Но река Хораф, и травы, и вороны - один из них опустился рядом на ветку - не решались сделать то, чего не могли другие реки, птицы или травы. Илия внимательно посмотрел на ворона. - Кажется, я начинаю понимать, - сказал он птице. - Хотя пользы от этого мало, ведь я приговорен к смерти. - Видишь, как все просто, - казалось, ответил ворон. - Достаточно быть смелым.
Илия засмеялся, ведь он наделял речью ворона. Это была забавная игра, ей он научился у одной женщины, которая пекла хлеб. Он решил играть так и дальше. Он будет спрашивать и сам себе отвечать, словно настоящий мудрец. Ворон тем временем взмыл в небо. Илия снова погрузился в ожидание воинов Иезавели - ведь умереть достаточно один раз.
Прошел день, и не случилось ничего нового. Неужто в Галааде забыли, что еще жив главный враг бога Ваала? Почему его не преследует Иезавель, ведь она, конечно, знает, где он?
"Но ведь я видел ее глаза - она женщина мудрая, - сказал себе Илия. - Если я умру, то стану мучеником во имя Бога. А если меня назовут беглецом, то я останусь в памяти трусом, который сам не верил в то, что говорил”. Да, таков был замысел царицы.
Незадолго до наступления ночи снова прилетел ворон - неужели тот самый? - и сел на ветку, где Илия уже видел его утром. Ворон держал в клюве небольшой кусок мяса. Вдруг он уронил его на землю.
Это было чудом для Илии. Он подбежал к дереву, схватил мясо и съел его. Он не знал, откуда взялся этот кусок, да и не хотел знать: важно было, что он немного утолил голод. Ворон, как ни странно, не улетел.
"Эта птица знает, что я умру здесь от голода, - подумал Илия. - Она подкармливает свою добычу, чтобы потом устроить себе настоящий пир”. Вот и Иезавель - она тоже подкармливает веру в Ваала историей бегства Илии. Какое-то время они - человек и птица - смотрели не мигая друг на друга. Илия снова вспомнил утреннюю игру. - Хотел бы я поговорить с тобой, ворон. Сегодня утром я думал о том, что душу необходимо питать. Если моя душа еще не умерла от голода, ей есть что сказать. Птица осталась неподвижной.
- Если ей есть что сказать, то я должен выслушать ее.
Ведь больше мне разговаривать не с кем, - продолжал Илия. Призвав на помощь все свое воображение, он обратился в ворона.
- Чего ждет от тебя Бог? - спросил он себя, как будто был вороном.
- Он ждет, что я стану пророком.
- Так сказали священники. Может быть, Господь хочет вовсе не этого.
- Нет, именно этого. Поэтому ангел явился в мастерскую и велел мне говорить с Ахавом. Голоса, которые я слышал в детстве...
- ...которые каждый слышит в детстве, - прервал его ворон.
- Но не каждый видит ангелов, - сказал Илия. На этот раз ворон ничего не ответил. Немного погодя птица или, вернее, душа Илии, бредившая от солнца и одиночества, прервала молчание.
- Помнишь женщину, которая пекла хлеб? - спросил он себя.
Илия помнил. Она пришла и попросила сделать для нее несколько подносов. Илия трудился над ее заказом, а она рассказывала ему о том, что ее труд - способ выразить присутствие Бога.
- Судя по тому, как ты трудишься, я вижу, что ты чувствуешь то же самое, - продолжала она. - Ведь ты улыбаешься, когда работаешь.
Женщина делила людей на тех, кто радуется жизни, и тех, кто вечно жалуется. Последние полагали, что смысл жизни заключается в проклятии, посланном Адаму Богом:
"Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей”.
Они не получали радости от своего труда и скучали в священные дни, когда надо отдыхать. Они твердили слова Господа, как оправдание своей бессмысленной жизни, забывая, что Он также сказал Моисею: “И даст тебе Господь изобилие на земле, которую Он клялся отцам твоим дать тебе”.
- Да, я помню эту женщину. Она была права - я любил свою работу в мастерской. Каждый стол, каждый стул, сделанный своими руками, помогал мне понимать и любить жизнь. Она поведала мне о том, что разговаривает с хлебом, когда печет его, и я с удивлением обнаружил, что столы и стулья могут отвечать, ведь я вкладываю в них всю душу, а взамен получаю мудрость.
- Если бы ты не был плотником, то не смог бы вкладывать душу в предметы, притворяться говорящим вороном и понимать, что ты лучше и умнее, чем сам думаешь, - был ответ. - Как раз в мастерской ты и осознал: благословенно все, что окружает тебя.
- Мне всегда нравилось воображать, что я разговариваю со столами и стульями, которые я мастерил, - только и всего. Женщина была права: разговаривая с ними, я обычно открывал для себя то, что никогда раньше не приходило мне в голову. Но, когда я стал понимать, что могу служить Богу своим трудом, явился ангел, и вот... ну, ты знаешь, чем все закончилось.
- Ангел явился, потому что ты был готов, - ответил ворон.
- Я был хорошим плотником.
- Это лишь часть твоего урока. Когда человек идет дорогой своей судьбы, ему не раз приходится менять направление. Порой внешние обстоятельства оказываются сильнее, и ему приходится уступать. Все это - часть урока. Илия внимательно слушал, что говорит его душа. - Но нельзя забывать о своей мечте. Даже если порой ты уверен, что другие люди и весь мир сильнее тебя. Секрет такой: не сдаваться. - Я никогда не думал быть пророком, - сказал Илия.
- Ты думал. Но был уверен, что это невозможно. Или что это опасно. Или немыслимо. Илия поднялся. - Зачем ты говоришь мне то, чего я не хочу слышать? - воскликнул он.
Движение спугнуло ворона, и он улетел.
Утром ворон прилетел снова. Вместо того чтобы разговаривать с ним, Илия стал наблюдать: птице всегда удавалось найти себе какое-нибудь пропитание и принести Илие остатки еды.
Между ними завязалась своеобразная дружба. Илия учился у птицы. Наблюдая за вороном, он узнал, как можно раздобыть пищу в пустыне, и понял, что сможет прожить еще несколько дней, если будет делать то же самое. Когда ворон начинал кружить в воздухе, Илия уже знал, что там добыча. Он бежал туда и старался схватить ее. Сначала зверьки убегали от него, но со временем Илия научился их ловить. Он пользовался веткой как копьем, рыл ямы-ловушки и прикрывал их тонким слоем сучьев и песка. Когда добыча попадала в западню, Илия делился ею с вороном, а часть откладывал для приманки.
Но одиночество угнетало его, и он снова решил вообразить, что разговаривает с птицей. - Кто ты? - спросил ворон. - Я - человек, который обрел покой, - ответил Илия. - Я могу жить в пустыне, сам заботиться о своем существовании и созерцать вечную красоту творения Бога. Я узнал, что моя душа лучше, чем я думал. Они продолжали охотиться вместе еще один лунный месяц. И вот как-то ночью, когда Илию охватила грусть, он решил снова спросить себя:
- Кто ты?
- Не знаю.
Еще одна луна умерла и вновь родилась на небе. Илия чувствовал, что его тело окрепло, а разум прояснился. В ту ночь он обратился к ворону, сидевшему, как всегда, на своей ветке, и ответил на вопрос, заданный несколькими днями раньше:
- Я - пророк. Я видел ангела, когда трудился в мастерской, и у меня нет сомнений в том, на что я способен, даже если все люди в мире скажут мне, что это не так.