Носамовар отговорился тем, что может петь лишь тогда, когда внутри у негокипит,он просто важничал и не хотел петь иначе, как стоя на столе у господ.
На окнележалостароегусиноеперо,которымобыкновеннописала служанка; в нем не было ничего замечательного, кроме разве того,чтооно слишком глубоко былообмокнутовчернильницу,ноименноэтимонои гордилось!
- Что ж, если самовар не хочет петь, так и не надо! - сказало оно.За окном весит в клетке соловей -пустьонспоет!Положим,оннеиз ученых, но об этом мы сегодня говорить не будем.
- По-моему, этоввысшейстепенинеприлично-слушатькакую-то пришлую птицу! - сказал большой медный чайник, кухонныйпевецисводный брат самовара. -Развеэтопатриотично?Пустьрассудиткорзинкадля провизии!
- Я просто из себя выхожу! - сказала корзинка. - Вы неповерите,да чего я выхожу из себя! Разве так следует проводить вечера? Неужелинельзя поставить дом на надлежащую ногу? Каждый бы тогда зналсвоеместо,ия руководила бы всеми! Тогда дело пошло совсем иначе!
- Давайте шуметь! - закричали все.
Вдруг дверь отворилась, вошла служанка, и - все присмирели, никтони гу-гу; но не было ни единого горшка, который не мечтал просебяосвоей знатности и о том, что он мог бы сделать. "Уж если бы взялсязаделоя, пошло бы веселье!" - думал про себя каждый.
Служанка взяла спички и зажгла имисвечку.Божетымой,какони зафыркали, загораясь!
"Вот теперь все видят, что мы здесь первые персоны! - думалиони.Какой от нас блеск, сколько света!"
Тут они и сгорели.
- Чудесная сказка! - сказала королева. -Яточносамапосиделав кухне вместе со спичками! Да, ты достоин руки нашей дочери.
- Конечно! - сказал король. - Свадьба будет в понедельник!
Теперь они уже говорили ему ты - он ведь скоро долженбылсделаться членом их семьи.
И так, деньсвадьбыбылобъявлен,ивечеромвгородеустроили иллюминацию, авнародбросалипышкиикрендели.Уличныемальчишки поднимались на цыпочки, чтобы пойматьих,кричали"ура"исвистелив пальцы; великолепие было несказанное.
"Надо же и мне устроить что-нибудь!" -подумалкупеческийсын;он накупил ракет, хлопушек и прочего, положив все это в свой сундук и взвился в воздух.
Пиф, паф! Шш-пшш! Вот так трескотня пошла, вот так шипение!
Турки подпрыгивали так, что туфли летели через головы; никогда еще не видывали они такого фейерверка. Теперь-то всепоняли,чтонапринцессе женится сам турецкий бог.
Вернувшись влес,купеческийсынподумал:"Надопойтивгород послушать, что там говорят обо мне!" Инемудрено,чтоемузахотелось узнать это.
Ну и рассказов же ходило по городу! К кому он необращался,всякий, оказывается, рассказываловиденномпо-своему,новсеводинголос говорили, что это было дивное зрелище.
- Я видел самого турецкого бога! - говорил один. - Глаза у негобыли что твои звезды, а борода что пена морская!
- Он летел в огненном плаще! - рассказывал другой.-Аизскладок выглядывали прелестнейшие ангелочки.
Да, многочудесрассказалиему,анадругойденьдолжнабыла состояться и свадьба.
Пошел он назад в лес, чтобы опять сесть в свой сундук, да куда жеон девался? Сгорел! Купеческий сын заронил в него искру от фейерверка, сундук тлел, тлел, да и вспыхнул; теперь от него оставалась одна зола. Такине удалось купеческому сыну опять прилететь к своей невесте.
А она весь день стояла на крыше, дожидаясь его, да ждет и до сих пор! Он же ходит по белу светуирассказываетсказки,толькоужнетакие веселые, как была его первая сказка о серных спичках.