Не все ли равно? У нее не было ни большого счастья, ни большого горя, а ведь только эти крайности помогают преодолеть резкие перемены. Муж оплатит содержание Хорхе в любом уголке земли, куда бы она ни уехала. В ее распоряжении рента, деньги на черный день, аккредитивы.
– Все, кто здесь, поедут вместе с нами? – спросил Хорхе, отрываясь от мороженого.
– Нет, конечно. Но если хочешь, давай отгадывать. Вот эта сеньора в розовом наверняка поедет.
– Ты так думаешь? Она очень некрасивая.
– Хорошо. Не станем ее брать. А теперь давай ты.
– Вон те сеньоры за дальним столиком, вместе с сеньоритой.
– Очень может быть. Кажется, они симпатичные. У тебя есть носовой платок?
– Да. Мам, а пароход большой?
– Думаю, да. Это, кажется, какой‑то особый пароход.
– А его кто‑нибудь видел?
– Возможно, и видел, но никто о нем ничего не знает.
– Значит, он некрасивый, – меланхолично заметил Хорхе. – Красивые корабли все знают. Перено! Перено! Мам, вон Перено.
– Перено, и вдруг пунктуален, – сказала Клаудиа. – Можно подумать, лотерея изменила все привычки.
– Перено пришел! А что ты мне принес, Перено?
– Новости с планеты, – ответил Перено; Хорхе с восхищением посмотрел па него.
V
Учащегося Фелипе Трехо очень интересовало то, что происходило за соседним столиком.
– Представляешь, – говорил Фелипе отцу, вытиравшему
пот со всем изяществом, па какое только он был способен. – Часть этих кикимор поедет вместе с нами.
– Ты бы мог выражаться поприличней, Фелипе, – запричитала сеньора Трехо. – И когда только этот мальчишка научится хорошим манерам.
Беба Трехо внимательно изучала косметику у себя на лице с помощью зеркальца от Эйбара, которое при случае использовала как перископ.
– Ладно, а вот эти каракатицы, – снисходительно процедил Фелипе. – Представляешь? Эти наверняка с рынка.
– Не думаю, что все они поедут, – сказала сеньора Трехо. – Возможно, вот эта пара и вот эта сеньора, по всей видимости мать девушки.
– Фу, как они вульгарны, – сказала Беба.
– Фу, как они вульгарны, – передразнил сестру Фелипе.
– Не дури.
– Тоже мне, герцогиня Виндзорская. И такая же красавица, вылитая.
– Дети, прекратите, – сказала сеньора Трехо.
Фелипе наслаждался сознанием своего неожиданного превосходства, но пользовался им пока осторожно. В первую очередь стоило поставить на место сестрицу и отомстить ей за все, что он вытерпел от нее до сих пор.
– За другими столиками вполне приличные люди, – заметила сеньора Трехо.
– Очень прилично одетые люди, – ответил сеньор Трехо.
«Они мои приглашенные, – ликующе подумал Фелипе и чуть не закричал от радости. – Предок, старуха и эта дура. Теперь буду делать все, что захочу». Он обернулся к сидевшим за соседним столиком и подождал, чтобы кто‑нибудь из них обратил на него внимание.
– Вы случайно не отправляетесь в путешествие? – спросил он у брюнета в полосатой рубашке.
– Я нет, молодой человек, – ответил брюнет. – А вот этот юноша с мамой и эта сеньорита со своей мамой едут.
– А‑а. Вы пришли провожать.
– Да. С семейством. Вам повезло, молодой человек.
– Ничего, – сказал Фелипе. – Может, вам повезет в следующей лотерее.
– Конечно. Надеюсь.
– Точно.
[8] , – сказал Перено. – Не знаю, сумел ли я выразить свою мысль. Иные вещи, что называется, преграждают нам путь, и необходимо сдвинуть их с места, чтобы увидеть, что происходит впереди. Например, женщин, не при ребенке будь сказано. А иные надо хватать за ручку и тянуть. Этот парень Дали знает, что делает (правда, может, и не знает, но это неважно), когда изображает человеческое тело со множеством ящичков. Мне представляется, что у многих явлений есть ручки. Вдумайтесь, например, в поэтические образы. Если не вникать, то улавливаешь лишь поверхностный смысл, хотя порой он скрыт глубоко внутри. Вы довольствуетесь поверхностным смыслом? Конечно, нет. Необходимо потянуть за ручку, чтобы проникнуть в глубь ящика. Потянуть – это значит овладеть, усвоить и выйти за обычные рамки.
– А‑а, – сказала Клаудиа, делая незаметный знак Хорхе, чтобы он высморкался.
– Здесь, например, каждый элемент полон значения. Каждый столик, каждый галстук. Я вижу элемент порядка в этом ужасном беспорядке. И я спрашиваю себя, чем все это кончится.
– Я тоже. Это забавно.
– Все забавное всегда зрелищно; но не будем вдаваться в анализ, не то обнаружится его отвратительная суть. Учтите, я не против развлечений, но всякий раз, перед тем как развлечься, я сначала закрываю лабораторию и выливаю кислоты и щелочи.