Клевинджер согласился с экс-рядовым первого класса Уинтергрином, что долг Йоссариана — погибнуть при налете на Болонью, и побагровел от возмущения, когда Йоссариан признался, что это он передвинул на карте линию фронта и, стало быть, вылет отменили из-за него.
–- А почему, черт возьми, я не должен был этого делать? -огрызнулся Йоссариан. Чувствуя свою неправоту, он принялся ожесточенно спорить с Клевинджером.
–- Ну а что же делать пехотинцам на материке? — спросил Клевинджер с такой же горячностью, как Йоссариан, — Выходит, они обязаны подставлять себя под огонь только потому, что ты не желаешь летать? Эти люди имеют полное право на поддержку с воздуха!
–- Но не обязательно на мою поддержку. Им все равно, кто расколошматит склады боеприпасов.
Секунду Клевинджер сидел с таким видом, будто ему дали пощечину.
–- Поздравляю! — воскликнул он с горечью и с такой силой поджал губы, что они молочно побелели. — Трудно придумать философию более приятную для противника, чем твоя.
–- Противник, — возразил Йоссарнан, тщательно взве- шивая каждое слово, — это всякий, кто желает тебе смерти, независимо от того, на чьей он стороне воюет. Стало быть, понятие "противник" включает в себя и полковника Кэткарта. И не забывай об этом: чем дольше будешь помнить, тем дольше проживешь.
Но Клевинджер забыл об этом и теперь был мертв. А в ту минуту Клевинджер был огорчен спором с Йоссарианом, и Йоссариан не осмелился признаться ему в том, что, помимо всего прочего, он, Йоссариан, повинен в повальном поносе,который повлек за собой еще одну, отнюдь не вызванную военными соображениями отсрочку налета на Болонью. Милоу, чрезвычайно удрученный тем, что кто-то еще раз отравил всю эскадрилью, примчался к Йоссариану просить помощи.
–- Пожалуйста, узнай у капрала Снарка, не подбросил ли он хозяйственное мыло в картофельное пюре? — попросил он шепотом. -Капрал Снарк тебе верит и скажет правду, если ты пообещаешь не проболтаться. Как только что-нибудь у него выведаешь, тут же расскажи мне.
–- Ну конечно, я подбросил в картофельное пюре хозяйственное мыло, — признался капрал Снарк Йоссариану. — Ты ведь сам меня просил. Для такого дела лучше хозяйственного мыла ничего не придумаешь.
–- Он клянется богом, что ничего не знает, — вернувшись к Милоу, доложил Йоссариаи. Милоу скептически скривил губы:
–- Данбэр говорит, что бога нет.
Надежды не оставалось. Через неделю каждый в эскадрилье стал походить на Заморыша Джо. Заморыш Джо не должен был лететь на Болонью и жутко вопил во сне. Джо был единственным в эскадрилье, кто в то время не страдал бессонницей. Всю ночь напролет люди, как немые привидения, бродили в потемках по дорожкам палаточного городка, попыхивая сигаретами. Днем они унылыми кучками толпились у карты, уставясь на линию фронта, или молча взирали на неподвижную фигуру доктора Дейники, сидевшего перед закрытой дверью санчасти пол страшной надписью. Они изощрялись в мрачных шутках на собственный счет и распускали чудовищные слухи об ужасах, ожидающих их на подступах к Болонье.
Однажды вечером в офицерском клубе пьяный Йоссариан бочком-бочком подобрался к подполковнику Корну и потехи ради объявил, что у немцев появились новые пушки Лепажа.
–- Что это за пушки Лепажа? — полюбопытствовал подполковник.
–- Новая трехсотсорокачетырехмиллиметровая клеевая пушка Лепажа, -ответил Йоссариан. — Она склеивает в воздухе целое звено самолетов.
Ошарашенный подполковник Корн резко высвободил свой локоть из цепких пальцев Йоссариана.
–- Оставьте меня в покое, идиот! — исступленно заорал подполковник Корн. Он со злорадством смотрел, как Нейтли, вынырнувший из-за спины Йоссариана, оттащил Йоссариана прочь. — Кто этот лунатик?
Полковник Кэткарт довольно усмехнулся:
–- Вы настояли, чтобы я наградил этого человека медалью за Феррару. А потом еще заставили произвести его в капитаны. Это послужит вам уроком.
