Неужели в этом есть что-то нетривиальное?
— Что с тобой? Почему ты так реагируешь? — спросил я у Данилы.
— По-моему, Анхель, мы гораздо ближе к разгадке первой скрижали, нежели думаем.
Тут пришло время и мне удивляться:
— Почем ?!
«Человек ставит себя выше жизни», — Данила процитировал мои слова. — Но разве это не смерть, если выше жизни? Суть не в том — выше или ниже жизни, суть в том, что вне жизни!
— Что ты имеешь в виду? — я все еще не мог понять логики его рассуждений.
— Ну, посуди сам. Кристина находится в плену своих чувств. Там все: страдание, боль, страх.
— Ну, и…
— И она стоит на дороге смерти!
*******
Мы встречали Никиту в аэропорту. Данила заметно нервничал. Он рассказал Никите по телефону о результатах нашего визита к врачу Кристины, и предупредил, что мы будем его встречать.
— А вдруг он к нам не подойдет? Мы же сами не знаем, как он выглядит, — Данила высказал мне свои опасения.
— Даже если он сделает такую глупость, я надеюсь, что он поможет Кристине, — ответил я.
— Не уверен, что она его послушает…
— Об этом я не подумал…
— Вы Данила? — раздалось сбоку.
Мы повернулись, как по команде, и увидели молодого мужчину — высокого, красивого и бледного, как полотно.
— Да. А вы Никита? — ответил Данила.
— Да.
— Это Анхель, знакомьтесь.
— Никита.
Мы пожали друг другу руки и направились к стоянке такси.
— Я боялся, что вас не будет, — сказал Никита по дороге.
— В смысле? — не понял Данила.
— Думаю самые ужасные вещи. Вдруг вы действительно ее украли, а переговоры о выкупе легче вести здесь. Вот и вызвали меня, — Никита посмотрел на нас еще раз и, кажется, немного успокоился.
— А мы боялись, что вы к нам не подойдете, — отшутился Данила. — Можно на «ты»?
— Да, конечно. Так будет легче. Мы сели в такси.
— Почему ты так отреагировал, когда я сказал, что она воспользовалась большой синей сумкой? — спросил Данила.
— Привычка, — ответил Никита.
— В каком смысле? — я не понял его ответа.
— Она берет ее только в том случае, когда уезжает в деревню. Там дом ее покойной бабки, — пояснил Никита. И добавил: — Всегда берет.
— Что ей могло понадобиться в деревне? — меня это удивило.
— Анхель? Если я не ошибаюсь… — уточнил Никита.
— Да.
— Вы, верно, иностранец?
— Да, я мексиканец.
Тем более. Если ты ведешь в России бизнес, то у тебя время от времени возникает навязчивое желание провалиться сквозь землю. Пропасть, раствориться, временно умереть. Так, чтобы никто, даже самые близкие люди не могли тебя достать.
У Кристины такое желание возникает не реже, чем раз в два-три месяца. И тогда она уезжает в этот дом, в глухую деревню. Там и мобильник не берет. Так что, даже если и захочешь, ни с кем не сможешь переговорить.
Такая своеобразная самоизоляция — от всех сбежать, обо всем забыть. Больше, чем на пару дней нельзя, но на пару иногда можно. Вот Кристина и бегает в этот дом. Не знаю, почему она берет с собой эту сумку, но это верный признак.
— Дорога туда известна? — спросил Данила.
— Дорога известна. Это за двести километров от Москвы. Глухое место…
— Плохие новости, — буркнул Данила.
— Хорошо хоть дорогу знаем, — протянул я и уставился в окно.
— Простите, но вам-то какое до этого дело?
Никита, допустим, — начал Данила, — ты знаешь, что некий человек находится в смертельной опасности. Более того, что он хочет покончить с собой… А я думаю, что дело именно таким образом и обстоит. Ты будешь сидеть и ждать, пока в местной газетенке разместят его некролог?
— Покончить с собой?! — Никита не знал, как реагировать.
— А что она, по-твоему, делает? — Данила уставился на Никиту.
— Я не знаю, не знаю… Ничего понять не могу. Все, кажется, было нормально…
Когда он говорил это, мне стало не по себе.
