Сперва у соседей, занимавших восемнадцатиметровую комнату, стариков Сыромятниковых, дочка вышла замуж за солидного человека и вместе с сынишкой от первого брака съехала из коммуналки, прописавшись у нового мужа. Потом старшие Сыромятниковы в одночасье померли, и Богучаровы подали на расширение, имея виды на освободившуюся комнату. К их заявлению было приложено ходатайство из высоких комсомольско-партийных сфер, и Александр Богучаров быстро угнездился в бывшей сыромятниковской комнате.
Через месяц за выездом семьи Шпигельглас на постоянное место жительства за рубеж освободилась еще одна комната в квартире, и снова ее, на зависть другим соседям, прибрали к рукам Богучаровы. Ну а обменять с хорошей доплатой три прекрасные комнаты в центре на отдельную квартиру – дело не такое и сложное…
Александр Петрович благополучно жил, делал карьеру, всегда оказывался в нужное время в нужном месте, вовремя оставил комсомольскую службу и занялся бизнесом (с учетом своевременно приватизированной общественной собственности), потом вовремя переписал свой бизнес на жену и ушел в большую политику, потом вовремя перестал бегать по митингам и затих на теплом местечке, куда удалось вовремя влезть… Жизнь, можно сказать, удалась.
Конечно, и Ремиз все это время не забывал Сашку, Александра, Александра Петровича… Ответных услуг требовал. И услуги ему нужны были порой до того странные, что и вспоминать о них не хотелось.
Это были вовсе не доносы на знакомых, как Сашке подумалось поначалу (а чего еще ждать от человека из «органов»?), а нечто вовсе необъяснимое и совершенно непредсказуемое. Приходилось поддерживать деловые контакты с самыми разными личностями – от неискоренимой уличной шпаны до крупных преступных авторитетов, от ментов из райотделов до прокуроров высокого уровня… И вечная загадка, что Хозяину взбрендит: то выкрасть из провинциального музея дурацкий старый кинжал с заржавленным лезвием и стершимися письменами на ножнах, то организовать групповое изнасилование какой-то строптивой дурехи, причем не просто так поиметь бабу, а замаскировать все дело под сатанинскую оргию, то принять контрабанду из Гвинеи (а вся контрабанда – кустарно сделанный африканский божок из черного дерева, обычный туристический сувенир, и неясно, на фига его контрабандой через все границы тащить)…
Но что еще больше поначалу удивляло, так это пристрастие Хозяина к немыслимым ритуалам. Просто на грани сумасшествия. Объясняться с ним следовало витиевато, преклонять колени, целовать полы одежды – короче, заморочки крутые, только в Средневековье в собственном герцогстве с этими привычками и проживать бы.
Кем же был этот загадочный Ремиз? Шизофреником? Маньяком-любителем? Сашка решил, что масоном. Это они, масоны, на всяких дурных ритуалах помешаны, но при этом всегда при тайной власти, при связях и при деньгах и любой житейский вопрос легко решают.
Однако очень быстро Богучаров понял, что его Хозяин кроме обширных и разнообразных связей и вправду обладает сверхъестественной силой и, видимо, наделен колдовскими способностями… Ну что ж, пусть так, главное, чтобы и Сашке от этих способностей Ремиза кой-чего перепало.
А Хозяин со временем окончательно перестал таиться и играть в загадки, напротив, принялся приоткрывать перед Александром все больше мистических тайн. Даже обдумывать это все было трудно – ум за разум заходил. А для Хозяина все так, вроде семечек, само собой разумеющееся дело.
Разобраться в том, к чему он оказался причастен, Александр не мог, приходилось принимать слова Ремиза на веру. Ясно было только одно – Хозяин очень могущественный маг и лучше ему не перечить.
А если действовать с почтением, со смирением и покорностью, так можно столько чудесного для себя выпросить! И не какие-то жалкие материальные блага, этим Сашку давно не удивишь, а нечто более высокого порядка.
Он заметил, например, что Ремиз практически не стареет. Как выглядел он двадцать пять лет назад, когда Сашка был сопливым пацаном, так и сейчас, когда сам Александр Петрович отнюдь уже не мальчик и смотрится чуть ли не старше Хозяина…
Долго пришлось подкатываться к Хозяину с этим разговором, но в конце концов Ремиз смилостивился.
– Что ж, Александр, я вижу, не хочется тебе стареть, – заметил он.
Сашка подобострастно закивал, облизывая вмиг пересохшие губы.
– Ладно, я наделю тебя чудесным даром, который тебе поможет. Но учти: одна ошибка, один неверный шаг – и ты его лишишься.
И Хозяин протянул ему чашку. Старую потертую чашку, даже без блюдца; фарфор чашки был тоненький (непрочная, наверное), а по бокам ее тянулись по кругу дубовые веточки с листвой…
Зная, что сердить Хозяина нельзя, Александр благоговейно принял дар из его рук, но на лице его, помимо воли, отразилось такое недоумение, что Ремиз счел нужным объяснить:
– Это чаша молодости. Пей из нее как можно чаще. И сам все увидишь. В зеркале.
Александр со всех ног помчался домой и весь вечер, к удивлению жены, дул чай из неизвестно откуда взявшейся старой чашки.
Утром, кинувшись к зеркалу, он заметил, что выглядит очень даже неплохо: подтянулись мешки под глазами, морщинки в углах глаз стали не такими заметными, а цвет лица такой, словно он вчера полдня бродил по лесу, а не сидел в прокуренном кабинете.
Это, конечно, могло оказаться случайным совпадением – бывают же дни, когда получше выглядишь, а бывают – когда похуже… Для проверки Богучаров снова целый день пил из волшебной чашки все что ни попадя: минералку, сок, чай, кофе, коньяк…
Наутро седины в висках оказалось заметно меньше, складки на лбу почти разгладились, а глаз горел таким молодым, озорным огоньком, что окружающие женщины принялись наперебой кокетничать с Александром Петровичем…
Через месяц он стал человеком что называется без возраста: хочешь – давай ему двадцать пять лет, хочешь – тридцать пять (только одна мысль – что ему уже хорошо за сорок – не приходила никому в голову); ясно было, что человек этот в прекрасной физической форме: упругая походка, мышцы играют, шелковистая шевелюра блестит на солнце, белозубая улыбка совершенно неотразима, а мужская сила так из каждой клеточки и сочится…
Разводиться с женой не пришло ему в голову: на ее имя была записана вся семейная собственность и развод породил бы множество проблем (хотя теперь мало кто понимал, что же связывает этого энергичного красавца с поблекшей мымрой, которая старше мужа, без сомнения, лет на десять, если не больше). Но уж молодых любовниц он менял одну за другой, ни в чем себе не отказывая.
Со временем он уверился, что так будет всегда, и даже забывал порой лишний раз поднести ко рту волшебную чашку – и без того хорош.
И вот теперь, когда чашка буквально взорвалась в его руках и разлетелась на сотню мелких осколков, вопрос с перманентным омоложением вставал как никогда остро.
Процесс пошел в обратную сторону, пошел очень быстро, и каждое утро Александр находил все новые и новые подтверждения этому. В зеркало теперь и смотреть не хотелось. Знакомые откровенно стали высказываться: «Что-то ты, Саша, неважно выглядишь. Может, слишком уж утомляешься? Отдыхать надо больше». Жена ничего не говорила, но он замечал огонек злорадного торжества в ее глазах.
И все из-за того, что он не выполнил распоряжения Хозяина! Он не сумел справиться с жалкой девкой, ничтожной библиотечной мышью, которая вылезла неизвестно из какой щели и теперь рвется к вершинам магической власти.