Андрюхин Александр
Андрюхин Александр Николаевич
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Из дневника следователя В.А. Сорокина
28 августа 2000 года
Убитых в доме оказалось трое, а не один, как утверждал Чебыкин, позвонивший нам из Красного Яра. Первый лежал сразу при входе. Его лицо было изрублено до такой степени, что походило на бесформенный кусок мяса. Только по удостоверению в кармане мы определили, что тело принадлежит члену Совета директоров фармацевтического акционерного общества "Симбир-Фарм" С.В. Клокину. По данным экспертов, пострадавший получил пять ударов топором: три по лицу и два по темени. Кроме того, у убитого перебит позвоночник в области поясницы. В карманах жертвы найдено пятнадцать тысяч долларов.
В гостиной за столом в сидячем положении обнаружены ещё двое. У них проломлены черепа. Они получили по одному, но очень сильному удару, вероятно, тем же орудием. Смерть у обоих наступила мгновенно. По всей видимости, преступник был в состоянии аффекта.
Один из трупов принадлежал хозяину дома, главе фармацевтической фирмы "Симбир-Фарм" А.П. Рогову, второй - его водителю Л.Н. Петрову. Правая рука Рогова сжимала газовый "вальтер" с передернутым затвором и взведенным курком. Одна рука водителя держала рюмку, другая вилку с нанизанным огурцом. На столе стояли три початые бутылки водки. При осмотре трупов в карманах председателя АО было обнаружено восемнадцать тысяч долларов, у водителя - десять тысяч долларов. Кроме того, у Рогова в нагрудном кармане рубашки мы нашли алмазное колье и золотые серьги с рубинами.
Все трое погибли в состоянии сильного алкогольного опьянения. По предварительным данным судмедэксперта, в этот день они выпили почти по литру каждый. Под столом было найдено пять пустых бутылок из-под водки. По словам Чебыкина, пьянка началась сразу же после их приезда. А приехали они в начале одиннадцатого.
Орудие преступления обнаружено не было. Также не были обнаружены отпечатки пальцев преступника. Обе двери, ведущие в дом, убийца открыл ногами, обутыми в кроссовки сорок второго размера. Следы тех же кроссовок были найдены на крыльце и в гостиной. По ним можно судить, что убийца действовал в одиночку. Предполагаю, что он был знаком с хозяином особняка.
По следам обуви преступника можно восстановить приблизительную картину происшествия. Немаловажно, что его появление в доме Рогова никого из присутствующих не всполошило. Во всяком случае, при виде его водитель спокойно подцепил вилкой огурец и собирался опрокинуть очередную рюмку. То же самое, очевидно, намеревался сделать и член Совета директоров. Но неожиданный гость завел разговор, который заставил хозяина дома достать "вальтер" и передернуть затвор. Двое других оставались невозмутимыми, что свидетельствует о том, что у преступника в этот момент не было в руках топора. Он его достал потом: либо из сумки, либо из-под куртки, но уже после того, как Рогов передернул затвор "вальтера".
Преступник ударил Рогова сразу же после того, как тот взвел курок. В ту же минуту, не дав опомниться, он ударил и водителя. Клокин, судя по всему, бросился бежать, но у самого выхода убийце удалось каким-то образом сбить его с ног. Скорее всего, он метнул в убегающего топор, причем с такой силой, что сразу перебил позвоночник. Остальные пять ударов в лицо и темя убийца нанес уже после того, как жертва упала на пол. На все это ушло не более пяти минут. После чего убийца положил топор в сумку, перешагнул через труп, наступив на кровь изрубленного им Клокина, и скрылся. Его следы затерялись в траве. Не было обнаружено никаких следов и за пределами двора.
Приехал ли он на своей машине, на такси или пришел пешком - выяснить не удалось.
