– Что касается офиса, сэр, то я согласен. Но когда они идут куда-то, хотя бы даже в заведение напротив...
– Я надеюсь, что они будут одеты по форме в любое время.
Слайдер наперед уже знал, что скажут его сотрудники, когда он будет передавать им данное распоряжение, и решил не сдаваться:
– Но ведь и в самом деле, сэр, там, где наши люди не могут попасться на глаза известного сорта публике...
Бэррингтон резко подался вперед, угрожающе нацеливая на Слайдера лунный ландшафт своего лица.
– Ни вам, ни мне, да и вообще никому не может быть известно, кто в следующую минуту заглянет в эту комнату. А что подумают о нашей способности к эффективной работе? – Он возвратился в свое кресло. – Помните, что расхлябанность в отношении формы одежды неминуемо отзывается расхлябанностью в мышлении, что, в свою оче редь, оборачивается неэффективностью методов работы. Думаете, в ICI или «Маркс и Спенсер» служащим позволяют иметь такой затрапезный вид?
Здесь Слайдер вынужден был признать свое полное невежество.
– Мы принадлежим, как одна из служб, к индустрии сервиса. У нас есть клиент. Никогда не забывайте об этом. Слайдер предпочел отмолчаться.
– У вас в департаменте завелись некоторые дурные привычки, – мягко заметил Бэррингтон. – Оно и понятно: каждое подразделение подстраивается под характер командующего им офицера. Но скоро здесь все переменится. Я вам говорил уже это, Слайдер, а теперь, я надеюсь, вы и сами в этом убеждены.
Слайдер дал понять, что он убежден.
– И вот еще что, – сказал Бэррингтон, когда Слайдер, подумав, что разговор окончен, собрался уже покинуть кабинет. Пришлось опять поворачиваться лицом к начальнику. – Вы так и не выбрали до сих пор колер для своего кабинета.
– Что вы сказали, сэр?
– Список колеров у вас на столе уже два дня. Другим тоже ведь надо на него взглянуть.
– Сейчас пойду и что-нибудь выберу.
– В некоторых участках установлено единообразное оформление служебных помещений, которое выбирается руководством – не важно при этом, нравится оно вам или нет. Но я предпочитаю, чтобы мои подчиненные сами создавали рабочую обстановку, в которой могли бы чувствовать себя, как дома. Надеюсь, вы не злоупотребите вашими привилегиями.
– Нет, что вы, сэр, – сказал с благодарностью Слайдер. Этот человек нервничает и трепыхается, как сардина, застрявшая в сетке. Надо поторопиться выйти из кабинета, пока у него пена на губах не появилась. К счастью для Слайдера, в дверь кто-то постучал.
– Да! – рявкнул Бэррингтон. Из-за приоткрывшейся двери показалась голова Нормы.
– Извините, сэр, что помешала, но там внизу одна женщина спрашивает мистера Слайдера. Говорит, что у нее что-то очень важное и что будет разговаривать только с ним.
Бэррингтон кивком головы дал понять, что Слайдер может быть свободен, чем тот не преминул воспользоваться с великим облегчением для себя.
– Кто сказал, что бога нет? – шепнул он Норме, как только оказался за дверью.
* * *
В ожидавшей его молодой особе Слайдер сразу же узнал девушку, которую видел на фотокарточке вместе с Питером Леманом. На вид ей можно было дать лет двадцать пять. Она была хорошенькая и очень стильная: льняной пиджак кофейного цвета, короткая стрижка светлых волос, весьма профессионально выполненный макияж и дорогие туфли на стройных ногах. Ничто в ее облике не вызывало ассоциации с квартирой в Эктоне.
Когда Слайдер приблизился, она посмотрела на него встревоженным и в то же время полным надежды взглядом.
– Вы мистер Слайдер? – сказала она.
– Инспектор Слайдер. А вы, если не ошибаюсь, Сюзанна? – сказал он в свою очередь. – Извините, что не могу назвать вас по фамилии.
– Эдрич.
– Как я понимаю, вы пришли, чтобы поговорить со мной о Питере Лемане? Кто вам назвал мое имя?
