- Люс - прекрасная Федра, Диана играет роль злой Эноны, а суровый Тезей ожидает нас в Лиссабоне. Но какую же роль дать бедняге Брюно? С эстетической точки зрения он мог бы быть Ипполитом, но, учитывая обстоятельства, только этот крестьянин, правящий телегой-колесницей, лавирующий среди пулеметных очередей, мчащийся по бурным волнам судьбы, мог бы быть Ипполитом".
- О чем вы задумались, Лоик? - Голос Эноны-Дианы показался ему гневным и нетерпеливым. - Не время предаваться мечтаниям, мой дорогой. Что нам делать с беднягой Жаном, который... - Она остановилась, так и не произнеся "который больше не может сесть за руль", "мешает нам", "больше ни на что не годен", хотя это, естественно, пришло ей на ум. Наконец она выбрала:
- ...его ведь нельзя оставить одного на этой дороге!.. Ну вы же сами понимаете...
Она нервничала.
- В конце концов нужно что-то, делать! А зачем другой идиот принялся возиться с этой машиной? Он что, хочет ее сейчас починить? Но ведь она уже полыхает...
- А почему "другой идиот"? По-вашему, я - первый? - спросил Лоик.
- Ах, нашли время обижаться! - ответила она, впрочем без каких-либо опровержений. - А что думаете вы, Люс, как нам выбраться отсюда?
Сделав два шага, она внезапно повернулась к бедной, совсем ошеломленной Люс.
- В конце концов именно ваша машина завезла нас сюда! - бросила Диана с упреком.
- Я очень огорчена, но ведь раньше она прекрасно работала, вы же знаете, - сказала Люс, отступая.
- Ее машина, но отнюдь не ее самолет, - поправил Лоик, желая восстановить справедливость. - И давайте поскорее забудем об этой куче железа! Месье, пожалуйста! - уверенным тоном обратился он к задумчивому до рассеянности крестьянину. - Месье, не могли бы вы взять тело нашего друга и отвезти его...
Но его перебила преисполненная рвением Люс. Казалось, она была готова сложить руки на груди и упасть на колени. "Ни дать ни взять само олицетворение скорби!" - раздраженно подумала Диана.
- О да, месье... нет ли здесь поблизости церкви или госпиталя? Может быть, можно найти машину "скорой помощи", чтобы отвезти в ней бедного Жана?
- А как же, интересно, ваша "скорая помощь" сможет добраться сюда? - Диана метала громы и молнии. - По воздуху? Или по морю? А зачем вам понадобился госпиталь? Вы ведь сами видите, что в госпиталь ему уже поздно. А церковь? Разве так уж важно в нынешних обстоятельствах отправиться туда, чтобы пропеть "De profundis"? <"Из бездны воззвах"
(лат.) - начало покаянного псалма, который читается как отходная молитва> Ах нет! Вы несерьезны, Люс! Совершенно несерьезны!
Топнув ногой, она повернулась к крестьянину, видя в нем единственного достойного собеседника.
- А как же машина? С ней действительно больше ничего нельзя сделать? - спросила Люс с тем же невинным видом.
- Ну, на машину вы можете больше не рассчитывать, - сказал крестьянин.
И как бы желая подчеркнуть, что этот приговор окончательный и обжалованию не подлежит, он, перегнувшись на другую сторону телеги, выплюнул длинную струю коричневатой слюны. Обеих женщин передернуло, и они опустили глаза, как будто он без всякого предупреждения предстал перед ними голым. Реакция Лоика была такой же, но он подумал: "Странно, несмотря на эти привычки, в парне нет ничего шокирующего. Нужно поговорить с ним как мужчина с мужчиной (к этой формулировке он прибегал довольно редко).
Мне нужно вытащить отсюда моих женщин". Повернувшись к своим компаньонкам по путешествию, он увидел их, обессиленных, взъерошенных, без косметики.
Одна из них кудахтала, другая хранила молчание, но у обеих был жалкий вид.
И чувство сострадания, желание защитить их, что было совершенно внове для него, захватили его целиком. "К счастью, я здесь, - подумал он, - рядом с Тарзаном-Лермитом они могут ничего не бояться".
- Ну-ка, милые дамы, - бросил он шутливым тоном, которым говорил в прежние времена, в те счастливые времена, когда они переходили из салона в салон, попивая коктейли и высмеивая отсутствующих, - подойдите к этому молодому красавцу, он там, в машине, и скажите ему, чтобы он достал все вещи; вы сделаете доброе дело. А мне надо переговорить с нашим новым товарищем. Ну же, вперед!..
Наверное, в его голосе им послышались властные нотки, и они повиновались. Он же хладнокровно уселся на подножку телеги, удивляясь, как его еще ноги держат.
- Скажите-ка мне, старина, вы ведь не оставите меня одного с этими двумя бедными женщинами и с тем типом, который только и делает, что дуется? А? В жизни каждого мужчины бывают слишком тяжелые моменты, правда, я серьезно...
Парень посмотрел на него своими странного цвета глазами - карими, с желтыми и серыми крапинками - и неожиданно улыбнулся. У него были плотные, очень белые зубы, еще не испорченные курением.
- Я не брошу вас в этой передряге, - вымолвил он наконец. - Особенно вместе с мертвецом! Не очень-то это удобно в такое время. С таким грузом вас никто не возьмет.
Он задумался на мгновение, сплюнул в другую сторону, чуть не попав в Лоика, отчего беднягу дипломата всего передернуло.
- Так! Вот что я сделаю: я отвезу вас к себе домой. А завтра отправлюсь подыскивать для вас машину. Моя мать устроит этих дам на ночлег, а что касается мужчин, там посмотрим... может быть, вы проведете ночь в амбаре.
Но-о! Пошла!
Он слегка приподнялся, и лошади шагнули вперед. Лоик отступил, подняв руки вверх.
- Эй, подождите! Я должен им все объяснить.
Несчастный крестьянин не мог и представить себе, что значит принять решение, когда рядом с тобой Диана Лессинг и Люс Адер; одна чрезмерно решительная, другая - полная противоположность, неизвестно, кто из них больше мешал... да еще не забудьте этого маленького зануду Брюно. Во всяком случае, он, Лоик, отправится вместе с этим крестьянином, единственным в окрестностях человеком, которому не занимать здравого смысла, подумал Лоик, бросая взгляд на нескончаемую вереницу машин, тянущуюся до самого горизонта. Ферма! Ферма с холодной водой, свежим сеном, настоящая ферма с лошадьми, с преданными собаками. Запах зеленой травы и земли он не вдыхал с самого детства, а это вам не воздух, которым дышишь в Довиле или в Каннах.
Крестьянин занервничал:
- Делайте что хотите, понятно? Но я не могу тратить на вас время. Нужно собрать урожай, пока боши не подожгли его. Еще хорошо, что стоит жара! В общем, если хотите ехать со мной, то поехали, но только сразу же!
- Едем, едем! Спасибо! - сказал Лоик. И, повинуясь инстинкту, он протянул руку и представился:
- Лоик Лермит.
- Морис Анри.
С самым серьезным видом они пожали друг другу руки, и Лоик побежал к своему гарему, застав при этом в полном разгаре перепалку из-за того, что Брюно продолжал дуться.
- Диана, Люс, послушайте: этот крестьянин предлагает отвезти нас к себе и разместить на ночь.