Отбрасывает пустой флакон, брезгливо оттирает руки от крови свежим белым платком. Тщательно осматривает себя при свете подвальных фонарей...
Проходит некоторое время. Пацанчик лежит на земле. Он уже в трусах. Под головой - собственные штаны. Антон сидит рядом, задумался, грустен. Смотрит на часы, достаёт из кармана маленький пузырёк с нашатырным спиртом, открывает, подсовывает Пацанчику под нос. Тот морщится, вертит головой, открывает глаза. Несколько секунд бессмысленно смотрит вверх, потом скашивает глаза на Антона. Резко вскидывается и со стоном хватается за пах. Лицо его кривится, перекашивается.
Пацанчик (со слезами). С-с-сука! Чё ты со мной сделал? Убью, гад!
Антон медленно раскрывает нож, объясняет - спокойно, убедительно.
Антон. Нет, это я тебя убью, ублюдок. Я. Понял? Радуйся, что жив остался. А без баб многие люди на свете живут и ничего. Наташку помни теперь до могилы... И - серьёзно предупреждаю: если кому расскажешь, или за мной охотиться начнёте - убью сразу. Мне теперь терять нечего, я своё уже отжил...
41
КВАРТИРА. Вера открывает дверь Антону, впускает домой.
Вера (равнодушно). Что ты так поздно? (Не ожидая ответа, идёт в комнату)
Антон. Да так, гулял по улицам. Проветрился немного.
Вера (за кадром). Письмо пришло, из Москвы.
Антон замирает на одной ноге - успел снять только один сандалет.
Антон. Ну, ну? Что пишут?
Вера (за кадром). Пишут, что переслали наше письмо в областную прокуратуру.
Антон швыряет сандалет в угол, садится на обувную полку, бьёт себя кулакам по колену.
Антон. Вот сволочи! Всё, не надо больше никуда писать - бесполезно.
Вера (за кадром, ровным голосом). А что же нам делать?
Антон. Пока ничего. Поживём - увидим. Дай-ка лучше поесть, что-то устал я...
Вера (за кадром). Посмотри сам, там, вроде, суп остался...
42
ПРИГОРОДНЫЙ ЛЕС. Ранний вечер. Лето в разгаре. Буйство зелени. Ни ветерка, ни дождинки. Солнце только начинает клониться к горизонту. Дневной зной сменяется благодатью. На берегу реки горит уютный костерок. Невдалеке от него вокруг деревянного вкопанного стола на скамьях - кампания рыбаков. Солидные дяди поднимают походные стаканчики, закусывают колбасой, ухой, шашлыками. У костерка суетится, обслуживает вельмож Мордоворот. Он уже изрядно навеселе, смеётся невпопад, встревает в беседы, бормочет себе под нос.
Мордоворот. Мы вон как умеем... Не шашлыки - сказка, мать твою!.. Такую ушицу - поди, попробуй сам сгондобить, хрена что получится...
Из кустов за кампанией наблюдает Антон. Рядом с ним на траве лежит старенький чёрный дипломат. Судя по всему, Антон ведёт наблюдение уже давно - устал, вспотел, раздражённо отгоняет мошкару. Пьянка разгорается всё сильнее. Один Рыбак встаёт, пошатываясь, идёт к кустам, мочится чуть ли не на Антона. Тот, затаившись, морщится, пережидает.
Рыбак. Приятно на родную матушку-природу поссать!
Пьяный свинтус регочет, застёгивает штаны, возвращается к столу. Дружный хохот, веселье, ободрительные крики.
Вдруг сзади Антона раздаётся рычание, он оглядывается - совсем рядом стоит внушительных размеров пёс и скалит на него зубы. Антон хлопает по земле ладонью, шёпотом пытается отогнать.
Антон. Цыц! Цыц!
Псина начинает ворчать громче. От костра слышен голос.
1-й рыбак. Ш-ш-ш, какой-то зверь там в кустах! Слышите?
2-й рыбак. Да брось ты! Какой там зверь - собака...
Антон молча упирается в пса взглядом, сверлит, гипнотизирует. Зверь ворчит ещё некоторое время, потом смолкает, несколько секунд так же пристально всматривается в глаза человека и, наконец, отступает, скрывается за кустами.
1-й рыбак. Пойти, посмотреть - что там?
2-й рыбак. Да хватит тебе! Вдруг бешеный - хватит; за ляжку...
