— Рейчел произнесла эти слова и вдруг поняла: она только что пошутила по поводу злосчастного дела Петерсена! Неужели это правда?
Пальцы Кевина, скользнув по запястью, переплелись с ее пальцами.
— Рейчел, Петерсена привели на скамью подсудимых его замашки тирана. Ваша сторона не могла выиграть это дело. Даже он сам был вынужден это признать.
— Вы кому угодно голову заморочите, Кевин Кормак.
Рейчел вся извелась во время этого разговора, отнять руку или нет, и в конце концов решила не отнимать. Слишком приятно было ощущать пожатие его теплой ладони.
— Надеюсь, вы на самом деле так не считаете, Рейчел. — В голосе Кевина послышались грудные нотки.
А сейчас он морочит голову ей.
Однако Рейчел решила особо не задумываться.
Она взглянула на Кевина, чья атлетическая фигура только выигрывала в выцветших джинсах и футболке. На нее вдруг нахлынули яркие чувственные воспоминания о прикосновениях его губ, рук. Рейчел почувствовала, как слабеют ноги и начинает кружиться голова.
Это какое-то безумие; почему он так на нее действует? Ей следовало бы ненавидеть себя за подобную слабость, но она не в состоянии даже слегка рассердиться. В задумчивости Рейчел дотронулась до отметины страсти. Синяк на шее только начал бледнеть, но сегодня она не стала его запудривать.
— Ваша сестра что-нибудь сказала об этом вчера? — спросил Кевин.
Рейчел отдернула руку. Она с ужасом подумала, что он наблюдает за ней, и мог догадаться, о чем она думает. И чего хочет.
— Лорел ничего не заметила, — ответила Рейчел. Это было правдой. В кафе-мороженом разговор вертелся исключительно вокруг проблем Лорел.
— С тем же успехом вы могли бы все лицо раскрасить, как индеец, она бы не обратила внимания, — со знанием дела сказал Кевин. — Лорел — звезда в собственном спектакле, а вы — просто зритель. У вас билет в первых рядах или в задних?
Рейчел вспомнила длинный монолог Лорел о тяжкой доле Лорел.
— На галерке, — печально ответила она.
— Я тоже оказываюсь там в подобных случаях. — Кевин сочувственно пожал ее руку и притянул чуть ближе к себе.
Рейчел не отстранилась.
Они подошли туда, где трудились одетые в средневековые костюмы мастера-ремесленники. Здесь же стояли прилавки с сувенирами. Дети принялись бегать от одного лотка к другому.
— Приманка для туристов, — проворчал Кевин. — Двадцатый век внедряется в четырнадцатый.
Рейчел поторопилась увести Сноуи и Брейди от рискованной сценки, разыгрывавшейся между очередной пышногрудой красоткой и излишне пылким молодым человеком, не сводившим с нее горящего взгляда. Зрители хихикали, но малыши, к счастью, не обратили на эту картину никакого внимания.
— Кевин, купи мне меч! — У Остина глаза загорелись от восторга.
Они остановились возле кузнеца, который ковал мечи и рыцарские шлемы. Готовая продукция, чрезвычайно похожая на настоящее средневековое вооружение, продавалась на лотке рядом с кузницей.
— Тебе — меч? — переспросил Кевин. — Ты шутишь? После твоих фокусов с духовым ружьем?
— Оно у Сары, — угрюмо ответил Остин. — Сара с Мэтью сказали, что пока оно нужно им самим.
— Надеюсь, они отдадут его не раньше, чем лет через десять, — вздохнул Кевин. — Я не куплю тебе меч, Остин. Поищи что-нибудь еще.
— Хочу. — Теперь Брейди потянулся к большому, длинному мечу.
Пожалуй, нам тут не место, решила Рейчел.
— Давайте посмотрим кукол. — Она указала на соседний лоток и подвела младших детей к прилавку. — Хотите куклу? Смотрите, вон зеленые дракончикии…
— Я хочу куклу, — обрадовался Дастин.
— Куклы для маленьких, — презрительно произнес Остин. — Эй, Кевин, я знаю, чего хочу. Вон там. Кнут!
