– А при чем тут твоя сила? Используй энергию самой пентаграммы, там должно быть более чем достаточно, особенно если ее столько лет не запускали. А заклинание ты помнишь, сама сказала…
– Помню… В принципе реально… Но в любом случае нужна какая-то энергетическая связь между мной и порталом… Ой!
– Что?
– Ничего, просто по мне Глюк ползет. И еще на нас все смотрят.
Все действительно смотрели на нас. Э-э-э… а что мы такого сделали? Опять прервали проповедь? Так ведь мы не нарочно, а по простоте душевной. Увлеклись чуть-чуть…
– Приготовьтесь, дети мои, к величайшему моменту вашей жизни, – хрипло возвестил «колобок», – сейчас вы узрите, как погибают в муках порождения дьявола. И наполнится душа ваша светом, и пойдете вы дорогой истины!
Парни уставились на него в тупом обалдении. Откровенными идиотами они вроде бы не были (хотя жечь двух симпатичных девушек только за то, что они ведьмы, – это ли не идиотизм?), но из всего сказанного поняли от силы слова три, да и то предлоги.
– Поджигайте!!! – рявкнул «колобок», так и не дождавшись какой бы то ни было реакции. И тогда они бросились нас поджигать.
Если бы я смотрела на это действо со стороны, то, наверное, валялась бы по земле от хохота – уморительно все выглядело! Парни так старались угодить своему предводителю, что, бросившись за хворостом, чуть не столкнулись лбами. Потом они тащили этот хворост к нашему столбу, но ветки сцепились между собой и совсем не хотели тащиться. Балахонистые суетились, как муравьишки вокруг гигантского древесного листа, задевали друг за друга, кому-то чуть не выкололи глаз сучком, а кто-то пропорол ногу куском колючей проволоки, каким-то чудом затесавшимся между ветками.
Потом они поняли: если просто обложить нас хворостом и поджечь, мы не сгорим, потому что останемся в самой середине, куда хворост запихать нельзя, поскольку там мы и столб. Тогда они начали подсовывать хворост под нас и пропихивать между нами, но мы пинались и брыкались (никогда бы не подумала, что можно брыкаться со связанными ногами). Парням скоро надоела эта затея, и они решили, что если даже мы не сгорим, то от дыма все равно задохнемся.
Тут выяснилось, что ни у кого нет спичек, а единственный курящий среди «охотников» потерял в общей суматохе зажигалку, и теперь им остается только одно – добывать огонь трением. Но «колобок» снизошел до «детей своих» и величественно снабдил их спичечным коробком. Ребята восприняли это снисхождение с должным воодушевлением. От радости и предвкушения нашей скорой гибели руки у них задрожали, и коробок выпал на землю. Искали его минут десять, благо луна как раз скрылась за случайной тучкой, а фонарика ни у кого, естественно, не было.
Коробок нашли, но уже наполовину опустошенным – часть спичек высыпалась и канула в небытие. А большая часть оставшихся была сломана – растоптали, пока искали коробок. И в довершение всего, бывалыми туристами «охотники» явно не были, то есть зажигать костер с первого раза не умели.
Короче, все это было бы безумно смешно, если бы я не наблюдала происходящее из середины намечающегося костра.
Стало страшно. Безумно страшно от мысли, что когда-нибудь этот образцово-показательный трагифарс закончится и нас все-таки подожгут.
А тут еще Ксанка была морально готова удариться в истерику, приходилось успокаивать ее и одновременно думать, как поступить. Благо всем было не до нас.
– Маргоша, эти идиоты нас реально поджигают.
– Я в курсе. Ты не отвлекайся, ты думай.
– О чем? – В голосе сестры все отчетливее слышались визгливые нотки.
– О том, как тебе черпать силу из портала. Как можно наладить связь? Ну?
– Можно попробовать через кровь… Только…
Через кровь? Замечательно, сейчас устроим. Руки я уже давно высвободила.
Я полезла в карман в тупой надежде, что там валяется лезвие от бритвы.
