– Как вы неосторожны, дитя мое! – выговаривал ей тогда маг, – Я понимаю, нежные чувства, воспоминания юности… но я считал вас здравомыслящим человеком. Как вы могли позволить втянуть себя в такую авантюру?
– Лорд Рандольф, – Алагерда не притворно ломала пальцы, – Вы правы! Воспоминания юности… Райнарт дорог мне и мне было неприятно видеть, как он губит свою жизнь!
Мне жаль эту девочку, Мелигейну… я слишком полагалась на свой разум и чутье, надеясь убедить Райнарта обратиться к Совету, раньше, чем он станет сколько-нибудь опасен…
"Правду, главное говорить только правду… и не важно, на сколько она соответствует истине…" – Что ж, излишняя самоуверенность довольно часто встречающийся недостаток!
Особенно опасный для мага, – наставительный тон лорда Рандольфа был мягок и даже нежен.
– О! – в глазах рыжей волшебницы стояли слезы, – я больше… я только…
– Подобная сентиментальность простительна в молодости, – смягчился маг, приобнимая Алагерду за плечи, – потом это проходит…
Со стороны они смотрелись как заботливый дядюшка и смущенная племянница. Старый козел, а туда же! Так что ей пришлось выпутываться еще и из этой ситуации.
– Что бы это значило? – Райнарт не торопился принимать помощь.
– Догадайся! – Алагерда очнулась от мыслей. Сейчас она не выглядела ни самоуверенной, ни насмешливой.
– С чего ты взяла, что я куда-то побегу? По-моему, терять мне уже нечего.
– Тебе может и нечего! А кое-кому есть! Так что бери ключи, а дорогу я сейчас расскажу.
Райнарт не двинулся с места.
– Почему, Герда?
– Потому что! Потому что не будет для твоего черного никакого пожизненного заключения!!! Рандольфа сместили, и теперь глава Совета – Ровена, а она всегда слишком прислушивалась к эльфам… Еще объяснять?! Я не могла придти раньше… А завтра его сожгут!
– Почему, Герда? – повторил Райнарт свой вопрос, но уже о другом.
– Не спрашивай! Я сама не знаю… Так ты идешь, или предпочтешь остаться здесь? – волшебница первая выскочила в коридор, указывая дорогу. …Дамон встретил вошедшего героя стоя, и при виде Райнарта взгляд расширенных глаз сделался потрясенным и недоверчивым.
– Идем, – кивнул Райнарт с порога.
Дамон долго и пристально вглядывался в героя. Таким Райнарт, – да и вряд ли еще кто-нибудь, – его не видел: выражение по-своему красивого лица мага было открытым и каким-то беззащитным.
– Нет, – улыбнулся он, даже не шелохнувшись.
– Почему? – промедление начинало раздражать Райнарта.
Все еще улыбаясь, темный вздохнул.
– Зачем? Для очередной войны? Я устал от смертей вокруг себя, – ответил он, пожимая плечами, – мне следовало умереть очень давно… когда они пытались убить меня в первый раз! Это было бы лучше для всех…
– Тебя сожгут, – Райнарт приблизился к нему вплотную, сжимая ключ от адамантиевых оков: а заковали его, как зверя, соединив все цепи со стеной…
– Я знаю, – ровно и твердо ответил маг, – Поверь мне, это – лучше, чем тюрьма!
– Лучше, чем свобода?
– Да… – отвернувшись проговорил Дамон, – Покой иногда лучше… Но ведь и свободы у меня тоже не будет!
"Он прав, – понимал Райнарт, – их никогда не оставят в покое, и всю оставшуюся жизнь придется провести в бегах… и только бы он перестал улыбаться…" Неожиданно лицо Дамона приняло смущенное извиняющееся выражение, словно он просил прощенья за подобную слабость.
– Я… боюсь, – тихо признался он, – огонь – это так долго… и больно… убей меня быстро, герой!
Райнарт стоял так близко, что слышал его учащенное дыхание. Темный смотрел понимающе и чуточку печально. На одной чаше весов было все: честь, жизнь, жизнь героем, долгая непримиримая борьба Света и Тьмы, на другой – языки пламени охватывающие седого человека в нелепом черном балахоне, прикованного к столбу… …Дамон содрогнулся всем телом, и в уголке сомкнутых губ выступила кровь.
