Вообще‑то это не имеет значения. Они дали клятву служить здесь в течение двенадцати месяцев, но то, что клятва дана женщине, может у некоторых вызвать раздражение. А Тарлах не хотел заставлять своих солдат силой соблюдать дисциплину и подчиняться приказам. Слишком хороший у него отряд, чтобы позволить ему проявить такую слабость.
К счастью, лейтенант, по‑видимому, принял его объяснение, и, чтобы избежать дальнейших расспросов, Тарлах повернулся к морю, снова посмотрел на маленький корабль, мечущийся на бушевавших волнах.
Корабль теперь был гораздо ближе, и фальконер нахмурился, рассматривая его.
– Бреннан, ты больше меня провел времени на море. Что скажешь об этой шхуне? Я наблюдаю за ней с полчаса. Иногда она движется быстро, иногда медленно, временами идет по ветру, потом поворачивается боком, но опять возвращается на курс. Лейтенант некоторое время наблюдал за шхуной.
– Она как будто невредима, но мне не нравится её вид. Движется так, словно временами оказывается без управления.
Бреннан поднял голову.
– Она в беде! Смотри, подняли что‑то белое. Кажется, сорочка.
– Собери жителей долины! Возможно, они уже сами заметили шлюпку, но мы не можем терять времени. Я буду продолжать наблюдать отсюда.
Бреннан кивнул и побежал к ближайшему дому, но пробежал лишь с десяток ярдов. Группа мальчишек и девушек, как гончие, устремилась на берег к стоящим на причале лодкам. Зная, что теперь дело в надежных руках, Бреннан вернулся к командиру, подняв руку и показывая жителям долины, что теперь они отвечают за все.
Незнакомый корабль вскоре взяли на буксир и привели к берегу.
На борту оказалось три человека, все они были хорошо знакомы местным жителям. Они рассказали, что рыбачили у своего берега, но ударились рулем о подводную скалу. Рыбаки признались, что этого препятствия можно было избежать, если бы не их слишком большая уверенность в знакомых водах. Им удалось из запасного весла сделать замену руля, но их все же отнесло от берега, поэтому они направились в гавань Морской крепости, чтобы тут отремонтировать шхуну.
Но море оказалось слишком беспокойным для их самодельного руля, они испугались и начали подавать сигналы о помощи. Несколько удобных для причаливания мест есть на берегу Рейвенфилда, но все трое признались, что не хотели заходить на ту территорию. Она всегда считалась опасной, а в последнее время приобрела особенно дурную славу из‑за постоянных крушений и исчезновения кораблей. Когда старший из рыбаков сделал это последнее заявление, глаза Тарлаха встретились с взглядом лейтенанта.
Бреннан кивнул. Это знак, который необходим фальконерам. Невозможно усомниться в искренности страха рыбаков, в их стремлении избежать опасного берега. Теперь уже не возникнет вопрос о том, чтобы покинуть Морскую крепость до истечения срока службы.
Глава седьмая
Жители Морской крепости охотно помогали рыбакам, вскоре ремонт был закончен, и ещё до полудня шхуна отправилась в обратный путь.
Но она оставила у фальконеров чувство своей необходимости. Теперь все они смотрели на свое скучное пребывание здесь как на важное и необходимое дело. Может быть, не лорд Рейвенфилда, все ещё бездействующий, – источник той опасности, о которой так откровенно сказали рыбаки, но опасность все же существует, и нет сомнений в необходимости защищать долину и гавань.
Хотя судьба разрешила это затруднение Тарлаха, у него весь день было плохое настроение. Он оставался в своей комнате, не показывался ни товарищам, ни местным жителям и занимался отчетами – этим проклятием любого командира отряда.
И совсем не обрадовался, услышав негромкий стук в дверь. Тем не менее пригласил войти.
Тарлах нахмурился, увидев входящую хозяйку долины, но тут же его внимание привлекло негромкое мяуканье. Он увидел котенка, которого Уна прижимала к себе. Глаза у котенка горели.
Он увидел котенка, которого Уна прижимала к себе. Глаза у котенка горели.
Фальконер встал и заторопился навстречу женщине.
– Ты уже установила контакт со своим другом?
– Да! – Уна колебалась. – Прости за то, что мешаю тебе работать, но мне некому представить её. – В голосе её послышалось возбуждение. – Я и подумать не могла, что случится такое! Он рассмеялся.
– Так же было и со мной, когда меня впервые выбрали, миледи.
Тарлах погладил маленького зверька. Кошечка цвета черепахового панциря, пушистая, с огромными совершенно бесстрашными глазами.
– Она и сейчас хороша, а когда вырастет, будет ещё прекрасней. – Он взглянул на женщину. – Но она совсем маленькая. Почему ты взяла такого детеныша?
– Я не брала, во всяком случае не нарочно. Встретила её сегодня утром. Она защищалась от собаки, которая загнала её в угол. Собака была настроена очень агрессивно и, если бы я не вмешалась, прикончила котенка за несколько секунд. А малышка не думала сдаваться и совсем не боялась.
– Тебе пришлось оттаскивать собаку?
– Нет. Если бы потребовалось, я так и сделала, но я просто мысленно приказала собаке заняться другими делами и больше не нападать на тех, кого она должна защищать. И она, пристыженная, убежала.
– И твоя маленькая подружка была тебе благодарна? – спросил он, скрывая свое облегчение.
– Гораздо больше. Я спросила, где её мать, чтобы отнести к ней. Но кошечка отказалась отвечать и не захотела уходить от меня. – Женщина снисходительно улыбнулась. – У неё очень сильная воля.
– Хорошо, что вы встретились. Как ты её назвала? Или у неё уже было имя?
– Я назвала её Брейвери note 1. Она заслужила такое имя.
– И правда.
Тарлах взял зверька и внимательно осмотрел его.
– Прекрасное животное. Она привыкнет. Но запомни, – добавил он, вспомнив свое возбуждение при первой встрече с птенцом, – пройдет немало времени, прежде чем ты сможешь её брать с собой.
– Я думаю, мои материнские инстинкты ещё не истрачены, – язвительно парировала она и отобрала у него котенка.
Руки их встретились, и фальконер вздрогнул. Он смотрел на владелицу долины.
– Никогда не было у меня такого трудного дела, – сердито проговорил он.
Но тут же остановился.
– Я дурак, – продолжил он, – и невоспитанная деревенщина к тому же. Для тебя это должно быть вдвое труднее.
– Мне нравится твое общество, – призналась она, отворачиваясь. – Я пришла к тебе как к другу, а не просто к союзнику.
Она слегка покраснела.
– Если мне не следовало этого говорить, прошу прощения. Ты знаешь: я не хочу оскорбить или унизить тебя.
– Оскорбить? Вовсе нет. Он сделал к ней шаг.
– Уна из Морской Крепости, ты дала бы счастье и силы любому лорду, который сумел бы завоевать тебя. Но ты несправедлива к себе и к Морской крепости. И такие мысли могут заставить тебя выбрать лорда, недостойного и тебя, и твоей долины.
Тарлах отвернулся.
– У меня нет права так говорить с тобой. Женщина улыбнулась.
– Ты имеешь право. Разве я не назвала тебя своим другом?
Зеленые глаза задумчиво смотрели на него.
– Товарищи доставляют тебе беспокойство?
Он постарался скрыть удивление. Самому себе не хотелось признаваться, что её догадка справедлива.
– Почему ты об этом спрашиваешь? – уклонился он от ответа. – Потому что иначе не может быть. Твоим людям не нравится безделье.