– Потом спохватилась и сказала кокетливо: – Я – Людочка!
– Витек, ты? – послышался из комнаты голос Сереги Пушкарева.
– Я. – Карцев сбросил плащ на руки Людочки и прошел в комнату.
У Сереги была однокомнатная, упиханная дорогой современной мебелью квартира. Было в этой квартире «все как у людей» – цветной телевизор, магнитофон, бар с бутылками разных сортов и коллекция маленьких автомобильчиков. Сервант забит некрасивым дорогим хрусталем, на стене японский календарь с голенькими дамочками. Настоящая холостяцкая «хата».
Серега, напуганный и томный, лежал на широкой тахте. В пепельнице валялись осколки ампул и ватка после уколов.
– Извини, Витек... – смущенно сказал Серега. – Это я просил ее позвонить.
– Все нормально, – сказал Карцев и открыл окно.
Людочка метнулась к креслу, на котором поверх Серегиных брюк валялся ее лифчик. Она скомкала лифчик и поспешно запихнула его в сумку. А потом села в кресло и закинула ногу на ногу так, чтобы Карцев мог их лицезреть до бедра включительно.
– Такой прихват был, Витек... – пробормотал Серега с тахты. – У меня такого в жизни не было. Как будто нож воткнули...
– Ему жениться надо, – сказала Людочка и сделала глазки Карцеву.
Карцев вытащил из кармана деньги и протянул ей десятку.
– Что это?! – Людочка оскорбленно посмотрела на Серегу, на Карцева.
– Червончик, – сказал Карцев. – На таксярник. Поезжай, детка, поезжай.
– Мне ваши деньги ни к чему, – обиделась Людочка. – Сержик, почему он так?
– Ладно, Людок... Поезжай, – сказал Серега. – Сама видишь, какой из меня теперь хахаль...
– Можно подумать, что я только за этим сюда и приехала! – возмутилась Людочка и взяла десять рублей.
Она собрала свою косметику со стола и спросила:
– Можно мне эти сигареты забрать?
– Можно, можно, – сказал ей Карцев и стал прибирать в комнате.
Людочка перекинула свою необъятную сумку через плечо и улыбнулась:
– Чао, мальчики!
* * *
Утром Карцев стоял в одних трусах у плиты и жарил яичницу.
Из ванной вышел Серега в халате и тапочках.
– Ну как? – спросил Карцев.
– Да вроде оклемался...
– Садись жрать.
– Неохота, Витек. Я бы чайку только...
– Садись. Уже заварено. У тебя лимон есть?
– Нет. Вчера под коньячок последний ушел.
– Ты давай кончай с этим коньячком...
– Коньячок расширяет сосуды, – сказал Серега и сел за стол.
– И баба тебе нужна нормальная, добрая, постоянная... Тебе покрепче?
– Покрепче. – Серега рассмеялся. – А тебе не нужна баба?
– У меня есть, – твердо сказал Карцев и переложил яичницу на тарелки. – Съешь хоть кусочек. На сальце, с лучком, сырком тертым посыпал...
– Давай по «соточке» опрокинем? – И откуда-то из-под стола Серега достал бутылку с водкой.
– Отдохнешь, – сказал Карцев и, отставив водку в сторону, серьезно добавил: – Женись, Серега! Квартира есть, машина есть, «капусты» – навалом... Чего тебе?
– Я – в рейс, а она к соседу? На кой мне хрен такая баба?
– Ты на другой женись. Чтобы она тебя ждала.
– Чего же ты не женишься?! – взъярился Серега. – Ленка тебя три года ждет! Как побирушка на трассе стоит!
Карцев отложил вилку в сторону. Помолчал и усмехнулся:
– Черт с тобой, давай по стопарю. – И потянулся за водкой.
– Отдохнешь, – сказал Серега. – С утра водку трескают только одни алкаши.
* * *
Внизу, у дома, Серега открыл свою старую «Волгу» и отдал ключи Карцеву.
– Садись за баранку. У меня чего-то башка гудит после вчерашнего.
Карцев взял ключи и сел за руль. Серега, кряхтя, устроился рядом. Карцев поправил для себя зеркальце заднего вида и сказал:
– Заскочим ко мне на секунду. Презентики захватить для отмазки.
И они, этакими двумя пижонами, въехали в утренний поток машин.
– Польские кофточки не забудь для планового отдела, – напомнил Серега.
