Хорошо, если у них своих магов или чувствительных вроде меня нет. Хотя… даже если и есть, то что сделают? Такую метку может снять колдун, по силам не хуже того, кто ее поставил. А по силам с Машей равняться трудно. По знаниям можно, верно, а вот по силе — сомнительно. Останется им либо баржи свои бросать, либо ждать, когда метка развеется. А такая, как у них, развеиваться не одну неделю будет.
В рубку неожиданно заглянула Лари.
— Маш, пойдем, со мной посидишь. — улыбнувшись, заявила она.
— Это зачем? — слегка насторожилась Маша.
Хоть демонесса в последние дни издеваться над ней прекратила, но Маша все еще от нее шарахалась.
— Плещется что-то за кормой. И плывет следом. Прощупаешь, что это такое. — сказала демонесса.
— Ага, иду. — засуетилась Маша.
— Ружье возьми. — сказал ей я, кивнув на один из двух двуствольных "огрызков", висящих на крючках в рубке в комплекте с патронташами. — Мало ли что, вдруг пригодится.
Маша кивнула, и повесила на плечо ружье с патронташем. Если уж Лари что-то подобное заявляет, что дело действительно может быть серьезным. А вдвоем они, пожалуй, с любым делом справятся, тут я спокоен. Не приведи боги с двумя этими девицами на узкой дорожке столкнуться, демоном и ведьмой.
Женщины ушли, а я снова остался в будке наедине со штурвалом и скупо подсвеченными приборами. Броневые заслонки на переднем окне рубки были раздвинуты, с реки тянуло свежестью и прохладой. Полная луна висела прямо перед глазами огромным белым кругом, заляпанным расплывчатыми серыми пятнами, и лунная дорожка тянулась по покрытой рябью воде прямо от нее к нам, словно приглашая нас подплыть поближе воткнуться в нее носом.
Река была пустынна, тиха, лишь расходился по ее поверхности во все стороны ленивый перестук нашего медленного дизеля. Плескалась у борта мелкая волна, колотясь в обшивку, штурвал под руками слегка вибрировал, у головы слегка покачивалась ручка гудка и свистка, подсоединенного к баллону со сжатым воздухом.
Я посмотрел на хронометр — оставалось еще больше двух часов вахты. Но сна еще ни в одном глазу, и вообще, вести баржу по широкой тихой реке — чистое удовольствие. Фарватер здесь был несложный, хоть и неотмеченный буйками. Глубоко было почти что до самого правого берега, да и к левому с нашей осадкой мы могли бы подойти метров на пятьдесят. А на середине Великой глубины хватило бы и для морского астраханского броненосца.
Снова вошла в рубку Маша, но не села в кресло, а встала совсем рядом со мной. Так близко, что я ощутил исходящее от нее тепло.
— Что там было?
— Гигантский сом за нами увязался почему-то. — ответила она.
— Это ерунда, все равно не нападет. — махнул я рукой. — Если к нему специально не нырнуть. Просто чем-то заинтересовали.
Я словно невзначай обнял ее за талию, чуть притянул к себе, ощутив, какое теплое и упругое у нее бедро. Она не отстранилась, а просто обняла меня за плечи обеими руками, замерев. Затем шепнула:
— Не отвлекайся от штурвала, никуда я не денусь. А я с тобой постою.
46
Нас с Машей с утра никто не будил. Именно так: "нас с Машей". Потому что когда я проснулся в каюте, ее коротко стриженная светловолосая голова покоилась у меня на плече. Которое плечо, кстати, онемело до полного бесчувствия за ночь. Я поцеловал ее куда-то в макушку, потому что никуда больше дотянуться не мог, и попытался выбраться из-под нее тихо-тихо чтобы не разбудить. Но не смог — она проснулась сразу, обняла меня и повалила обратно, сонно пробормотав: "Куда пошел?". Ее теплые со сна губы впились в мои, руки обхватили за шею. Вот так… неожиданно все.
Затем мы все же из каюты выбрались. Пока Маша еще плескалась в душе, я успел выбраться на палубу, огляделся.
Наткнулся на слегка ехидный взгляд Лари, сидевшей на борту, свесив ноги, и равнодушные взгляды Орри с Балином, возившихся с чем-то в рубке.
