- С удовольствием! - радушно отозвался Шапиро.
Сарра не поняла, чему так радуется муж, и он поспешил ей объяснить:
- Они хотят сделать у нас обыск! Ну, понимаешь, искать...
- Что искать? Прошлогодний снег?
- Ну какое тебе дело? Пусть ищут!..
Субъект в синих очках подмигнул надзирателю и указал на запертый шкаф. Надзиратель спросил у Давида ключи.
- Откуда у меня ключи? - проговорил с усмешкой Давид. - Ключи - это ее дело... Сарра! Где ключи? Открой им шкаф!
- Как это открыть шкаф? - удивилась Сарра. - Там же лежит маца!
- Ну, а если маца, так что? Съедят они твою мацу, что ли?
- Что ты говоришь? А если не съедят? Они же испортят ее всю!
Из этого разговора пришедшие разобрали одно только слово: "маца". И подметили перепуганное лицо Сарры. Очевидно, ей очень не хотелось открывать шкаф... Чиновники многозначительно переглянулись. "Знает, мол, кошка, чье мясо съела!.."
Но Давид истолковал этот взгляд по-своему, он решил, что "господа" посмеиваются над Саррой, и сочувственно улыбнулся:
- Она боится, чтобы вы не "охомецовали" ее мацу! Хе-хе!
Объяснения мало удовлетворили чиновников, и Давид Шапиро получил официальное приказание немедленно открыть шкаф.
Глазам чиновников представилось эффектное зрелище: три нижних полки были заняты мацой, а на верхних стояли горшки с жиром, яйцами, луком, лежали перец, хрен и прочие снадобья.
Отдельно в сторонке стояло нечто среднее между горшком и банкой, накрытое сверху белой бумагой с наклейкой, на которой еврейскими буквами было написано: "Кошер шэл пейсах".18 Этот сосуд привлек особенное внимание чиновников. С исключительной осторожностью он был снят с полки.
- Что здесь? - спросил один из обыскивавших у Давида.
- Это подарок к пасхе.
- От кого?
- От сестры.
- От вашей сестры?
- Да! У меня есть богатая сестра, то есть она замужем за богатым человеком, очень набожным хасидом!
- Хасидом? - насторожился чиновник и переглянулся с остальными. - Нельзя ли вскрыть эту посудину?
- Отчего ж, с большим удовольствием, - сказал Давид и уже принялся было за веревочку, но в это время прибежала Сарра:
- Осторожно, ты разольешь!
- Чего ты боишься? - рассердился Давид. - Чего ты дрожишь? Что я тут разолью? Подумаешь, есть чего пугаться! Когда велят открыть, нужно открывать. Обыск - не ревизия правожительства!
- Ну, будет, будет, - перебил жандарм, - на вашем жидовском жаргоне успеете наговориться, когда мы уйдем. А пока извольте открыть банку.
Шапиро развязал веревочку, снял торжественно бумагу, и по всей комнате распространился пряный запах мастерски засоленных огурцов.
Обыск продолжался по всем правилам и прошел без особых инцидентов. Пересмотрено было решительно все, вплоть до Сёмкиных и Беттиных учебников. Книги оказались вне подозрения, и только одна заинтересовала ищеек: знаменитая "Агада", загнутая как раз на том месте, где была изображена вышеописанная картина жертвоприношения Авраама...
"Агада" была взята, к немалому удивлению Давида Шапиро, вообще не понимавшего цели обыска.
Из комнаты в комнату добрались и до Рабиновича. Давид объяснил, что здесь живет квартирант.
- А, кстати, вот он и сам, Рабинович!
- Очень приятно! - вежливо раскланялся чиновник, которого Давид принимал за судью, и спросил, чем Рабинович занимается.
- Дантист! - ответил Рабинович, а Давид поторопился добавить, что его квартирант еще, собственно, не дантист, а только учится зубоврачеванию.
- Очень приятно! - повторил судья. - Вы, очевидно, занимаетесь для правожительства?
Рабиновичу послышалась насмешка в подчеркнуто вежливом тоне спрашивающего. И он хотел было что-то ответить, но его предупредил Давид Шапиро.
- Видите ли, - сказал он, - этот молодой человек медалист и мог бы, конечно, быть студентом... но так как он еврей и не попал в "норму"...
