Дом с отцом и братьями строил, когда был еще совсем мальчишкой. Потом в армии чего-то строил. Потом учился на строителя, и все строил, строил и строил. Вот и теперь он должен был построить большие складские помещения, железнодорожные склады. Это был важный для него заказ. На этот заказ претендовала не одна пермская строительная фирма, но Игорь Семенович всех опередил, уговорил, подмаслил. Во вторник днем заказчики и он ударили по рукам, а вечером того же дня они решили отметить такое важное решение. В среду Игорь Семенович хотел доделать какие-то мелочи и вернуться домой, но…
— Коля, я еще выпью на посошок, — сказал Игорь Семенович, вставая.
— Семеныч, ты же посошки не пьешь, лишнее это, — тоже, вставая, сказал Николай Николаевич.
— Это, когда мне их в глотку пытаются залить, тогда я посошки не пью. А сейчас я сам хочу, и выпью, — это он говорил, надевая свое большое тяжёлое кожаное пальто на меху. — И Коля! Ну бесполезно же меня отговаривать. Что ты, как маленький?!
— Там этот ошивается у буфета. Опять же прицепится. Зачем ты нарываешься, Семеныч? На кой тебе это надо? Ты сам, как маленький, я не знаю… Тебе полста лет уже, а туда же.
— Коля, ты мне свой год не приписывай. Это тебе полста, а мне меньше. Вот я за твои полста, полста и выпью.
— Я с тобой…
— Ну нет! Вещи покарауль. Я сейчас. А вот тебе точно пить больше не надо, а то в самолет не пустят, — сказал Игорь Семенович, надел на затылок шапку, и пошел к буфету.
Он шел и видел того парня, который уже два последних часа периодически к нему цеплялся. Тот стоял возле буфетной стойки спиной к Игорю Семеновичу, и что-то громко говорил двум мужчинам в очках и длинных пальто. Те же старались на него не смотреть. Игорь Семенович поймал себя на забавном ощущении, которого не испытывал с юности. Он усмехнулся этому ощущению. И сама ситуация напомнила ему юность и даже школу. Он вспомнил ту внутреннюю дрожь со звоном в ушах, которая всегда являлась ему перед дракой.
О драке в школе было известно заранее. Обычно, она назревала за несколько дней до. Её готовили. Кто-нибудь говорил: «Игорёк, а ты знаешь, что про тебя Толян сказал?» или « А та знаешь, Толян-то твой портфель опплевал». Драке часто предшествовала короткая стычка или словесная перепалка утром в раздевалке или во время перемены на лестнице. После такого все уже ждали саму драку. Дрались всегда после уроков за углом у дальнего от дороги торца школы. Дрались один на один. Игорь Семенович дрался в школе часто. Он был больше и сильнее своих одноклассников. Вот они и старались столкнуть его с другими школьными здоровяками. Смотреть на драку приходили многие, а знали о ней все.
За пару уроков до драки, о которой уже было известно, та самая дрожь уже приходила, и не давала сосредоточиться на предмете урока. А Игорь Семенович и без того учился не самым лучшим образом. Зато, дрался он не плохо, хотя бывал и бит.
Школьная драка готовилась долго, а проходила всегда очень быстро. За считанные секунды становилось все ясно. В любом случае, в течение минуты кто-то был побежден, а кто-то побеждал. Или драка прекращалась кем-нибудь из учителей, если девчонки разбалтывали, что возле школы будут драться. Тогда все разбегались, а драка переносилась на другой день.
Хуже всего было идти на драку. Игорь Семенович не любил того сердцебиения и дрожи, которые сопровождали его, когда он спускался по школьной лестнице после последнего урока, то есть, когда он шел на драку. Он не боялся, просто сердце колотилось, и что-то звенело в ушах и дрожало внутри. Еще он не любил последние обсуждения условий драки, например, что в этот раз будут драться до первой крови и последние обидные слова, которые необходимы были для начала. Сам он обычно молчал, но старался ударить первым.