– Эта леди и ее супруг, что живут на нижнем этаже, не знаю их имен. Они сказали, что вы задавали им вопросы о Питере, вот я и подумала: вы, как ей показалось, хороший человек, поэтому... вы видите, я так тревожусь за него. О, скажите же вы мне, что он такое сделал? Где он сейчас?
Слайдер протянул руку и взял девушку под локоть:
– Думаю, нам следует уйти сейчас отсюда и поговорить где-ни будь в более спокойной обстановке.
В комнате для допросов №2 как раз было свободно. Слайдер усадил девушку с одной стороны стола, сам сел по другую и постарался выглядеть поприветливее. Брови у девушки были нахмурены, она нервно теребила пряжку на своей сумочке, но все же как-то держала себя в руках. Взгляд ее больших голубых глаз был ровным и понимающим.
– Итак, мисс Эдрич, вы являетесь подругой Питера Лемана, я правильно понял?
– Да. Скорее всего, что так. Я не очень давно с ним знакома, но скорее всего, да.
– Как вы познакомились?
– Месяцев шесть тому назад он поселился в одном доме на нашей улице. Я видела, что он живет по соседству со мной. Однажды, когда я ехала на работу, мы встретились с ним случайно на станции, разговорились, и он предложил сходить куда-нибудь вместе.
– Вы упомянули вашу улицу, – это не Эктон-лейн, случайно? – спросил Слайдер.
– О, нет, я живу в Каслнау, на Буало-роуд. Знаете, это сразу за мостом Хэммерсмис-бридж.
«Однако», – подумал про себя Слайдер.
– Та квартира на Эктон-лейн не его, – пояснила девушка. – Он просто держит ее для одного друга.
– Какого друга? Вы, случайно, не знаете, как его зовут?
Она отрицательно покачала головой.
– Питер его не называл, сказал только, что он уехал за границу на полгода, или что-то вроде того. Питер просто иногда заходит туда, чтобы убедиться, что все в порядке.
«Двойная жизнь», – мелькнуло в голове у Слайдера. А перед ним сейчас «синица в Стрэнде», каким-то образом оказавшаяся несколько не на месте.
– Супруги, которых вы упомянули в начале разговора – мистер и миссис Эбботт, – говорят, что Питер заставил их поверить, что живет там постоянно, – сказал Слайдер. – Они видели, как он выходил из дома и возвращался в него – шел на работу, а поздно вечером, после работы, опять бывал у себя.
– Я ничего про это не знала, – она в недоумении встряхнула головой. – Он живет на Буало-роуд, в доме прямо напротив моего.
– Вы в этом абсолютно уверены?
– Конечно. Я бывала в его квартире: там все его вещи и все такое. В любом случае, Эктон-лейн – это, как вам сказать, мусорная свалка, что ли. Питер просто не стал бы жить в таком месте.
– Но ведь вы, как я понимаю, приходили туда вместе с Питером.
Реплика Слайдера привела ее в замешательство.
– Как вам сказать, дело в том, что я живу вместе с моими мамой и папой, а квартира Питера как раз напротив – то есть, совершенно невозможно спокойно встречаться. Поэтому иногда мы пользовались квартирой друга.
– Ваши родители, наверно, не одобрили бы то, что вы встречаетесь с Питером?
На лице у девушки возникла презрительная гримаса.
– Им кажется, что в Питере есть что-то, что выходит за рамки их понимания. И это только потому, что он никакой там не бухгалтер, не банкир, или что-нибудь такое же скучное и респектабельное, как они сами. Маму больше всего занимает вопрос, откуда у него берутся деньги. Она убеждена, что если человек не работает где-нибудь в конторе, он непременно окажется мошенником.
– У него много денег?
– Ему хватает, – сказала она, пожав плечами. – Он хорошо одевается, может ходить со мной во всякие приличные места; а еще у него есть «БМВ», которую он оставляет на улице, так что мои родители ее все время видят.
– Понимаю. Но все-таки, откуда у него деньги?
Она резко вздернула свой подбородок:
– Меня это не касается.