Убийства, по данным экспертов, были совершены между семнадцатью и семнадцатью тридцатью. На место происшествия мы прибыли в половине восьмого. Милиция ищет человека среднего роста, в кроссовках сорок второго размера со следами крови на одежде.
Как уже было сказано, смерть Рогова и Петрова наступила мгновенно. Клокин скончался после пятого удара в темя, раскрошившего его череп на шестнадцать кусков. Соседи ничего не слышали, но именно в это время, между семнадцатью и семнадцатью тридцатью, они ощутили специфический запах гари, исходивший с участка Рогова.
В саду около мусорной кучи было найдено кострище с горкой пепла, на котором лежала полуобгоревшая пластмассовая канистра из-под бензина. Не исключено, что преступник, прежде чем покинуть место преступления, что-то сжег. Причем первоначально он жечь ничего не планировал. На канистру с бензином убийца наткнулся случайно. По мнению экспертов, был сожжен большой кусок поролона. Также в пепле обнаружены клубок тонких проводов и расплавленные части от полуторавольтовой батарейки. Подробности - после лабораторного анализа. Лично я не уверен, что это имеет отношение к убийствам.
1
Сегодня понедельник, двадцать восьмое августа двухтысячного года. На часах половина одиннадцатого. За окном уже темно и видны звезды. Впервые в жизни я вижу за окном звезды. До этого в ночном стекле я замечал лишь свой унылый силуэт, склонившийся над настольной лампой. Но не об этом речь. Дело в том, что моя жалкая сущность впервые в жизни ощутила потребность в писании дневника. Если бы я не сгубил душу или сгубил её хотя бы наполовину, тогда бы я бросился на колени перед иконой просить о прощении грехов. Но я не настолько глуп, чтобы не понимать, что мои грехи не входят в категорию прощаемых.
Итак, "я не преследую цель оправдать себя ни перед Господом, ни перед людьми". Так я записал в дневнике. Второе: "Я не хотел бы, чтобы мои записки кто-нибудь прочел". Когда я почувствую, что мне приходит конец, я постараюсь их уничтожить. Третье: "Несмотря ни на что, я снова начал осознавать себя. Я как будто заново родился. Точнее, наконец проснулся!" Вот же черт!
Это случилось в ванной, когда я в одежде и обуви стоял под ледяным душем. Я отметил, что сегодня утром уже стоял под этим душем, но это был не я. Вернее, я наполовину. Точнее сказать, я полуспящий. И вот теперь пробудился. А до этого я чувствовал, как мне молотят по щекам. Я ещё подумал, что пробуждение в этом мире всегда происходит через какие-то шлепки.
Кстати, от кого-то я слышал, что чем полнее пробужден человек, тем он больше помнит из собственного детства. Толстой, к примеру, помнил, как его пеленали. Я же помню, как меня отпускали на Землю. Можете не верить. Это ровным счетом ничего не меняет ни во мне, ни в устройстве этого скучного мира.
Как сейчас, себя вижу в каком-то сумрачном, густо населенном месте. Не могу сказать, что это за место и кем оно было населено, но даю голову на отсечение, что оно существует и по сей день и что все, о чем я рассказываю, происходило до моего рождения. Наиболее характерные ощущения, оставшиеся в памяти, - тоска, безлюбовье и вечное отсутствие света. Сзади смутно вырисовывался темный барак, коридоры которого уходили глубоко вниз. Меня вызвал на поверхность какой-то старичок в холщовой рубахе, выпущенной поверх льняных портков. Он хмуро приблизился и как-то очень просто и буднично произнес:
- Собирайся, пойдешь на Землю.
- Кто? Я?
- Ну не я же.
- Вы это серьезно?
- Серьезнее некуда.
- Вот же черт! Учитель! Как я счастлив!
- Не поминай черта всуе!
- Вы отпускаете меня с миссией?
- Отпускаю в последний раз.
- А дальше?
- Много будешь знать - скоро состаришься.
- Значит, я доживу до старости?
- Если не убьют.