивнула. Ну что же, я говорю с безутешной вдовой через несколько часов после смерти ее мужа. И поскольку в этом деле я увяз по уши, лучше не интересоваться ее отношением к тем двумстам тысячам долларов, которые могли бы заставить ее меньше горевать. И все же казалось странным, что она так тяжело переносит смерть Джея. Когда он был жил, она о нем почти не волновалась.
-- Полиция вдавалась в подробности? Ты знаешь, как он умер?-спросил я.
-- Да. Его застрелили. Он... Глэдис замолчала.
-- Я говорю о подробностях. Об оружии. Она слегка нахмурилась.
-- Ладно, полиция задала мне несколько вопросов. О тебе, Марк. Но не бойся, я была слишком шокирована и ошеломлена. Она еще больше нахмурилась, и ее глаза слегка расширились.
-- И ты сейчас...
Я прервал ее.
-- Глэдис, я ничего не слышал о Джее до нынешнего утра. Ко мне пришла полиция, и меня тоже допрашивали. Я... Мое оружие похищено. Это уже доказано следствием.
Несколько секунд стояла жуткая тишина.
-- Я пытался помочь Джею. Хотя сейчас ты можешь сказать, что у меня из этого ничего не получилось.
-- Я поняла. Она взглянула на меня, тряхнула головой, и ее голос стал резким.
-- Я поняла,-- повторила она еще раз.-- Милый Марк. Милый и когдато любимый. Наверное, это часть твоего расследования. Верно? Разве не так? Именно поэтому ты заходил к мистеру Ганнибалу? О, как она смотрела на меня! Я встал.
-- Знаешь... Но Глэдис продолжала. Ее голос стал отвратительным.
-- Конечно, это так.
Она пронзительно захохотала.
-- А я-то думала, ты пришел выразить свои соболезнования, пришел, чтобы утешить меня... 0-о, в это невозможно поверить! Милый, милый Марк. Мистер Ганнибал ушел всего лишь минуту назад. Он адвокат Джея. Он его друг! Я полагаю, ты все знаешь, правда? Ты снова шпионишь и следишь за мной? За мной и Энн? Ты выпытывал у мистера Ганнибала, кто получит деньги Джея, которые он... О-о! Прочь!
Я упрямо произнес:
-- Мне надо поговорить с Энн.
-- Нет! Ни за что!-- закричала она, выплевывая каждое слово. Глэдис вскочила на ноги, ее рот дрожал.
-- Вон отсюда!-- кричала она.-- Прочь, прочь...
-- Глэдис, замолчи!
Энн стояла позади меня в дверном проеме и, когда я повернулся, она спокойно обратилась ко мне:
-- Ты хотел меня видеть, Марк?
-- Он хочет спросить тебя, не ты ли убила своего отца! Энн, ему интересно только это.
Голос Глэдис был до странности сдавленным. Она говорила не громко, но слова хлестали бичом.
-- Джея убили из его револьвера, поэтому он... Она замолчала и села на диван. Ее голова поникла, и она сидела, тупо уставившись в пол.
-- Идем, Марк,-- сказала Энн. Она повернулась и пошла в коридор. Я последовал за ней. Не оборачиваясь, она медленно поднялась по лестнице на второй этаж в свою комнату, закрыла за мной дверь и села на край постели. Я стоял около двери, проклиная себя за то, что переступил порог этого дома.
Энн указала на низкое кресло, покрытое узорчатым пледом. Я сел и попытался оправдаться:
-- Энн, то, что миссис Вэзер говорила о моем оружии...
-- Я знаю об этом.
-- Знаешь? Откуда?
-- От полиции. Они прямо не сказали, но нетрудно было догадаться. Помолчав секунду, она вяло добавила:
-- И я тут же догадалась. Помнишь, я говорила тебе, что я гений. Это так, между прочим.
Она не улыбалась. Она почти не изменилась с прошлого вечера, разве что утратила выразительность. На ней был тот же вязаный зеленый ансамбль, а на лице виднелись следы грима. Но не было и намека на былую оживленность. Голос потерял отголоски весны и жизни.
Смерть воздействует на людей по-разному. Некоторые рвут на себе волосы, другие сохнут где-то внутри себя, блекнут в глубине, а потом боль расширяется и прорывается наружу. Третьи уходят в запой. Но Энн относилась к тем, кто днями, неделями ведет себя почти нормально, чтобы однажды распасться на части. Мне хотелось знать, что она думала, когда услышала о смерти Джея и о моем оружии... если только она вообще тогда могла думать. Энн устало взглянула на меня.
-- Зачем ты пришел сюда, Марк? После вчерашнего вечера я не надеялась, что ты придешь.
Мы немного помолчали.
-- Я слышала крики Глэдис. Ты действительно говорил с Ганнибалом?
Я кивнул и ответил,
-- Поверь мне, Энн. Я любил и уважал Джея. Я восхищался им. Ни за что на свете я не пошел бы против него. Но кто-то твоего отца, и я хочу найти убийцу.
Она смотрела на меня -- только на меня.
-- И поговорив с Ганнибалом, ты узнал, что желал? Папа все оставил мне. Теперь я богатая наследница. Глэдис ничего не получила, и я рада этому. Она не любила отца так, как я.
Энн попыталась улыбнуться, но это скорее было просто движение губ.
-- 0ни даже не спали в одной комнате, и, держу пари, теперь она надолго лишится сна. А возможно, и кое-чего другого.
-- Что ты имеешь в виду?
-- А ты подумай. Она отвернулись от меня и через миг добавила:
-- Я знала, что она все дни ходит по магазинам, но никогда ничего не покупает. Что бы ты подумал на моем месте?
Я ничего не ответил. Это был тот вопрос, на который у меня не имелось ответа. Мы молча посидели, и я спросил ее:
-- Почему Джей изменил завещание?
-- А почему бы нет?-- парировала она.-- Глэдис вышла замуж только ради денег. Это перестало быть для него тайной, и поэтому он изменил завещание.
-- Ты так полагаешь?
-- Да, я так полагаю. Папа ничего нам не сказал. Он все сделал сам. Но каждый из нас знал, что она вышла замуж из-за денег. Энн вызывающе выпятила челюсть.
-- А теперь она ничего не получит. Ничего! О Боже, как я ее ненавижу.
Через несколько секунд Энн глубоко вздохнула.
-- Тебе лучше уйти.
-- Энн, если что-нибудь...
-- Тебе лучше уйти. Это уже не прошлый вечер, Марк. Я не могу с тобой говорить. Я не могу ни думать, ни чувствовать. Внезапно ее лицо смягчилось, и она уткнулась лицом в подушку. Рыдания рвались из ее груди, стоны заглушало постельное белье. Тело сотрясала дрожь. Я шагнул к ней и осторожно положил руку на плечо.