Я чувствую, что меня словно заманивают в ловушку.
– О, как это страшно звучит! Давайте разберемся. Если от вас захотят что то потребовать, то сначала постараются лучше вас узнать. – Она
задумалась и вдруг спросила: – Вы уверены, что хотите стать писателем и никем больше?
– Что вы имеете в виду? – буркнул я.
– Только это. Я знаю, что вы уже писатель… но ведь можете быть и еще кем то. Вы ведь из тех личностей, что занимаются только тем, чем хотят
заниматься, правда?
– Боюсь, что как раз наоборот. – Я усмехнулся. – Пока, за что бы я ни брался, все кончалось неудачей. Не уверен даже, что я писатель… В данную
минуту…
Она поднялась с моих колен, закурила сигарету.
– Неудачником вы никак не можете быть.
Эти слова были произнесены после некоторого раздумья, словно Сильвия искала и нашла важное решение.
– Ваша беда в том, – продолжала она медленно, убеждающим тоном, – что вы никогда еще не брались решать задачи, достойные ваших возможностей. Вам
нужны проблемы посерьезнее, трудности потруднее. Да вы, строго говоря, ни за что и не беретесь, пока вас не прижмет как следует. Не знаю, чем
именно занимаетесь вы сейчас, но уверена, что ваша жизнь вам не подходит. Вы предназначены для жизни, полной опасностей; вы можете рисковать
смелее, чем любой другой… Потому что… Да вы сами это знаете, потому что вы защищены…
– Защищен? – переспросил я. – Ничего не понимаю…
– Да конечно же, понимаете. – Она говорила спокойно и уверенно. – Всю свою жизнь… Подумайте минутку. Разве вы не были несколько раз на краю
гибели, и разве всякий раз не спасало вас что то, почти чудо, когда вы считали, что все кончено? Разве вы не совершили уже несколько
преступлений в своей жизни, а ведь вас ни в чем не заподозрили. А разве сейчас вы не охвачены очень опасной страстью, не вступили в связь,
которая вас непременно погубит, не родись вы под счастливой звездой? Я знаю, что вы влюблены. Знаю, что уже готовы на какие то решительные шаги…
Вы смотрите на меня удивленно, не можете понять, откуда мне все это известно? Нет у меня никаких чудесных способностей, кроме одной –
распознавать человека с первого взгляда. Смотрите ка: несколько минут назад вы с жадностью ждали, что я кинусь к вам. Вы знали, что я сама упаду
в ваши объятия, как только мы останемся вдвоем. Так и случилось, а вас словно паралич разбил, вы испугались меня, верно ведь? Почему? Что я могу
вам сделать? У вас нет ни денег, ни власти, ни влияния. Что я могу отнять у вас, хочется мне спросить? – Она помолчала и произнесла: – Хотите
знать правду?
В полной растерянности я кивнул.
– Вы боитесь, что не сможете отказать мне, если я попрошу вас о чем то. Вы растерялись, потому что влюблены в одну женщину и уже чувствуете, что
можете поддаться другой. Но женщина то и не нужна вам сама по себе – вы просто хотите с ее помощью освободиться. Рветесь к более бурной жизни,
хотите порвать с прежней. Кто бы ни была женщина, в которую вы влюблены, мне ее жаль. Вам кажется, что она сильнее вас, но потому лишь, что вы
не уверены в себе. Сильнее вы. И всегда будете сильнее, потому что всегда думаете только о себе. Будь вы хоть чуть слабее, я боялась бы вас – вы
могли бы стать опасным фанатиком. Но такого с вами не случится: вы слишком разумны, слишком здоровы, а жизнь любите даже больше, чем самого
себя. А в растерянности вы оттого, что чем бы вы ни увлекались, вам всегда мало. Разве не так? Надолго удержать вас никто не может, вы всегда
высматриваете, а что там дальше? Ищете чего то, чего никогда не найдете.
