ПИСЬМА К РУССКОЙ НАЦИИ - Меньшиков Михаил Осипович 20 стр.


Военная служба преимущественно перед всеми держится на идеализме, совершенно бескорыстном, на поэзии дела, на той священной религии патриотизма, без которого солдат - пушечное мясо. Драгомирову приписывают фразу о "святой серой скотине". Она характеризует отношение к армии не русских (вроде Суворова или Скобелева), а инородческих генералов. Мне кажется, химически чистые иностранцы вроде Миниха, Грейга, Барклая де Толли и пр. были бы гораздо выгоднее для армии, чем инородцы. Во-первых, химически чистые иностранцы не могли бы занять 37 процентов начальственного состава: слишком ясной показалась бы опасность такого внедрения. Во-вторых, химически чистые иностранцы принимались бы исключительно из отличных офицеров и для роли лишь инструкторов, не более. Свои же, несколько подкрашенные в русские цвета иноземцы начинают прямо вытеснять русских, нимало не превосходя их ни талантами, ни знанием, ни даже энергией. В теперешнем бегстве из армии, как и из флота, чаще видишь русские фамилии. Инородцы остаются. Русские бегут. Равнодушие первых позволяет им уживаться с какими угодно порядками. Живая любовь к отечеству, наоборот, делает унижение военных сил нестерпимым.

Чтобы остановить бегство офицеров из армии, необходима целая система мер, настойчиво проведенная. Но прежде всего из армии следует изгнать тот нейтралитет к России, который устанавливает инородческое засилье. Равнодушная армия умирает как армия. Как равнодушный оркестр уже не есть оркестр, заслуживающий этого имени, так и дружина воинов, утратившая интерес к войне, - ни в каком случае это не войско. Для восстановления нашей поникшей армии, как и флота, нужно выдвинуть одушевленных русских людей, людей-патриотов, которые сумели бы внести с собой утерянное теперь чувство любви к отечеству и народной гордости.

Россия чрезвычайно много обязана иностранцам своею старой военной славой. Но в старину мы, как теперь японцы, брали чужое искусство войны, чужие орудия, чужую тактику и т. п., оставаясь сами хозяевами добытого материала. Принимали в небольшом количестве и людей, но исключительно талантливых, как Барклай, Дибич, Багратион и пр. В небольшой дозе каждый яд - лекарство, в значительной - причина смерти. Петр и Екатерина брали от Европы все, что могли, но в состав власти допускали исключительно русских людей. Засилье немцев, поляков, шведов стало слагаться позже. К эпохе Ермолова русским талантам уже казалось тяжело и оскорбительно это засилье, и они с горькой иронией просили "производства в немцы". И вот какая сложилась линия нашей судьбы: до эпохи Ермолова Россия гремела победами, с тех же пор быстро начала разучиваться побеждать. Наконец - при 25 процентах русских в высшем военном управлении - знамена тысячелетней державы, угрожавшей двум материкам, совсем поникли.

10 февраля

ВСЕРОССИЙСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОЮЗ 

 До чего дошла Россия: "Среди гогочущей толпы евреев в Одессе шла собака, увенчанная императорской короной на голове, и к хвосту ее был прикреплен русский национальный флаг". Это в свое время было напечатано в газетах, и это подтвердил на днях с дрожью негодования старый граф Коновницын  [17] на одном из собраний съезда Союза русского народа. "Не стерпел поругания Родины простой народ русский и наказал негодяев!" С этого и начался погром.

До чего дошла Россия: в древнем Киеве, матери городов русских, гогочущая толпа евреев срывала со зданий правительственных мест императорские вензеля и оторвала императорскую корону, бросив в грязь. Не вынесло натерпевшееся обид сердце русское, и начался народный самосуд.

До чего дошла Россия: портреты Государя во множестве городов и местечек рвались евреями в клочья. Портреты эти выносили за город, расстреливали, топтали.

В одном громадном зале среди многотысячной толпы какой-то еврей проткнул лицо Государя и вставил в отверстие портрета свое лицо: "Вот вам царь". "Мы вам дали Бога, дадим и царя!" - кричали евреи.

Что делали власти в эти дни гнусного издевательства над Россией? Они струсили, они почти сдались бунту, они по требованию жидов выпускали бунтарей из тюрем. Единственно, о чем они заботились, - это о том, чтобы войска "не раздражали" бунтующую чернь еврейскую своим вмешательством. С разрешения русского начальства или с благосклонного попущения на юге России сложилась еврейская вооруженная самооборона - до сорока тысяч снабженных браунингами обнаглевших жидков. И когда покинутый властью народ не вытерпел и пытался дать отпор евреям, русские войска высылались, чтобы дать отпор русским.

До чего дошла Россия - это ясно видно из прошедшего в Киеве громадного процесса о погроме, бывшем в октябре 1905 года. То, что Россия разгромлена на Дальнем Востоке, испытав неслыханные поражения, - это объяснимо до некоторой степени превосходством неприятельских сил, отдаленностью театра войны, случайными несчастиями - вроде неудачного главнокомандующего и плохих генералов. Внешний разгром - вещь страшная, но нет страны, которая в тысячелетней своей истории не переживала бы его не раз. Но внутреннее наше унижение? Но возможность видеть корону царскую на голове собаки и знамя нации на ее хвосте? Чем это-то объяснить и как к этому должна отнестись Россия?

Пусть люди русские с душой и сердцем запомнят эту одесскую собаку. Она символ. Она должна быть выделена из хаоса возмутительных безобразий как мистический иероглиф, как грозное предостережение народу, изменяющему Родине. Подумайте, ведь это кошмар: только в горячечном бреду может присниться собака в короне. Ужас в том, что это был не сон, а живая действительность средь бела дня, среди многотысячной толпы, на улицах одного из огромнейших русских городов, в ближайшем присутствии больших военных сил. Все это было так недавно, что в смысле факта остается и теперь. Тот дух восстания против России, что прорвался в гнусном кощунстве над короной, не исчез, он не мог исчезнуть в два года.

Ежедневные телеграммы об убийствах на юге, о продолжающейся инородческой агитации, о забастовках и беспорядках убедительно доказывают, что гибельное брожение длится, что притихшая злоба копится - для новых взрывов. Не видит этого, не желая видеть, лишь кадетствующая наша бюрократия - та бюрократия, что задолго до позорной войны готовила "неготовность" к ней. Что касается не казенных, не обездушенных канцелярией русских людей, то сознание их просыпается с каждым днем. Такие преступления, как случай с одесской собакой, заставляют открывать глаза в одно мгновение миллионы дремлющего народа. Есть слова, есть жесты, которые бесконечно красноречивее целых томов. Тогда, в эпоху октябрьской революции, множество людей русских сразу поняли, к чему клонит дело. Дело клонило к тому, чтобы развенчать державную Россию, сорвать тысячелетнюю корону с головы народной, унизить ее историческое величие, нажитое предками, завладеть властью над одним из величайших народов в мире и заставить его служить той разноплеменной еврейско-польско-немецко-шведской инородчине, что, когда-то плохо покоренная, давно протерлась к верхам власти и уже посягает на венец царский. Простой народ, обладающий естественным разумом, понял ход вещей вернее, нежели интеллигенция, состоящая у инородцев в моральном рабстве. В отпор инородческому бунту выступила древнерусская верность Родине. Как это всегда бывает во времена упадка власти, народу самому пришлось обдумывать защиту государственности, восстановление ее.

Назад Дальше