— Руки как руки, правда, давно не мытые, но это не повод от них шарахаться».
Он помахал одной ладошкой, затем другой. Передние ряды отпрянули назад, сшибая задние.
«Колечка испугались», — озарило паренька.
— Что? Не нравится?
Окружающие во главе со слюнявым энергично замотали головами. Кто же мог знать, что такое безобидное на вид лакомство окажется им не по зубам.
— Бедненькие. Жратеньки им захотелось. Тепленького, — продолжал куражиться обалдевший от радости Санька. — У, живоглоты! Сегодня постный день. Обедать будете в ужин. Да и то на следующей неделе. А для начала вот вам блюдо из трех пальцев: с фигой, маслом и колечком, да под каждый нос.
От такого пожелания вся компания с визгом кинулась в разные стороны. Санька еще немного потопал ногами, плюнул им вслед и направился к центральной башне. Если дорог несколько, то шагать нужно прямо. Но, переступив порог, молодец в очередной раз задумался, а все ли у него в порядке с головой.
Огромный зал казался в несколько раз больше и выше, чем сама башня снаружи. Куполообразный потолок терялся в вышине. Невесть откуда взявшиеся украшенные витражами высокие стрельчатые окна пропускали мягкий свет. Горящие свечи двигали тени. Гулкое эхо многократно усиливало каждый звук, и всякий сюда входящий непроизвольно останавливался придавленный этим великолепием. Нервы были на пределе.
— Ну что же это ты, дружок? Проходи, — раздался тихий спокойный голос.
Сколько раз Санька прокручивал в уме эту встречу. Вспоминая прочитанные сказки, он готовился увидеть нечто зловещее. По всем правилам, Кащей сразу начинал колдовать, метать стрелы, молнии и махать мечом. Воевать с ним — занятие бессмысленное, а единственное спасение — какая-нибудь жутко заумная фраза, чтобы это пособие по анатомии остолбенело с отвалившейся челюстью и пыталось понять, о чем речь. Тогда можно и поговорить.
К сожалению, мы предполагаем одно, а все остальные почему-то думают совершенно иначе. В девяти случаях из десяти наши заготовки сразу же летят в мусорную корзинку.
Так получилось и на этот раз. Санька приготовился услышать жуткий рев, зловещий хохот или еще что-нибудь тому подобное, атакой простой вопрос его прямо потряс. От неожиданности наступила нервная разрядка. Он подскочил, развернулся, приняв боевую стойку, и тут же опустил руки. Перед ним стоял высокий старик в длинном черном плаще, похожий скорее на мумию, чем на скелет. Высокий лоб, тонкий прямой нос, тонкие, в ниточку, губы и черные, словно бездонные глаза на бледном, почти белом лице.
— Что-то не так? — спросил он с усмешкой. — Ты думал, у меня облезлый череп и кости наружу?
Санька сглотнул и машинально кивнул. Но если сам Кащеев вид все-таки особого страха не вызывал, то глаза пронзали насквозь. Холодные, равнодушные, от взгляда которых человек цепенел, а затем начинал медленно распадаться на кусочки. Кащей еще мгновение смотрел на парнишку, уже еле державшегося на ногах, затем повернулся и, пройдя в глубину зала, сел на трон. Глаза у него стали спокойные, даже чуть усталые.
— Зачем пожаловал?
Санька задумчиво почесал затылок. Множество вопросов крутилось на кончике его языка, особенно про эту глупость с яйцом, однако как отнесется к этому хозяин — вдруг обидится? Любопытство дело хорошее, когда оно не мешает жить. Приходилось сразу брать быка за рога.
— Есть у меня одна малюсенькая просьба. Мне сказали, вы можете помочь мне вернуться назад, в мой мир.
— Ты этого хочешь?
— Очень.
— И в чем проблема?
— Так вот в том-то и есть, что сам я никак не могу найти эту дорогу домой.
— Значит, плохо ищешь, — усмехнулся Кащей. — Человек, если чего-то сильно захочет, рано или поздно это получит.
Весь вопрос только в том, нужно ли оно «это» ему? И можно ли потом от этого приобретения избавиться.
