Ферма Джерри и Бетти - что-то вроде общественной собственности. Там все - члены нашей организации, Дети Земли, но только Джерри с Бетти, да еще парень, которого звали Квик Смит, знали про то, что я должен был сделать и что мне может понадобиться помощь. Чем меньше людей посвящено в такие дела, тем лучше.
Меня отвели в спальню в главном доме, ее приготовили заранее, и там Джерри под местной анестезией вытащил пулю тридцать восьмого калибра, промыл рану и заштопал ее, вправил кости, наложил повязку и пластырь, а потом всадил мне лошадиную дозу антибиотиков. Джерри - ветеринар. Другого, такого же надежного, доктора у нас в этом районе нет.
- Сколько таблеток аспирина ты проглотил? - спросил он меня.
- Десяток, а может, и больше.
Джерри - высокий, худой человек от тридцати до пятидесяти, точнее определить невозможно. За свою тяжелую жизнь ему удалось избавиться от всего, кроме мышц и мозолей, да еще, пожалуй, кучи морщин на лице. Он носит очки в металлической оправе, а когда сердится, его губы превращаются в узкую полоску.
- Разве тебе не известно, как аспирин влияет на свертывание крови?
- Нет.
- Так вот знай: аспирин тормозит этот процесс. Кровотечение усиливается. Ты потерял много крови. Возможно, необходимо сделать переливание.
- Перебьюсь, - успокоил я Джерри. - Мне удалось до вас добраться и не потерять сознание.
Он кивнул, блеснули стекла его очков.
- Если бы ко мне привели лошадь... Спиртное и аспирин. И ни крошки во рту за целый день...
Я хотел было пожать плечами, но потом передумал.
- Ну, если бы обстоятельства сложились иначе, меню было бы несколько иным - впрочем, будь я лошадью, ты бы наверняка меня пристрелил.
Джерри ухмыльнулся, а потом посерьезнел.
- Да, пожалуй, тебе действительно удалось справиться. Я не был уверен, что ты сумеешь оттуда сбежать.
- Мы продумали все детали.
Джерри кивнул.
- А как ты ко всему этому относишься - сейчас?
- Акция была необходима.
- Наверное.
- Ты видишь какой-нибудь другой выход? Их просто необходимо остановить. Мы начинаем привлекать к себе внимание. После сегодняшнего они станут гораздо осмотрительнее.
- Это-то мне понятно, - сказал Джерри. - Только вот жаль, что нет какого-нибудь другого способа добиться того же результата. Знаешь, во мне еще осталось что-то от священника. Но дело не только в этом. Просто я не могу видеть, как живым существам причиняют боль, как их убивают. Одна из причин, по которой я стал ветеринаром. Умом я все понимаю, но вот мое сердце - оно против таких методов.
- Знаю, знаю, - сказал я Джерри. - Ты и представить себе не можешь, сколько я про все это думал. Может быть, даже слишком много думал.
- Да, наверное. Я считаю, тебе следует провести ночь у нас, не стоит отправляться дальше в путь прямо сейчас. Ты должен хорошенько отдохнуть.
Я покачал головой.
- К сожалению, оставаться мне здесь нельзя. Необходимо поскорее убраться из этих мест, только тогда я смогу спокойно отдохнуть. Кроме того, теперь я поеду в фургоне, там на полу постелен матрас, и я лягу. Да и вообще, чем быстрее я отсюда исчезну, тем будет лучше для вас.
- Знаешь, если бы меня беспокоила собственная безопасность, я не стал бы ввязываться в эти дела.
Нет, за себя я не опасаюсь. Помнишь, я говорил тебе, что не могу видеть, когда живым существам причиняют страдания, когда их убивают?
- Ну, у меня гораздо больше возможностей избежать того и другого, если качественно замести следы.
Джерри подошел к окну и выглянул наружу.
- Кажется, по дороге едет твой фургон. Какого он цвета?
- Красный.
- Угу. Похоже, он. Послушай, не принимай больше аспирин.
- Ладно. Ограничусь только спиртным.
- Оно отравляет организм.
- Уж лучше пусть отравляет мой организм, зато спиртное не наносит вреда и не загрязняет нашу Землю, - проговорил я. - Она продержится гораздо дольше меня. Выпьешь со мной?
Джерри коротко рассмеялся.
- На дорожку? Почему бы и нет?
Я достал свою бутылку, а он принес из шкафчика стаканы.
- Счастливого пути, - сказал Джерри.
- Спасибо. Хорошего тебе урожая.
Я услышал, как подкатил фургон, подошел к окну и выглянул.
Из дома появился Квик Смит, худощавый, рано поседевший человек, который был бы на моем месте, если бы ему выпала такая судьба - все решала подброшенная в воздух монета. Того парня, что сидел за рулем фургона, я уже встречал раньше. Так что я не спеша допил виски, поставил стакан на стол и взял свою бутылку.
Пожал Джерри руку.
- Знаешь, ты все равно особенно не налегай на спиртное, приятель, ладно?
Я кивнул, и тут в комнату вошел Квик с известием, что пора ехать.
- Пока.
Я последовал за Квиком, забрался в фургон. Водитель - крепкий парень, которого звали Фред, - обошел фургон, чтобы проверить, как я устроился, и показать, где что лежит: еда, фляжка с водой, бутылка вина, револьвер тридцать восьмого калибра и коробка с патронами. Я не совсем понимал, для чего нужно последнее, поскольку не собирался сопротивляться властям.
Впрочем, сейчас я даже не смог бы быстро зарядить пистолет. Заметив мою повязку, Фред сделал это за меня, а потом засунул оружие под матрас.
- Готов? - спросил он.
Я кивнул, и Фред закрыл дверцы фургона. А я устроился поудобнее и закрыл глаза.
***
Доктору Уинчеллу не удалось убедить лейтенанта Мартинеса оказать ему содействие. Тогда он позвонил Ричарду Гизу, поговорил с ним минут десять и сумел добиться своего. Дику же понадобилось всего пять минут, чтобы в Вашингтоне настолько заинтересовались его сообщением, что послали на ферму Гизов специального агента Робертсона, который прибыл вечером того же дня.
Робертсон - тридцатилетний, чистенький, холеный, голубоглазый, абсолютно серьезный - сидел в своем абсолютно сером костюме в гостиной напротив Вики и Лидии.
- У нас в картотеке нет данных о человеке по имени Родерик Лейшман, сказал он.
- Ничем не могу вам помочь, - ответила Лидия. - Его зовут именно так.
Вики бросила на нее удивленный взгляд - ее озадачил голос Лидии, которая вызывающе задрала вверх подбородок и плотно сжала губы.
- Простите, - смутился Робертсон. - Не надо сердиться. Проверка продолжается. В прошлом у него могло быть другое имя. Вы правы - он связан с Детьми Земли. На стене оставлен знак этой организации.
Лидия кивнула.
- А скажите, - начала она, - что с ним будет?
Робертсон уже почти улыбнулся, но потом все-таки передумал.