Наткнулась на свернувшегося клубочком Глюка и поняла, что это не тот карман. А во втором лезвие действительно нашлось. Я обрадовалась ему, как килограмму сливочных ирисок. Ну была не была. И я, зажмурившись, резанула Ксанку по предплечью.
– Ты что делаешь? – взвизгнула сестра.
– Обеспечиваю тебе приток силы. Кровь идет. Что дальше делать?
– А развязать меня слабо?
– Некогда. Говори, что делать.
– Смажь моей кровью один из камней пентаграммы. Только быстро, пока она не остыла. – Я собрала в ладонь несколько капель Ксанкиной крови, нагнулась и мазанула по камням. Сестра удовлетворенно кивнула, закрыла глаза, чтоб ничто не отвлекало и выкрикнула несколько коротких слов. – А теперь цепляйся за меня и жди.
– Жду. Ничего не происходит.
– Дольше жди.
– Дольше жду.
И я дождалась. Откуда-то из-под земли раздалось тихое монотонное гудение. Оно все нарастало, становилось громче и отчетливее. Потом красные камни, образующие узор пентаграммы, начали светиться. Свет шел изнутри, и он тоже усиливался.
«Охотники» сообразили, что происходит что-то непредвиденное, и прекратили возню со спичками. «Колобок» рванул себя за остатки волос и гаркнул:
– Уходят! Мать вашу, ведь уходят же девки!!!
Но помешать они нам уже не могли.
Воздух вокруг стал гуще, небо и земля снова поменялись местами, а я что было сил ухватилась за Ксанку в надежде, что она сможет защитить меня от всего плохого А еще…
– Кса-а-ан!
– Чего тебе?
– А зелье все равно не сработало бы.
– Это еще почему?
– Потому что траву должен был рвать ребенок с чистыми помыслами. А ты сама ее сорвала.
– Вот черт! А Витек – козел!!!
– Ага, мне тоже так показалось.
И тут мир окрасился алой вспышкой и исчез.
Великий Инквизитор отрешенно смотрел на не успевшую еще остыть пентаграмму. Вспомнилось, как ребята радовались, найдя неизвестно кем и когда изготовленную звезду. Говорили, что это знак свыше и что лучшего места для жертвоприношения представить себе невозможно. Да, замечательное оказалось место. Исключительное. Для ведьм. Девчонки улизнули неизвестно куда, и найти их теперь будет затруднительно.
Инквизитор достал из кармана балахона помявшийся в свалке лист бумаги, тщательно разгладил и перечитал содержание. В лунном свете буквы прыгали как живые и отчаянно не желали складываться в слова. Впрочем, у Инквизитора была великолепная память, и он знал все содержание письма наизусть. И содержание не обещало ничего хорошего. Чертово послание! Чертоваона!!!
Он откинул листок в сторону и обернулся, изучая своих ребят. Начинающие охотники на нечисть медленно выходили из общего ступора. Они выглядели непонимающими, растерянными, подавленными. Но несломленными. И Инквизитор улыбнулся.
– Что приуныли? Думаете, охота закончена? Надеетесь, что я позволю убежать двум малолеткам? Или боитесь? Не бойтесь, наша вера защитит нас и укроет от происков дьявола. Кто со мной?
Молодежь дружно шагнула вперед. Инквизитор позволил себе еще одну улыбку. Он любил фанатиков за то, что ими легко управлять. Он знал, что они пойдут за ним в огонь, в воду, под землю… и в неведомые дали, куда переносит пентаграмма, тоже пойдут. А если бы не пошли… Что ж, тогда он отправился бы один. Не в погоню за ведьмами, конечно, а просто подальше от этого мира. Подальше отнее.
Когда все собрались в центре пентаграммы, Инквизитор произнес необходимые слова. Он слышал, как выкрикивала их старшая девчонка, и этого было вполне достаточно. У него была великолепная память.
Контуры звезды вспыхнули и погасли. Перемещение состоялось. На кладбище вернулись прежние покой и тишина. Теплый июльский ветерок подхватил лежащее на земле письмо и понес в одному ему известном направлении. Читать он конечно же не умел.