- А по-моему, это я должна подать на тебя в суд за доведение до смерти человека, которого я любила. Из-за тебя он бросил меня и сына, ты купалась в роскоши, а мы прозябали. Ты сделала из порядочного человека кусок льда, бюрократа от литературы, денежный мешок, откуда черпала для своих мерзких утех. Мой сын офицер, десантник, он сам достиг всего в жизни. И сейчас выполняет свой долг. Я хотела тебе предложить чисто по-человечески долю из того, что нам достанется. Но теперь ты не получишь ничего! И попридержи свой грязный язык! Будь здорова, Эльвира Константиновна, оправдывайся теперь перед своим сыном!
Она вышла из комнаты, надела в прихожей плащ и хлопнула дверью.
Эльвира, Олег и Таня сидели молча и глядели друг на друга.
- Так-то вот, - вымолвил наконец Олег. - Доигралась, - он с ненавистью глядел на мать. - И теперь не смогла сдержаться... Будь ты проклята! И твой Славик тоже, я его убью, краснорожую тварь! Это из-за вас погиб отец! Из-за вас у нас ничего не осталось, кроме квартиры. И дача... моя дача, она теперь будет принадлежать им...
Нас вытряхнут оттуда, как котят... Одной машины уже нет, на "Жигулях" будет теперь ездить бравый десантник Вовочка, а деньги.., такие гонорары... Ведь у отца на книжках было...
- У него было около ста тысяч рублей, - тихо произнесла Таня. - Игорь Дмитриевич как-то выпил коньяка и стал рассказывать мне о своих гонорарах, и сейчас должно поступить не меньше сорока-пятидесяти тысяч. У него столько книг выходит...
- Около ста тысяч... - простонал Олег. - И еще пятьдесят... И еще сколько будет выходить.., боже мой, боже мой, чего мы лишились...
Ах ты.., мамаша... Что ты натворила?!
Эльвира сидела бледная как полотно, не в состоянии произнести ни слова. Таня с брезгливостью глядела на мать и сына, на сей раз находящихся в состоянии настоящего глубокого горя.
- Мы наймем адвоката, - произнесла наконец Эльвира. - Мы все отсудим у них, у этих интриганов. У меня есть замечательный адвокат Альберт Николаевич, он сумеет...
- Ничего он не сумеет, - сказал Олег. - Он даже не возьмется за это дело. Завещание составлено по закону, нам остается квартира с мебелью, стоящей многие тысячи, на обязательную долю мы не имеем права, мы не дети и не старики, не инвалиды. Тебе только сорок лет, у тебя высшее образование. Нечего и браться за это дело, только позорить себя. За что боролись, на то и напоролись. Будем жить, стиснув зубы.
Эльвира обхватила голову руками и стонала, покачиваясь на стуле. Это была катастрофа, это был полный крах всего. Закончилась ее райская жизнь, с небес она спустилась на землю...
Они сидели молча, время от времени Олег наливал себе водки и пил, запивая соком, не притрагиваясь к еде. Таня держалась руками за живот, там шевелилась новая жизнь.
...Через неделю приехал в отпуск Владимир Лозович. Они с матерью оформили наследные дела. Эльвира и Олег не стали им препятствовать, дело было безнадежное. Они созвонились с новыми наследниками, договорились, что поживут на даче в течение полугода, а потом съедут.
И тогда же отдадут машину.
Машину Надежда Сергеевна и Владимир забирать отказались. Более того, они предложили Эльвире и Олегу треть суммы, лежавшей на сберкнижках Игоря Дмитриевича. Те сначала хотели проявить принципиальность и гордо отказаться, но подумали с полчасика и предложение приняли. Что же касается дачи, то тут Надежда Сергеевна была непримирима: ее построили в пятьдесят шестом году, когда Вовочке было восемь лет, она сама предложила мужу проект дачи, они во всем отказывали себе, чтобы построить этот дом - тогда Игорь Дмитриевич зарабатывал не так много, они мечтали, что Вовочка будет жить летом на свежем воздухе. А этого же Вовочку в десять лет просто вытряхнули с этой дачи вместе с матерью.
