– Из‑за этого? – сказал Майа. – Ты что, спятил?
– Необходимо обработать рану, – сказал Дьери. ‑Отведите меня в санаторий.
– Ей‑богу, спятил. У них в санатории и так дела хватает.
– Тогда я пойду один, – сказал Дьери.
Теперь он уже мог стоять без поддержки Александра. И стоял на ногах прочно.
– Не надо преувеличивать, – сказал Пьерсон. – Из‑за какой‑то царапины!
– Иногда и царапины бывают смертельными.
Теперь он был полон энергии.
– Им в санатории и без тебя дела хватает.
– Ну и пусть, – сказал Дьери, – раз вы меня бросили, пойду один.
Александр поднялся и подтянул пояс.
– Ладно уж, – сказал он, – твоя взяла. Идем.
Он нерешительно оглянулся на фургон. Майа тоже поднялся.
– И я пойду. Вдвоем уж как‑нибудь дотащим тело.
– Не смей так говорить, – сказал Дьери.
Александр снова тревожно оглянулся на фургон.
– Я останусь, – улыбнулся Пьерсон. – Не беспокойся, я никуда не уйду.
– Из‑за царапины! – бросил Майа через плечо.
Пьерсон глядел, как они удаляются втроем, Майа посередине. Александр – такой здоровенный, а Дьери – такой жирный, что Майа рядом с ними казался до странности тонким. Они вступили на территорию санатория и пошли по аллее. Потом завернули за купу деревьев и пропали из виду.
Внезапно Пьерсон почувствовал себя ужасно одиноким. Он вытащил из кармана трубочку, нерешительно посмотрел на нее, снова сунул в карман. Потом сел на свое обычное место, прислонился к ограде санатория. Он просидел так несколько минут и только сейчас заметил, что все время думает о грядущих неделях и месяцах. Затем он уперся локтями в колени, прикрыл ладонями лицо и начал молиться.
Дьери обернулся к Александру.
– Вызовешь помощника хирурга Сирилли.
– А кто это?
– Знакомый врач.
– А откуда ты его знаешь?
– Вчера познакомился. Я оказал ему небольшую услугу.
– Опять тайны.
– Короче, вызовешь. Иначе придется ждать очереди часа два. А за это время я изойду кровью.
– Ну, к чему эти преувеличения? – сказал Майа. – Кровь почти не идет.
Он искоса поглядел вправо. Двое солдат без гимнастерок, зажав в зубах сигареты, наводили порядок среди трупов. Рядом лежала груда одеял и стояли сложенные носилки. Крови не было видно, но повсюду были разбросаны лохмотья защитного цвета, прикрывавшие какие‑то бесформенные куски. Двое солдат растягивали одеяло и складывали на него первые попавшиеся обрубки, а потом, когда, по их мнению, набиралось достаточно, взваливали тюк на носилки. Работали они не спеша, методически.
– С врачами всегда полезно поддерживать добрые отношения, а особенно в теперешние времена, – сказал Дьери. – Ведь не каждого станут лечить. Куда там. Им и вздохнуть некогда.
Когда они вошли в перевязочную, Майа затошнило от едкого запаха сукровицы и пота. Очереди ждали человек шестьдесят, большинство – на ногах. Некоторые сидели прямо на полу, привалясь к стене. Один из ожидавших, смертельно бледный, лежал посередине комнаты. Большинство было без рубашек, и пот стекал по их лицам, сбегал струйками с затылка, струился между лопаток.
В дальнем углу перед закрытой дверью сидел за столом низенький капрал, безусый блондинчик в какой‑то фантастической форме. Стол был с умыслом поставлен так, чтобы загородить проход в операционную. Перед капралом лежала огромная книга для регистрации, какие‑то разноцветные карточки, большие листы, отпечатанные типографским способом. Он то и дело записывал что‑то на отрывном листке, затем переносил записанное в книгу, хватал отпечатанную типографским способом карточку, перечеркивал ее решительным движением синего карандаша и подкалывал скрепкой к странице книги. Время от времени он вскидывал голову и скучающе‑надменным взглядом обводил раненых.
Все втроем они подошли к столу. Капрал, опустив глаза, стал копаться в своих записях.
– Мне хотелось бы видеть помощника хирурга Сирилли, – начал Дьери.
Низенький капрал даже головы не повернул. Безусый блондинчик, щеголь. Воздух вокруг него чуть благоухал одеколоном.
– Он занят.
– Мне хотелось бы видеть помощника хирурга Сирилли.
– Занят, – ответил капрал, почти не шевеля губами.
Дьери даже бровью не повел. Он прочно стоял перед столом. Стоял угрожающей громадой.
– Сходите, пожалуйста, за ним.
Капрал поднял голову, посмотрел на всех троих, не задержавшись ни на ком взглядом.
– Если вы ранены, – все так же не разжимая губ, сказал он, – станьте в хвост. Когда придет очередь, вас перевяжут.
– Да я не об этой царапине говорю, – сказал Дьери. – Соблаговолите передать помощнику хирурга Сирилли, что с ним хочет поговорить лейтенант Дьери. По срочному делу.
Говорил он вежливо, но голос его звучал сухо и отрывисто, как свист хлыста.
Капрал одним взглядом окинул Дьери с головы до ног. Дьери был без куртки, в одной рубашке, но зато брюки прекрасного покроя. Хорошие ботинки. Капрал поднялся.
– Попытаюсь его найти…
– Так‑то лучше, попытайтесь, – с великолепной небрежностью бросил Дьери.
Он навис всей своей массой над столом, и холодные его глаза впились в капрала из‑за толстых стекол очков.
– Попробую. Только он действительно очень занят.
– Скажите ему, что его хочет видеть лейтенант Дьери.
– Попытаюсь, – повторил капрал.
И скрылся за дверью. Александр расхохотался.
– А давно ты лейтенантом стал?
– Раз говорю, значит, надо.
– А этот тоже еще, стерва, – сказал Александр, – так бы и отрезал ему кое‑что. Все равно ему без надобности.
– Сволочь, да еще из окопавшихся, – сказал Майа.
– Свинья!
– Давай сожжем все его бумажонки? – предложил Майа.
– А еще лучше отрежем ему кое‑что, когда он вернется. Он и без этих подробностей прекрасно обойдется.
– Курва, – добавил Майа.
– «Он очень занят»! – передразнил Александр. – А задница твоя, сволочь, тоже очень занята?
– Поросенок!
– «Когда придет очередь – вас перевяжут», – продолжал передразнивать Александр. – А главное ведь, эта сволочуга прав.
– В том‑то и беда!
– О ком это вы? – удивленно спросил Дьери.
– Об этой сволочи.
– А‑а, – протянул Дьери, – я его и не заметил.
– А что бы ты стал делать, если бы твой трюк с лейтенантом не прошел?
Дьери вытащил из кармана пачку «голуаз».
– Все было предусмотрено. Но я сразу понял, что с этим сопляком надо действовать не бакшишем, а престижем.