– Спасибо, – шепнул он, и неправдоподобно черные глаза, каких не бывает ни у людей, ни у эльфов, закрылись уже навсегда.
Райнарт придержал оседающее тело и осторожно опустил его на пол. Мир вокруг ощутимо пошатнулся… …Наваждение схлынуло. Они все еще стояли друг против друга, и нож Райнарта упирался в грудь скованного мага. Крохотное пятнышко проступило на прорезанном материале.
– Я не верю в такое милосердие, – отчеканил Райнарт, – И если приспичило – сделай это сам! А если не хочешь новой войны, только ты и можешь предотвратить ее. Ты, лорд Башни!!
Он почти швырнул в мага перстень, до сих пор сохраненный им. Дамон вздрогнул так, как будто клинок все же вошел вглубь. Он впился в плечи героя, звякнув цепями, ошеломленно всмотрелся, а потом рассмеялся с непонятным торжеством.
– Вечная Тьма! Райнарт… Это по мне! И только ты теперь можешь остановить меня!!!
Снимай! – он протянул руки и склонил голову, что бы было удобнее освободить его от оков.
Не без трепета и сомнений – уж очень быстро и сильно в единый миг переменился Черный, – Райнарт повернул ключи. Маг обнял его – они были одного роста, только Райнарт крепче сложением – и жарко шепнул на ухо:
– Ты сам не знаешь, что сейчас сделал… Но я запомню… все запомню… Спасибо!!!
А теперь, и правда, идем!
В камеру, поторопить, вбежала Алагерда. Увидев их – как-то странно мучительно расползлась по двери…
– О! – многозначительно произнес Дамон.
Алагерда дернула плечом, избегая смотреть на него.
"Когда, – с изумлением подумал Райнарт, – когда они успели? Когда она успела его полюбить?" Скрывшись под белой мантией с капюшоном, Дамон шел за своими спасителями, улыбаясь уголком губ, и думал: что движет женщиной он понимал, и дело было не в какой-то его исключительной неотразимости. Тщеславие по-прежнему занимало не малую долю в ее побуждениях, а кто еще, скажите, может похвастаться, что флиртовал с сильнейшим темным магом, который к тому же тебе и жизнью обязан.
А вот Райнарт, – приятно, что в мире еще есть чему и кому верить. Даже таким, как он. Бывшего героя самого надо оберегать, как нечто уникальное и ценное…
Дамон наступил на край мантии, споткнулся и перешел к более приземленным и конкретным вещам. Например, к тому, что они сейчас шли через симпатичный, хотя и несколько помпезный дворик, и по пути им стали попадаться люди, а он, случись что, безоружен. В том числе и как маг.
А еще он наконец опять увидел солнечный свет… И закатные лучи придают волосам волшебницы потрясающе роскошный оттенок… Да, жизнь, как ни странно, продолжается! И жажда этой жизни снова брала верх над осознанной решимостью разочарованного рассудка. При чем без особого труда.
Словно почувствовав, какое направление приняли его мысли, Алагерда замедлила шаг, и взяла его под руку.
– Жаль, что ты не можешь задержаться подольше, – не понижая голос, сказала она, одновременно кому-то кивая, – Со мной.
Если кто ее и спросит, с кем же это она прогуливалась – всегда можно будет отговориться сердечными тайнами, на Райнарта же внимания обращали не больше, чем на мебель: подумаешь, еще один герой.
У Дамона под капюшоном поползли вверх брови:
– Хм, я бы не отказался…
– Герда, ты уверена, что тебе ничего не будет грозить? – нарушил идиллию Райнарт.
– Абсолютно, – отмахнулась магесса, – Всех собак я повешу на тебя, старина! Сам ведь говорил, что терять нечего.
Рука, на которую Алагерда так изящно опиралась, слегка дрогнула – на грани ощутимого.
– Тебя ведь не обыскивали? Значит, следы разрыв-травы на замках никого не удивят…
Разумеется, волшебница никуда не собиралась бежать.