Однажды, идя в класс, Клевинджер споткнулся, и на следующий день ему были официально предъявлены следующие обвинения: "Самовольный выход из строя, нападение с преступными целями, безобразное поведение, отсутствие бодрости и боевого духа, измена родине, провокация, жульничество, увлечение классической музыкой и т,д.". Короче говоря, они хотели применить к нему весь свод военных законов целиком и полностью. И вот он стоял ни жив ни мертв перед полковником, который опять орал, что через шестьдесят дней Клевинджеру предстоит воевать с макаронниками и ему, полковнику, хотелось бы знать, понравится ли распроклятому Клевинджеру, если его вычистят из училища и загонят на Соломоновы острова в похоронную команду закапывать трупы. Клевинджер любезно ответил, что ему это не понравится. Этот болван предпочитал скорее сам стать трупом, чем закапывать чужие трупы. Тогда полковник сел и вдруг сразу стал спокойным и приторно вежливым.
–- Что вы имели в виду, — начал он неторопливо, — когда утверждали, что мы не сможем вас наказать?
–- Когда, сэр?
–- Вопросы задаю я, а вы извольте отвечать.
–- Слушаюсь, сэр. Я...
–- Может быть, вы полагаете, что вас вызвали для того, чтобы вы спрашивали, а я отвечал?
–- Нет, сэр. Я...
–- Для чего мы вас вызвали?
–- Чтобы я отвечал на вопросы.
–- Верно, черт возьми! — опять заревел полковник. — "Надеюсь, теперь-то ты нам ответишь, не дожидаясь, пока я проломлю твою окаянную башку! Так что же, дьявол тебя задери, ты имел в виду, сволочь ты этакая, когда говорил, что мы не сможем тебя наказать?
–- Я не могу припомнить, сэр, чтобы я говорил такое.
–- Извольте говорить погромче, я вас не слышу, — Опять стал вежливым полковник.
–- Слушаюсь, сэр, я...
–- Извольте говорить громче. Он вас не слышит.
–- Слушаюсь, сэр, я...
–- Слушайте, Меткаф!
–- Да, сэр?
–- Я вам, кажется, сказал, чтобы вы заткнули свою дурацкую глотку, — повысил голос полковник.
– Слушаюсь, сэр.
–- Так вот вы и заткните свою дурацкую глотку, раз я вам велел заткнуть вашу дурацкую глотку. Понятно? Говорите громче, пожалуйста. Я вас не слышу.
–- Слушаюсь, сэр. я...
–- Меткаф, это на вашу ногу я наступил?
–- Нет, сэр, это, должно быть, нога лейтенанта Шейскопфа.
–- Это не моя нога, — сказал лейтенант Шейскопф.
–- Тогда, может быть, и правда, это моя нога, — сказал майор Меткаф.
–- Отодвиньте ее.
–- Слушаюсь, сэр. Только сначала вы, полковник, уберите свою ногу. Вы же наступили ею на мою.
–- Уж не приказываете ли вы мне убрать мою ногу, майор Меткаф?
–- Нет, сэр. О, никоим образом, сэр.
–- Тогда уберите ногу и заткните свою дурацкую глотку. — Он обернулся к Клевинджеру. — Будьте любезны, говорите громче. Я по-прежнему вас плохо слышу.
–- Слушаюсь, сэр. Я сказал, что не говорил, что вы не сможете меня наказать.
–- Что вы такое болтаете, черт вас побери?
–- Я отвечаю на ваш вопрос, сэр.
–- Какой вопрос?
–- "Так что же, дьявол тебя задери, ты имел в виду, сволочь ты этакая, когда говорил, что мы не сможем тебя наказать?" — громко прочитал капрал свою стенографическую запись.
–- Верно, — сказал полковник. - Так что же, черт возьми, вы действительно имели в виду?
–- Я не говорил, что вы не сможете меня наказать, сэр.
–- Когда? — спросил полковник.
–- Что "когда", сэр?
– Опять вы задаете мне вопросы!
–- Простите, сэр. Боюсь, что я не понимаю вашего вопроса.
–- Ладно, тогда иначе Когда вы не говорили, что мы не сможем наказать вас? Поняли вы мой вопрос или нет?
–- Нет, сэр, я не понимаю.
–- Это вы уже только что говорили Теперь хотелось бы услышать ответ на мой вопрос.
–- Но как я могу ответить?
–- Вы опять задаете мне вопросы.
–- Извините, сэр, но я не знаю, что ответить. Я никогда не говорил, что вы не сможете наказать меня.
–- Речь идет не о том, когда вы это говорили. Я прошу сказать нам, когда вы этого не говорили.