Надо было возвращаться на круги своя. Всю же мебель, купленную Игорем Дмитриевичем и Эльвирой, новые наследники попросили вывезти. Было куда - у отца Тани была дача, так что и ее будущему ребенку было где жить и дышать воздухом.
Эльвира, подавленная, осунувшаяся, пыталась мужественно переносить удары судьбы, свалившиеся на нее. Олег выбрал новую форму общения с матерью - саркастически-отстраненную.
Он не ругал ее, не предъявлял претензий, претензии его были во всем - в каждом слове, жесте.
Он считал ее виновницей всех бед, ведь, в отличие от нее, он все-таки любил отца, именно отца, а не его достаток, вернее, не только его достаток.
Олег принял твердое решение - не откладывая в долгий ящик, разменять квартиру с матерью и жить отдельно от нее. Он не выносил ее.
В самом конце октября Таня родила дочку.
Рождение ребенка несколько смягчило ожесточенные души Эльвиры и Олега. Появились новые заботы, даже Эльвира, поначалу никак не желавшая считать себя бабушкой, смирилась и с этой ролью и приняла активное участие в уходе за внучкой. У них стали часто бывать родители Тани, с которыми прежде она не очень-то контактировала, слишком разными людьми они были.
Жизнь продолжалась, несмотря ни на что...
Глава 4
В начале марта 1981 года в застекленную веранду небольшого загородного домика с прохудившейся крышей и осевшим фундаментом постучали. Дверь открыла пожилая женщина маленького роста, бледная, одетая в старенький тренировочный костюм.
На пороге стояла молодая женщина.
- Здравствуйте, - произнесла она.
- Здравствуйте, - ответила хозяйка. - Вам кого?
- Мне вашего сына.
- А зачем он вам?
- Нужен.
- Его нет.
- А где же он?
Пожилая женщина замялась.
- А вы ничего не знаете? , - Откуда мне знать? Я его давно не видела.
Что-то случилось?
- Случилось. Его посадили. Он в тюрьме.
- Когда?
- Да еще в прошлом году. В конце октября.
- А за что?
- За разбой, - еле слышно проговорила хозяйка. - Они с друзьями напали на одну дачу тут неподалеку, избили хозяев, забрали все ценности.
Потом один проговорился по пьяни. Взяли всех.
Вот.., в феврале уже суд был. Ему дали три года, - заплакала хозяйка. Одна я теперь осталась... А что это я вам все рассказываю, - вдруг опомнилась она. - Кто вы ему? Как вас зовут?
- Меня зовут Ира. Я его хорошая знакомая.
- Я что-то вас не припомню. У него много было знакомых девушек. А вас не помню.
- Мы редко встречались. Ладно, я пойду, мне некогда. У вас есть его адрес, то есть, я хочу сказать - куда ему писать?
- Вот.., сообщил недавно.
- Дайте мне.
- Дам. Мне что? Пишите. Ему легче будет.
Она написала на бумажке местонахождение зоны, где отбывал срок ее сын, передала девушке.
- Держитесь, - сказала на прощание девушка. - Он не сдастся, он очень сильный человек.
Он выдержит, и вы его дождетесь. Не переживайте так. Три года - не так уж много.
- Вам легко говорить, - вытерла слезы мать. - Вы ему знакомая, а я растила его. Для этого, что ли? Сколько я с ним натерпелась, знали бы вы...
У всех дети как дети, а мои... Старший покоя никому не давал, поселок от него стонал, а потом и помер от пьянства, а этот... Помню, лет семь назад его так избили, все отбили, я думала - помрет... Месяц в больнице провалялся, а только вышел, полдня дома посидел и на улицу... Мстить побежал, собрал ораву, и такое они устроили...
Как его тогда не посадили, ума не приложу... Но, как веревочка ни вейся... Не дай бог никому таких деток...
- Ничего, отсидит срок - поумнеет, - успокоила девушка.
- Да, дождешься от него - поумнеет, - проворчала хозяйка. - Господь и так его долго миловал. Его и тогда, в октябре еще, в угоне машины подозревали. "Волгу" тут угнали черную, так угонщика этого взяли - уголовник старый. Так вот, свидетели будто бы видели, что они с моим оболтусом эту машину угоняли.