– Не забуду, не боись.
Ты их и отнесешь. Ты у нас специалист по дамам...
– А ты?
– А я в ремзону и к заму по эксплуатации.
Их «Волга» неторопливо и аккуратненько пробиралась сквозь толпу еле движущихся автомобилей, четко используя любую возможность продвижения вперед.
– То ли дело на трассе!.. – вздохнул Серега.
Впереди образовался случайный просвет, в который нацелился молодой паренек – водитель самосвала «ЗИЛ-130». Но Карцев мгновенно нажал на педаль газа и занял это свободное место.
Оскорбленный паренек заорал угрожающим голосом:
– Ну ты, частник!.. Я из тебя сейчас такую мартышку сделаю, что ты потом всю жизнь на докторов работать будешь, сука!..
Стадо машин стояло как вкопанное. Впереди была пробка.
Серега пошарил под сиденьем, вытащил стальную монтировку и уже собрался было затеять скандал с самосвальщиком, но Карцев резко дернул его за рукав и посадил на место, а сам вышел из машины и направился к «ЗИЛу».
– Деревня хренова! – орал самосвальщик. – Тебе не по Москве ездить, падла, а...
Карцев рывком открыл дверцу «ЗИЛа».
– У меня в машине сидит заместитель генерального прокурора. Еще одно слово, дурачок, и... «до свиданья, мама, не горюй». Понял?
– А чего же ты?.. – перетрусил самосвальщик.
– И не распускай слюни, засранец. И не дергайся, как свинья на веревке. – Карцев повернулся и сел в «Волгу». И в это время колонна машин тронулась.
– Ты чего ему сказал? – спросил Серега.
– Все нормально, – рассмеялся Карцев. – Серега, ты хотел бы быть генеральным прокурором? Или заместителем? А?..
– А сколько он «капусты» имеет в месяц?
– А черт его знает! Рублей пятьсот, шестьсот...
Серега презрительно ухмыльнулся:
– В гробу я его видел с такой зарплатой.
* * *
Карцев открыл дверь своей квартиры и сразу же увидел Толика, который сидел на кухне и уныло чистил картошку.
– Здорово, сынок!
– Привет, па...
– Один?
– Катька в садике, Лиза в институте...
Карцев взял большой портфель и стал складывать в него какие-то свертки.
– Как дядя Сережа? – спросил Толик.
– Да, говорит, оклемался. Внизу сидит, в машине.
– А что с ним?
Карцев помолчал, укладывая свертки в портфель.
– Одиночество, сынок, одиночество... Все от этого. А возраст уже не тот... – Карцев вспомнил слова доктора. – Уже не по Сеньке шапка...
Застегнув портфель, подошел к Толику и взъерошил ему волосы.
– Ну, привет. Мы в парк. Может, на ремонт встанем – тогда недельки две дома посижу с Катькой...
– Послушай, папуль... – Толик встал, держа в одной руке нож, а в другой недочищенную картошку. – Понимаешь... – Толик ковырнул «глазок» из картофелины. – Нашему таксомоторному предложили кооператив строить... Я сначала отказался, а потом... Мы с Лизкой рассудили – мне там однокомнатную обещали... Может, ты отдельно захочешь жить?..
– Что ты ерунду порешь? – угрюмо спросил Карцев. – Я же в другой системе работаю. Кто мне там квартиру даст?
– Это как раз не проблема, па! – оживился Толик. – Лизка так говорит: мы с ней фиктивно расходимся, ты строишь в том доме для меня, а потом мы с ней сходимся, а ты переезжаешь туда...
– А вы останетесь в трехкомнатной? – спросил Карцев.
– Да... – упавшим голосом сказал Толик.
– А ты потом ко мне раз в месяц в гости ходить будешь?
– Почему раз в месяц? – тихо проговорил Толик. – Чаще...
– Ах, чаще! Ну, спасибо, малыш! – Карцев взял портфель и направился к двери. Открыл дверь и, уже выходя из квартиры, сказал: – Вообще-то вы с Лизой малость поторопились затевать такую сложную комбинацию. Вам бы подождать год, два, три – я, может, и сам подохну. А может, где-нибудь на трассе в гололед шмякнусь... Ну а если Бог милует, то меня и в богадельню недолго отправить. Есть такие дома для престарелых...
– Ну что ты говоришь, папа! – Толик чуть не заплакал.