Длинные, вполне правдоподобного вида кнуты продавались в киоске по соседству. Кевин и Рейчел переглянулись.
— Ну и денек, — вздохнул Кевин, отталкивая прочь Остина, который повис на его локте.
Рейчел с малышами несколькоминут понаблюдали за стеклодувом, потом детям наскучило это зрелище, и они переместились к небольшой ширме, над которой разыгрывалось традиционное кукольное представление с Панчем и Джуди. Разумеется, Брейди и Сноуи не понимали, что происходит, и затеяли свою собственную игру: их кукольные драконы принялись щипать травку.
Вскоре к ним присоединился и Кевин с братьями; оба мальчика держали в руках игрушечные фигурки рыцарей.
— На другом конце поля уйма всяких детских развлечений, — сообщил Кевин, — и среди прочего так называемые живые шахматы. Хотите посмотреть?
— Класс! — воскликнул Остин и, пихнув брата, помчался в указанном направлении. За ним припустился и Дастин.
Рейчел не без труда удалось уговорить Брейди и Сноуи оторваться от своей игры.
— Они пасут своих дракончиков уже минут двадцать и все еще не соскучились, — удивлялась она.
— Этим они могли заниматься и на собственных дворах. Стоило ехать два часа и платить такие деньги за вход, — скривился Кевин.
— Они, конечно, не понимают, что происходит, но по-своему получают удовольствие. Ой! — Рейчел тронула Кевина за руку.
Остин только что толкнул младшего брата под ноги циркачу в пестром костюме, который весело жонглировал несколькими яркими резиновыми шарами. Дастин упал и задел жонглера. Шарики разлетелись в разные стороны.
— Кажется, я начинаю понимать, как и почему был затеян детский крестовый поход, — сказал Кевин. — Озверевшие родители отправили средневековых Остинов наводить ужас на дальние страны.
— Если бы вы позволяли себе подобного рода бестактные формулировки в зале суда, с вами было бы гораздо проще тягаться. — Рейчел говорила почти всерьез. — Но там вы почему-то никогда не выходите за рамки корректности, даже в шутках.
— По-моему, вы сильно преувеличиваете, Рейчел, — сухо сказал Кевин. — Послушайтесь совета… Не позволяйте мне вас запугать.
— Вот как, — сказала Рейчел, — Уэйд считает, что вы намеренно стараетесь вывести меня из равновесия. Он полагает, это один из ваших стратегических приемов.
Кевин ухмыльнулся.
— Уэйд гораздо проницательнее, чем я предполагал. Я всегда рассматривал его как самое слабое звено в «Саксон и компаньонах», но, видимо, пора изменить мнение.
— Значит, вы сознаетесь? Вы со мной играли?
— Конечно. Азы профессии, Рейчел. Вам бы следовало это знать.
Рейчел почему-то не рассердилась. Подняв голову, она посмотрела ему в глаза, однако не сразу решилась задать вопрос.
— Но почему вы говорите мне это сейчас? Разве, выдавая свои секреты, вы не совершаете ошибку?
— Нет, потому что это ничего не изменит. — Он обнял ее за талию и, притянув к себе, проник рукой под свитер.
Легкое прикосновение его пальцев к обнаженной коже подействовало на нее как разряд тока.
— К тому же за последнее время я узнал вас лучше, — признался Кевин; глаза его сверкали. — И вы мне понравились. А я всегда честен с людьми, которые мне нравятся.
Что это, легкомыслие? Или откровенность? Рейчел была уже не в состоянии рассуждать трезво: всеми ее мыслями и чувствами завладели его неторопливые ласки.
Кончики его пальцев добрались до краешка кружевного белья, и лишь затем Кевин медленно убрал руку. У Рейчел пересохло в горле. То, как он непринужденно касался ее — на людях! — предполагало близость, на которую она не давала ему права. Или давала?
Рейчел охватило странное чувство, будто подобное ей уже однажды приходилось переживать. Ну да, она была совершенно так же смущена в суде, на пресловутом процессе Петерсена, когда обрушилась вся линия ее защиты. Кевин Кормак и тогда был ловок и изобретателен.