А день был великолепный. Тихий, солнечный, теплый — настоящий конец весны. По такой погоде бы искупаться в первый раз где-нибудь на песчаной отмели, поплескаться в реке. Еще день, другой, и о себе во всей своей красе заявит лето. Просто благодать. Так и плыл бы и плыл вниз по Великой, до самой Астрахани и тамошних джунглей.
— Сколько до Гуляй Поля еще? — спросил я у Орри, заглянув в рубку и поморщившись от запаха керосина, в котором они вымачивали какую-то железяку.
— К вечеру будем. Часам к восьми, наверное.
На маленьком столике у него была карта с воткнутыми в нее булавками, на которой лежал большой хронометр в резиновом кольце-амортизаторе. Видать, недавно сверялся наш шкипер с маршрутом.
— Саша, завтракать будешь? — окликнула меня Лари.
— Не говори, что ты уже и завтрак приготовила! — поразился я.
— А ты думал! И вообще, тебе надо силы восстанавливать. И набираться. — двусмысленно улыбнулась она.
— Намек? — с притворной суровостью спросил я.
— Нет, не намек, а прямым текстом говорю — наконец-то сообразил, что делать надо. Уперла руки в бока Лари. — Девочка извелась уже.
Не, ну нормально? Все вокруг все замечают, один я дурак дураком.
— Спасибо за внимание проявленное. А завтракать буду. Чем завтракаем, кстати?
— Ничего особого, чай и белые гренки с сыром и ветчиной. Тут много не сочинишь, запасы а камбузе не пополняли явно. — вздохнула Лари.
— Знаешь, никогда не думал, что мне тифлинг готовить будет.
— И что странного? — поразилась она. — Мы что, от дыма жертвенников питаемся, что ли? Или призываем служащих духов нам кофе варить по утрам?
Так то оно так, но все же… Не мог я до сих пор представить Лари Великолепную, тварь ночи и создание тьмы, жарящую гренки на сковородке. Не укладывалось в башке — и все тут, хоть ты тресни.
Орри с Балином от завтрака отказались, сославшись на грязные руки, а я отказываться не стал. По трапу на палубу поднялась Маша, на ходу вытирающая полотенцем влажные короткие волосы. Лукавый взгляд Лари ее совсем не смутил, к моему удивлению. Она посмотрела на демонессу даже с неким превосходством, отчего та заулыбалась еще шире. Затем Маша подсела к нам на расстеленное покрывало, на котором как на пикник, расположились на завтрак мы, протянула руку к блюду с гренками и быстро захрустела одной из них, запивая ее яблочным чаем из заботливо налитой ей мной кружки. Затем быстро схватила вторую, третью… ну, Машу вы уже знаете. И везет ведь — не толстеет.
— Что делать будем в Гуляй Поле? — спросила Лари, намазывая гренок клубничным вареньем.
— Два адреса у нас есть. — ответил я. — Тот, что это дурак выложил, которого мы в Контрразведку сдали…
— Это где вербовали? — перебила Маша.
— Ну да, он самый. Где он был с помощником ас-Ормана, как его…
— Велер Алан. — подсказала Лари.
— Верно, он самый. — кивнул я. — Память у тебя, надо сказать…
— Демоническая. — съехидничала Лари.
— Ага, она самая. — согласился я. — Велер Алан. Надо присмотреться к месту, а если сам Велер там — то и к нему. Трактир это, так что проблем посетить нет. Затем аккуратно разведать "Хромого разбойника", где, со слов горелого вампира, дверь в подвале, а за ней портал. И если все нормально, то в этот портал зайти.
— Куда портал то? — спросила Маша.
— Куда-то за Лесной хребет. Оттуда, вроде бы, можно добраться до небольшого замка, где встречались с Пантелеем.
— Кто пойдет?
— Поначалу мы втроем. — ответил я. — Гномы на барже останутся, как я думаю. Это и дело не совсем их, зачем бородами рисковать, да и баржу полезно под присмотром держать. А мы культурно заселимся в гостиницу, покрутимся в городе, посмотрим, что к чему. Вроде как купцы и товар ищем.