Давид собирался очень подробно рассказать историю своего квартиранта, но надзиратель подмигнул ему и пресек повествование.
Комнату Рабиновича перерыли сверху донизу и не нашли ничего интересного, кроме пачки книг на столе.
"Судья" спросил, по этим ли книгам изучает Рабинович зубоврачебное дело.
- Нет, - сказал Рабинович,- это другие книги...
Увидев, что пачку книг связывают и намерены забрать, Рабинович попытался протестовать:
- Эти книги не мои, мне их дали на пару дней.
- Кто?
Рабинович почувствовал, что дело осложняется, и отмолчался.
- Будьте любезны открыть ящик стола!
- Пожалуйста!
Рабинович вытащил не без труда капризный ящик и опрокинул его вверх дном на стол.
Чиновник осторожно расправил все бумажки, заглянул в дневник, все сложил в портфель и уже перед уходом извинился за беспокойство и заявил, что бумаги и книги будут возвращены Рабиновичу через полицию...
***
- У вас ничего "нелегального" не было? - спросил Давид тревожно у квартиранта, когда все ушли.
- Ничего нелегального у меня найти не могли! Там и было-то всего несколько невинных книжек, неважные бумажки да еще письмо от сестры.
- У вас есть сестра? - удивилась Сарра.
- Есть! Разве я не говорил вам?
- Ни разу! Впервые слышу. Как ее зовут?
- Ну, мама! - сказала Бетти. - Мало того, что у него перерыли всю комнату и забрали все, что было, ты еще с допросом пристаешь!
- Какое тебе дело? - оборвала Сарра.- Что ему стоит сказать, как зовут его сестру?
- Ее зовут Верой! - сказала Бетти. - Ну что, тебе легче стало?
- Вера? - спросила Сарра.
- Ну да! Вера, А что такое?
Сарра покраснела и, чтоб скрыть свое смущение, обратилась к мужу:
- Что ты скажешь? Хоть бы раз человек сказал, что у него есть сестра и что ее зовут Вера!..
- Чудная женщина! - усмехнулся Давид. - Что тебя, собственно, так удивляет: то, что у Рабиновича есть сестра, или то, что ее зовут Верой?
- Ни то, ни другое! - пыталась извернуться Сарра. - Меня удивляет только одно, что Бетти знает о сестре Рабиновича, а я не знаю!
- Меня удивляет совсем другое! - сказал Давид Шапиро. - Уже прошла зима, вот уж, слава Богу, пасха, а ты все еще ничуть не поумнела!..
Все рассмеялись. Смеялась и Сарра, но никто не мог знать, какой камень в эту минуту свалился у нее с души...
И счастливая мать готова была забыть про обыск и про все переживания этого тяжелого дня. Давид, в свою очередь, радовался, что все прошло благополучно, и только никак не мог в толк взять, почему забрали "Агаду" и отчего сыр-бор разгорелся. Странные вещи творятся на свете!..
- Н-на! - проговорил он вслух, проводя руками по лицу. - Все хорошо, что хорошо кончается... А пока, не успеешь оглянуться, как уж праздник наступит... Пора в синагогу собираться!
Глава 32
ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Нет тайн на еврейской улице. Едва только закончился обыск у Шапиро и полиция удалилась, вся улица уже знала о том, что у Шапиро были "гости". Улица забурлила.
- Полиция среди бела дня!
- Да еще в канун пасхи!
- Что это означает?
Родственники, друзья, соседи, знакомые, все наперерыв спешили выразить Шапиро свое соболезнование, а кстати узнать подробности: как да почему?
Но всем им пришлось уйти с пустыми руками. Сарра, и без того по макушку погруженная в предпраздничные хлопоты, встретила соседское участие недружелюбно.
- Ничего не случилось. Ровно ничего. Полицейская глупость! Обыск у квартиранта. Осмотрели книжки, бумажки разные. Ничего не нашли. Сущий вздор!
- Ну, ничего так ничего. Хороших праздников вам!
Соседи ушли. Но им на смену явилась величественная Тойба Фамилиант с дочерьми.
Удалив молодежь в другую комнату и оставшись вдвоем с Саррой, Тойба начала выкладывать городские новости:
- Ох, Саррочка, душечка, в городе нехорошо! Все говорят об этом убийстве. Русские очень возбуждены.