Разве не так? Надолго удержать вас никто не может, вы всегда
высматриваете, а что там дальше? Ищете чего то, чего никогда не найдете. Хотите избавиться от мучений – приглядитесь внимательно к себе. Я
уверена: вы легко обзаводитесь друзьями. И все же у вас нет никого, кого можно было бы назвать настоящим другом. Вы одиноки. И всегда будете
одиноки. Слишком многого вы хотите – больше, чем может предложить жизнь.
– Подождите минутку, – прервал я этот монолог. – А почему вы решили мне все это выложить?
Она задумалась, словно ей предстояло найти исчерпывающий ответ.
– Да, наверное, потому, что просто отвечаю на собственный вопрос, – сказала она. – В этот вечер я должна принять важное решение: утром я
отправлюсь в далекое путешествие. Я увидела вас и сказала себе: этот человек может мне помочь. Но я ошиблась. Мне не о чем вас просить… Можешь
обнять меня, если хочешь. Если не боишься меня.
Я обнял ее и поцеловал. Потом, все еще держа руки на ее бедрах, отнял губы, посмотрел в глаза.
– И что же ты там видишь? – Она мягко высвободилась из моих объятий.
Я отступил на шаг и с минуту смотрел на нее.
– Что я там вижу?Ничего. Абсолютно ничего. Как в черное зеркало заглянул.
– Ты расстроен. Что так?
– Меня пугает то, что ты сказала… Значит, я не могу тебе помочь?
– Да нет, ты мне помог… В каком то смысле. Ты всегда помогаешь… косвенно. Ты не можешь не излучать энергию, это все таки что то значит. Люди
тянутся к тебе, а ты не понимаешь почему. Даже начинаешь их ненавидеть за это, хотя внешне ничем себя не выдаешь, наоборот – выглядишь таким
благожелательным. Я была чуть ли не потрясена, когда вошла сюда сегодня вечером; потеряла всю свою обычную уверенность. Взглянула на тебя и
увидела… Как ты думаешь, кого?
– Человека, распираемого собственным «эго», да?
– Я увидела зверя и почувствовала, что этот зверь меня разорвет, если я ему позволю. И на какую то минуту я почувствовала, что позволю. Ты хотел
схватить меня и бросить на ковер, то есть пойти по тому пути, который тебя ни разу еще не удовлетворил, не так ли? А во мне ты увидел то, чего
никогда не видел в других женщинах. Ты увидел на мне свою собственную маску.
Она чуть помолчала и продолжила:
– Тебе не хватает духу проявить свою подлинную сущность. Мне тоже. Этим мы и похожи. Я рискую в жизни не потому, что я сильная, а потому, что
умею использовать чужую силу. И не боюсь поступать так, как поступаю, потому что иначе просто кончусь. Ты ничего не прочел в моих глазах, но там
и читать нечего. Я сказала уже, что ничего не могу тебе дать. А ты только высматриваешь добычу для себя, ищешь, чем бы поживиться. И может быть,
лучшее для тебя – быть именно писателем. Осуществи ты на деле все свои помыслы – и стал бы преступником. Тебе всегда приходится выбирать одно из
двух. И вовсе не нравственное чувство предостерегает тебя от неверного пути – инстинкт выбирает то, что лучше послужит тебе в дальней дороге. Ты
даже не понимаешь, что заставляет тебя отступаться от всех твоих изумительных замыслов. Думаешь – слабость, страх, безволие, но это не так. У
тебя инстинкт животного, и ты всегда выбираешь то, что лучше всего служит твоей воле к жизни. Ты без колебаний взял бы меня силой, даже зная,
что тебя заманивают в ловушку. Капкан, в который попадают мужчины, тебя не пугает, а вот то, что направит твои шаги в ложном направлении, – вот
перед этим капканом ты и останавливаешься. И правильно делаешь. Она снова на мгновение задумалась.