— Вы что, все тут сговорились? Хочешь, не хочешь. Еще один Баюн выискался.
— А вот насчет нашего сочинителя ты кстати напомнил. — Кащей повел глазами по залу. — Эй, хвостатый, покажись.
Маленький огненный вихрь сорвался с посоха, стоявшего возле трона, и метнулся в дальний угол зала. Раздался дикий кошачий визг, и перед изумленным Санькой возник кот. Шерсть на нем стояла дыбом и слегка дымилась, а между ушей с треском проскакивали маленькие искорки. Сам же он был цел и невредим.
— Хулиганство! — благим матом орал Баюн. — Почтенное животное жизни лишают!
— А с каких это пор почтенные по углам прячутся? — беззвучно смеялся Кащей.
— Исключительно в литературных целях. Записки для истории. В назидание потомкам, так сказать, чтобы знали свое прошлое. А то ведь потом такого насочиняют. Так исказят — страшное дело.
— Ясно, личный летописец. Живо брысь отсюда. Разговор у нас серьезный, после все узнаешь.
Вихрь снова подхватил животину и, нимало не церемонясь, выкинул его в окно.
— Убьется ведь, — попытался вступиться за кота Санька.
— Не переживай. Эта хитрая бестия всегда на лапы падает, а если уж очень высоко будет, он до земли не долетит, в воздухе растает. Так что вы еще встретитесь. Но перейдем к нашим баранам.
— А чего к ним переходить? Вы меня или одного отправляете, или с собой в кармашке перенесете, и дело в шляпе.
— Не спеши, все не так просто, как ты думаешь. Прямиком домой я тебя отправить не могу. Нельзя и с собой взять. Из одного мира в другой передвигаются только в одиночку и без багажа. А вот в коридор между мирами доставить можно. Ну а остальное будет от тебя зависеть. Правда, существует одна маленькая загвоздка…
— Согласен, — возбужденно перебил его Санька. — Мне бы только отсюда выбраться, да к себе поближе, а там уж я расстараюсь.
— Поближе так поближе, — задумчиво повторил Кащей. — Раз уж ты такой нетерпеливый и слушать дальше не желаешь, закрывай глаза, будем выбираться.
— Готово.
— Открывай.
— Что-то не так? — встревожился парнишка. — Перемещение отменяется, да?
— Почему отменяется? Давно прибыли.
Это было жуткое место. Сплошная темнота. Даже скорее чернота. Никого и ничего. Почти абсолютный мраке редкими крапинками еле заметных звездочек.
— Вот тебе и тропка в твой мир, — прозвучал где-то рядом голос невидимого Кащея.
— Какая тропка? Тут же ничего не видать, хоть глаз выколи.
— А ты приглядись.
Санька таращился изо всех сил, но светлей не становилось. Лишь маленькие звездочки грустно помаргивали в ответ.
— Но я ничего не вижу! — раздался его отчаянный вопль.
— А ты думал, что проход в другие миры похож на длинный коридор, а вокруг двери, двери, двери? Открывай любую и заходи? Ничего подобного. Вот это как раз оно и есть, то самое «между», а каждая звездочка — мир. На одной из них ты раньше жил, а с другой только что ушел.
— И что же мне теперь делать, как попасть домой? Которая звездочка моя?
— А это уже твои заботы. — Голос Бессмертного стал серьезным и даже сочувствующим. — Есть такое странное слово — «любовь». И только твое сердце может подсказать, куда идти. К своему дому тянуть должно.
— А если я не пойму?
— Придется выразить соболезнование близким, ибо придется тебе тут вечно болтаться. Заблудшие души, думаешь, откуда взялись? Многие хотели в мирах попутешествовать, да немногие любили. Точнее, они только себя любили. Кстати, ты заметил, что количество звезд постепенно растет? Советую поторопиться, если не хочешь куковать тут вечно.
— Заберите меня отсюда! — заревел Санька, готовый впасть в истерику.
— Вот в этом я тебе не могу ничем помочь. Раньше нужно было слушать, а не перебивать старших. Теперь все от тебя зависит.