3-й рыбак. И впрямь: и так подчинённые Бешеным за глаза зовут...
1-й рыбак. Да ну вас!..
Пиршество на лоне природы подходит к финалу.
Один за другим рыбаки направляются к базе отдыха "Турист" - её высокая крыша выглядывает из-за деревьев. Один из рыбаков тянет Мордоворота.
Рыбак. Пошли... Пошли, дорогой... У меня там коньячок ещё остался...
Мордоворот. Щас, щас, конечно! Коньячок - это вещь. Только вот костёр надо залит - начальство заругает. Вы идите, я щас мигом подскочу...
Мордоворот остаётся один. Антон вынимает из дипломата туристский топорик, освобождает его от чехла. Пригнувшись, подбирается к самому краю кустов. Мордоворот стоит к нему спиной, потягивается. Расстёгивается, пускает струю на костёр. Антон выжидает. Потом приподымается, начинает подкрадываться к Мордовороту, сжимая в правой руке топорик.
Мордоворот. Да ну его! Хватит!
Застёгивается, хватает пустое ведро, сумку с посудой, шампурами и прочим кухонным хозяйством и спешит по тропинке вслед за ушедшими. Антон, сжимая, тиская рукоятку топора в руках, пристально смотрит ему вслед.
43
ПРИГОРОДНЫЙ ЛЕС. Та же самая полянка. Опять костерок. Снова кампания уже другая. На пологий бережок вытянута наполовину лодка-казанка, в ней вёсла. Мордоворот опять кашеварит, пьёт, веселит компанию. Антон на своём наблюдательном пункте. Смотрит деловито на отдыхающих, пирующих людей. Жуёт бутерброд с сыром, запивает чаем из термоса.
Рыбаки начинают расходиться. Антон уже у края кустов, с топорикам наготове. Словно приготовился бежать дистанцию с кем-нибудь наперегонки. Чувствуется, что сегодня он решил во что бы то ни стало совершить то, что задумал.
Мордоворот. Вы идите, идите, а мне лодку надо отогнать. Щас я моментом, костерок залью, лодку отчалю и - прибегу...
Мордоворот остаётся один. Подхватывает ведёрко, идёт к речке. Ставит ведёрко рядом с лодкой. Опускается на корточки, черпает ладонями воду, моет лицо, отфыркивается. Антон с топориком в напряжённой руке на цыпочках крадётся к Мордовороту. Тот, широко разведя руки, стряхивая капли с них, начинает подниматься. В это мгновение Антон, уже подкравшись вплотную, широко размахивается правой рукой и обушкам топора ахает парня в самое темечко. И моментально - второй раз. В то же место.
Мордоворот по инерции продолжает распрямляться, замедленно оборачивается, поднимая левую руку к темени, смотрит удивлённо прямо на Антона и делает шаг к нему. Антон пятится, сжимая топорище обеими руками. Пальцы побелели. В глазах - растерянность. Сандалеты скользят по мокрой траве, Антон чуть не падает.
Мордоворот, сделав шаг на взгорок, теряет равновесие, качается и навзничь падает в воду. Ноги его, босые и грязные, остаются на берегу. Антон, бросив топорик, смотрит несколько секунд, подходит, приседает и спихивает с усилием тело Мордоворота, словно тяжёлое бревно, в реку. Оно, покачиваясь, плывёт некоторое время по верху, потом погружается, исчезает в медленно текущей воде.
Антон распрямляется, стоит ещё несколько секунд, бессильно опустив руки и провожая взглядам труп. Спохватывается, оглядывается в тревоге на тропинку - никого. Он хватает топорик и, присев на корточки, точь-в-точь как до этого Мордоворот и на том же самом месте, начинает мыть обушок в речке. Антон сосредоточенно трёт топорик пальцами, потом вдруг вынимает его из воды, встаёт, наотмашь размахивается и зашвыривает топорик в реку. Он, кувыркаясь, летит к противоположному берегу и, сверкнув в лучах полной луны, исчезает в воде.
Антон, почувствовав чей-то взгляд, в тревоге резко оборачивается. Из кустов торчит наполовину тот самый большой пёс. Зверь пристально смотрит на Антона. Антон нервно шарит под ногами, подбирает сук и швыряет в собаку.
Антон. Пшёл! Цыц! Пшёл вон!
Псина, клацнув злобно клыками, исчезает в ночи.
44
УЛИЦА СОЧИ.