Нейтли был легче весом, чем Йоссариан, и ему стоило большого труда дотянуть шатающегося Йоссариана через весь зал к свободному столику.
– Ты рехнулся? — испуганно шипел Нейтли. — Ведь это подполковник Корн. Ты с ума сошел!
Йоссариану хотелось выпить, и он пообещал уйти без скандала, если Нейтли принесет ему еще рюмку виски. Потом он заставил Нейтли принести еще две. Когда Нейтли в конце концов удалось заманить Йоссариана к самой двери, в клуб вошел капитан Блэк. Вода лилась по складкам его одежды, как по водосточным трубам, и он громко топал ногами, сбивая с ботинок налипшую грязь.
–- Ну, черти, попались! — объявил он, ликуя, и переступил через грязную лужу, образовавшуюся у его ног. — Только что мне звонил подполковник Корн. Вы знаете, что вас ждет в Болонье? Ха-ха! Они обзавелись новой клеевой пушкой Лепажа, она склеивает в воздухе целое звено самолетов.
–- Боже мой, это правда! — взвизгнул Йоссариан и в ужасе повалился на Нейтли.
–- Бога нет, — спокойно заметил Данбэр, слегка пошатываясь.
–- Эй, помоги мне с ним справиться! Слышишь? Надо отвести его в палатку.
–- Кто сказал?
–- Я сказал. Эй, ребята, смотрите — дождь.
–- Придется достать машину.
–- Свистнем машину у капитана Блэка, - сказал Йоссариан, — я всегда так делаю.
–- Теперь никакую машину не украдешь. С тех пор как ты начал угонять все машины подряд, никто не оставляет ключей от зажигания.
–- Залезайте, — пригласил Вождь Белый Овес. Он сидел пьяный за рулем крытого джипа. Едва они набились в машину, он взял с места так резко, что все повалились назад. В ответ на их ругань Вождь разразился хохотом. Выехав со стоянки, он резко газанул и тут же врезался в насыпь на противоположной стороне дороги. Их швырнуло вперед, снова все повалились друг на друга и опять начали поносить Вождя на чем свет стоит.
–- Забыл повернуть, — объяснил он.
–- Осторожней, слышишь! — предупредил Нейтли. — Ты бы лучше включил фары.
Вождь Белый Овес дал задний ход, развернул машину и на предельной скорости понесся по шоссе. Черная лента шоссе с визгом вырывалась из-под колес.
–- Не так быстро, — попросил Нейтли.
–- Сначала заедем в нашу эскадрилью, я помогу уложить его в постель. А потом завезете меня в мою эскадрилью.
–- А ты что за гусь?
–- Я — Данбэр.
–- Эй, включи фары! — заорал Нейтли. — И следи за дорогой.
–- Уже включил. А Йоссариан здесь? Ведь я вас, гады, только из-за Йоссариана впустил в машину. — Вождь Белый Овес повернулся всем корпусом и уставился на сидящих сзади.
–- Смотри на дорогу!
–- Йоссариан! Ты здесь?
–- Здесь я. Вождь. Гони домой. Ну так почему вы так уверены? Вы не ответили на мой вопрос.
–- Вот видите! Я говорил вам, что Йоссаркан с нами.
–- Какой вопрос?
–- Ну о чем мы тогда говорили.
–- Что-нибудь важное?
–- Не помню, важное или не важное. Сам не знаю, ей-богу.
–- Бога нет.
–- Во! Вот об этом мы и говорили! — закричал Йоссариан. — Ну так почему вы так уверены, что бога нет?
–- Эй, а ты уверен, что у тебя действительно включены фары? -спросил Нейтли.
–- Включены, включены. Что он ко мне привязался? Просто ветровое стекло забрызгано дождем, а вам там сзади кажется, что темно.
–- Чудный, чудный дождь.
–- Хорошо бы он никогда не кончился. Дождик, дождик, пуще... дам тебе гущи...
–- Йоссариан даст ложку...
–- ..хлебай понемно...
Вождь Белый Овес не заметил еще одного поворота, я джип птицей взлетел вверх, по откосу. Скатившись вниз, джип завалился набок и мягко шлепнулся в грязь. Все испуганно смолкли.
–- Все целы? — осведомился шепотом Вождь Белый Овес. Убедившись, что никто не пострадал, он с облегчением вздохнул. — Ну прямо беда со мной, — сокрушался Вождь Белый Овес, — никогда я людей не слушаю. Ведь просили меня включить фары — не послушался.