Но какие же из огромного поэтического океана отобрать? И , с моей точки зрения, концепция отбора стихов выбрана точная. Несмотря на то, что издатель журнала М. Митник (и прензидент международного общества пушкинстов) абсолютный (не побоюсь этого слова) фанат и редкий знаток творчества и биографии Пушкина ( в любое время может точно определить из какого его произведения та или иная цитата , в каком году оно написано и т.п.), для "Арзамаса", как правило, отбираются пушкинские стихи и их и отрывки, которые хорошо знакомы, ученые и переученые со школьных лет. Этим создатели журнала как бы утверждают, что каким бы известным и знакомым нам ни казался поэт, при каждой новой встрече с ним открывается что-то иное , адекватное новым чувствам и настроениям. И в произнесеных когда-то в школе "на оценку" словах "Прощай, свободная стихия!... ", либо " -" Уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало"- нам сегодня откроется смысл несколько иной , чем в далекой беззаботной юности, а в минуты грусти и разочарования мы вряд ли отыщем для утешения слова более подходящие, чем эти:
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Общеизвестно, что русская поэзия неразрывно связана с музыкой. Остроумное и изысканное изображение этой связи представлено в "Арзамасе". В рубрике "Единого прекрасного жрецы" собраны стихи русских поэтов о музыке. Находкой, несущей в себе символику этой связи, является оформление страниц рубрики, обрамленных виньеткой, состоящей из нотных линий и знаков.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Трудно найти более уместное цитирование стихотворения Иннокентия Аннненского "Смычок и струны", нежели в контексте этой рубрики. А открывается она словами Пушкина:
Из наслаждений жизни
Одной любви музыка уступает.
Но и любовь -мелодия.
В своей версии взаимоотношений Моцарта и Сальери Пушкин, как известно, излагает свое кредо нравственной характеристики гения словами : "Гений и злодейство- две вещи несовместные". И эта, ставшая афоризмом, ремарка обрела силу обобщенного критерия в оценке взаимоотношений между людьми и, в том числе, представителей творческих профессий. И чего греха таить, далеко не всегда мы являемся свидетелями реализации заданного Пушкиным критерия между "собратьями" по творчествую. Но те, для кого этот принцип является нравственным стержнем в отношении к труду других, могут быть с полным правом отнесены к хранителям вечных ценностей.
Почти каждый номер "Арзамаса" представляет поучительные примеры солидарности и преемственности нравственных традиций среди представителей творческих профессий, их устемлений в продлении жизни произведений культуры, созданных в различные эпохи. В 5-м выпуске этой теме посвящены очерк Иосифа Дарского "Шаляпинская пушкиниана", рассказывающая о об отношении певца к твочеству поэта и о той роли, которую играли поэзия и образ Пушкина в творчестве самого Шаляпина, Статья Ильи Попелюхера о посредничестве В. Кюхельбекера в переводах Пушкина на "язык Гете и Шиллера" и другие материалы.
Пятый номер, как и все предыдущие, солержит интересные материалы, освещающие различные грани жизни Пушкина, которые совместно с оригинальными иллюстрациями известного художника-пушкиниста Э. Насибулина и комментариями В. Бялого помогают нам погрузиться в подлинную атмосферу пушкинской жизни..
Я бы не хотела, чтоб у тех, кому журнал не попадался в руки, сложилось впечатление о том, что в нем публикуются матералы, касающиеся толко пушкинской эпохи. Отнюдь нет! Немало страниц в журнале занимают и материалы, посвященные современным аспектам культуры и литературы.
Потому нельзя считать неожиданной публикацию здесь произведения художника Льва Нуссберга "Смешение времен".
.Хотя сам автор определяет свое произведение как литературно-художественную композицию, его можно отнести к жанру философского эссе, выполненного в форме, которую я бы назвала "словесной живописью" Устремленное к поиску средств изображения необходимости достижения гармонии между человеком и окружающим его миром, эссе выражает характерную для интеллектуалов 60-х годов попытку сопоставить и объединить в единую систему философские концепции различных сфер культуры : музыки, литературы, живописи, истории- чтобы продемонстрировать необходимость и возможность достижения их единства и преемственности .Избранный автором фон для размышлений- игровое действо "Смешение времен"- авангардистский прием, который позволяет " воссоеинить" взгляды различных мыслителей и литературных персонажей со взглядами реальных людей, сопоставить картины истории разных периодов, высвечивая те из них, которые несут назидательные уроки для нынешних и будущих поколений.
Во всех номерах "Арзамаса" помещено много портретов Пушкина, членов его семьи, друзей.Эти изображения, опубликованные в разных изданиях в отдельности, вероятно каждый из нас когда-то видел.Но собранные здесь все вместе, под обожкой, выполненной в стиле "старых добрых" времен, в окружении материалов посвященных жизни и творчеству Пушкинана, а так же местам, связанным с его именем, размещенные на прекрасной глянцевой бумаге, они являют какой-то особый эффект эмоционпльного воздействия. Глядя на портреты, любуешься не только красотой и достоинством запечатленных на них лиц, но и ощущешь, что , но и они смотрят на нас с благодарностью к тем, с чьей помощью они становятся нам ближе и понятней.
Каждый выпуск я листаю с волнением, так как объединяя вокруг себя тех, для кого слово на русском языке, в том числе поэзия Пушкина являются одной из составляющих первостепенных духовных потребностей, журнал словно материализует загадочное и знакомое со школьных лет слово "Арзамас", означаюшее литературный кружок, членом которого был молодой Пушкин.
У ПОБЕРЕЖЬЯ
Панорама No 728, март 22-28,1995
Передо мной литературный ежегодник из Филаделфии.На плотной белой обложке, по вертикали большими буквами написано: "Побережье". О том, какой смысл и концепцию вкладывали создатели журнала в название своего детища, можно гадать и гадать, но ясно одно- самим этим названием они призывают читателей к размышлениям о судьбах современной русскоязычной литературы, разбросанной по разным "берегам" общего океана русской культуры.
И вот, открывая обложку, я словно отправляюсь в путь по побережью, а для меня, одесситки, побережье - это берег с расположенными на нем обнаженными телами людей. Но ведь и здесь, на этом "Побережье" , передо мной обнаженные- но только не тела, а души. "Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души",- писал Владимир Высоцкий. Эти слова можно отнести к любому жанру литературы, ибо каждое печатное слово обнажает душу того, кем оно рождено и кому уже не принадлежит, обретя собственную жизнь, тесно связанную с теми, кем будет воспринято. Так что же и кого же обнажают слова "Побережья" No 3 1994 года из Филаделфии и как их оценить, по каким критериям?
У меня по роду моей профессиональной деятельности (я имею в виду гуманитарную науку и, в том числе исследоваия в области социальных аспектов медицины) к литературе выработалось отношение не только как к основной духовной потребности, но еще и как к исследовательскому материалу, который несет (должен нести) обобщенную информацию об уровне общественного понимания тех или иных явлений человеческого бытия.