Клевинджер тяжело вздохнул:
–- Всегда. Всегда не говорил, что вы не сможете меня наказать, сэр.
– Это уже звучит лучше, мистер Клевинджер, хотя это к явная ложь. Прошлой ночью, в сортире, разве вы не заявили шепотом другому подлому сукину сыну, который тоже нам не нравится, что мы не сможем вас наказать? Кстати, как его фамилия?
–- Йоссариан, сэр, — сказал лейтенант Шейскопф.
–- Вот-вот, верно, Йоссариан. Йоссариан? Это что — его фамилия? Черт побери! Что это еще за фамилия? У лейтенанта Шейскопфа объяснение было наготове.
–Йоссариан - это фамилия Йоссариана, сэр, — объяснил он.
– Хорошо, допустим, что так. Так вы не шептали Йоссариану, что мы не сможем вас наказать?
–- О нет,сэр.Я сказал ему шепотом,что вы не сочтете меня виновным.
–- Может быть, я слишком глуп,— прервал полковник,— но я не улавливаю разницы.Да,я,наверное,здорово глуп, если не улавливаю разницы.
– Ммм...
– Вы — несчастный сукин сын! Вы согласны с этим? Не лезьте со своими объяснениями, когда вас не просят! Если я что-то утверждаю, я ни от кого не требую разъяснений. Так вот, вы — несчастный сукин сын, не так ли?
–Нет ,сэр!
–"Нет сэр"? Значит, вы считаете меня жалким лгуном?
–- О нет, сэр...
–- Тогда вы — несчастный сукин сын, правильно?
–- Нет, сэр.
–- Вы что, драться со мной собираетесь?
–- Нет, сэр.
–- Вы признаете себя несчастным сукиным сыном?
–- Нет, сэр.
–- Будь ты проклят, тебе явно не терпится подраться со мной! Да я сейчас перепрыгну через этот стол и вытряхну из тебя твою трусливую, вонючую душонку, которой цена два вонючих цента в базарный день, да еще переломаю тебе руки и ноги!
– Переломайте, переломайте! — закричал майор Меткаф.
–- Меткаф, вы — вонючий сукин сын! Я же вам приказал заткнуть свою вонючую, трусливую, дурацкую глотку.
–- Слушаюсь, сэр. Извините, сэр.
–- Вы лучше не извиняйтесь, а заткнитесь.
–- Я попробую, сэр. Не попробуешь — не научишься. Это единственный способ научиться, сэр.
–- Что это такое? Откуда вы взяли?
–- Все так говорят, сэр. Даже лейтенант Шейскопф говорил.
–- Вы говорили?
–- Да, сэр. - сказал лейтенант Шейскопф. — Так все говорят.
–- Ну хорошо, Меткаф. Может быть, вы все-таки попробуете заткнуть вашу дурацкую глотку и тем самым научитесь ее не разевать? Итак, на чем мы остановились?- Прочтите мне последнюю строчку стенограммы.
–- "Прочтите мне последнюю строчку стенограммы " — прочел капрал, который знал стенографию.
–- Да не мою последнюю строчку, идиот! — загремел. полковник. — А чью-нибудь еще!
–- "Прочтите мне последнюю строчку стенограммы", — прочитал капрал.
–- Да это тоже моя последняя строчка! — завизжал полковник, становясь пунцовым от гнева.
– О нет, сэр, — запротестовал капрал. — Это уже моя последняя строчка, раз я прочитал ее вам секунду назад. Неужели вы не помните, сэр, всего лишь секунду назад...
–- Ах боже ты мой! Прочтите мне его последнюю строчку, идиот! Как ваша фамилия, черт побери?
–- Попинджей, сэр.
–- Отлично, вы — следующий на очереди. Как только кончим его судить, возьмемся за вас. Ясно?
–- Да, сэр. В чем меня будут обвинять?
–- Какая разница! Вы слышите, господа? И он еще спрашивает! Скоро узнаете, Попинджей. Как только мы покончим с Клевинджером, в ту же секунду вы и узнаете. Ваш отец — миллионер или сенатор?
–- Нет, сэр.
–- Тогда считайте, Попинджей, что вы сидите по горло в дерьме, и притом без лопаты. А может быть, ваш папенька — генерал или член правительства?
–- Нет, сэр.
–- Прекрасно. Чем же занимается ваш папенька?
–- Он умер, сэр.
–- Превосходно. В таком случае вы на самом деле вляпались по уши, Попинджей. Ваша фамилия действительно Попинджей? Вообще, что это еще за фамилия такая — Попинджей? Что-то она мне не нравится.