Душевное смятение, которое он испытывал, невозможно описать словами. В нем буквально ходуном ходила бессильная злоба и отчаяние. Страх потерять самое дорогое, что было в его жизни, казалось, лишило Никиту разума.
Такси подъехало к его дому, и он начал прощаться.
— Нет-нет, мы не прощаемся Никита, — оборвал его Данила. — Мы едем с тобой.
— Со мной?! — он удивился и, наверное, даже не понял этих слов. — Зачем?!
— Послушай, Никита, она сбежала ото всех. Так? — Данила был спокоен и уверен.
— Так.
— И от тебя? — тут же продолжил Данила.
— И от меня… — Никита растерялся.
— Почему ты решил, что ты один сможешь ей помочь?
— Потому что я люблю ее! И это мой ребенок.
— Насколько я понял, это ее ребенок, а ты его папа. У вас такой уговор… — Данила внимательно вглядывался в зеленые глаза Никиты.
— Откуда тебе это известно?! — Никита был в растерянности. — Да это шутка, просто мы…
— Никита, раз мне это известно, то, наверное, я что-то понимаю в происходящем. Так?
— Так.
— И я говорю тебе, Никита, что это не шутка. Раз! И что ты один не справишься. Два! А теперь решай сам — остаемся мы или едем с тобой?
Никита озадаченно посмотрел по сторонам.
— Вы едете со мной… — произнес он через секунду.
— О чем я и говорил, — подтвердил Данила. — И пожалуйста, Никита, пойми, это нужно всем нам. Жизнь сложнее, чем тебе кажется, и проще, чем ты думаешь.
— В смысле?
— Слушай, давай обсудим это по дороге! Выходите!
На этих словах Данила стал рассчитываться с обескураженным таксисом, который наблюдал за нашей беседой с выпученными глазами.
Мы вышли из машины и уже через минуту сидели в автомобиле Никиты.
Никита гнал, как сумасшедший.
Данила сидел на переднем пассажирском сидении, я — сзади.
Свет фонарей, непроглядная ночь, моросящий дождь.
И странный для Никиты разговор.
*******
Откуда, ты думаешь, я знаю про плошкоштопие? — спросил у него Данила.
— Я не знаю. Но если бы знал, то вы бы сейчас здесь не сидели. Я никому об этом не рассказывал. Кристина — она уж точно никому не расскажет. О ее личной жизни знает только тот, с кем у нее эта личная жизнь. Итак?..
— Ты мне сказал.
Никита повернул голову и внимательно посмотрел на Данилу:
— Я?!
— Да. Ты сказал это во время своего последнего разговора с Кристиной. Уговаривал свою дочку повернуть свою головку.
Никита резко ударил по педали тормоза. Машина издала стонущий звук, ее занесло и мы чуть не оказались в кювете.
— Я так и думал! Вы подслушивали наши телефонные разговоры?! — он схватил Данилу за сюртук.
— Нет, — Данила отвечал ему, не моргнув глазом. — Иначе откуда бы я знал про ваш уговор — ребенок ее, а ты только папа?
Никита смотрел на Данилу и начал нервно моргать.
— Не мни пиджак, — сказал Данила и высвободился из его рук. — Поехали!
Машина тронулась с места и стала стремительно набирать скорость. Никита молчал, напряженно вглядываясь в темноту уходящей дороги.
— Есть вещи, которые нельзя объяснить, но которые есть, — Данила говорил спокойно и сдержанно. — Ты нам не доверяешь, и я бы на твоем месте тоже не стал доверять. А то, что ты в безвыходном положении, конечно, расположения духа тебе не добавляет. Но, я думаю, это не худшее знакомство в твоей жизни. Попытайся понять… Ты в Бога веришь?
— Я православный, — ответил Никита.
Вот и славно, — улыбнулся Данила. — Надеюсь, тебе будет легче. У меня с Богом отношения складывались непросто. Когда-то я думал, что Его нет. Потом, казалось, верил, что Он есть. После этого была война, смерть друзей, вообще — смерть, и я поверил, что Его нет. Прошли годы, не слишком удачные. И я решил, что жить мне больше незачем.
Но тут вдруг стали происходить странные, необъяснимые, мистические вещи. Меня находили какие-то люди и говорили о странных вещах. Например, что я Избранный.