- Да уж не придем сюда больше, так и быть, - говорит Иван, - попробуем у себя в Апалихе жизнь получше наладить.
С тем поклонились они старичку и пошли от него прочь, в свое село.
И с тех пор - тысяча лет прошла! - не ходит в Муромскую Чащу никто, обходят-объезжают ее стороной, клятву, данную Горюшкиными, соблюдают! закончила Маришка свой рассказ.
А Семка добавил:
- И самолеты там не летают. Один полетел, да еле вылетел. Летчик живой, а ничего не помнит!
- Слыхал про такой случай. - Опилкин поднялся, стряхнул с брюк насевшую пыль, - Разве это здесь было?
И не дождавшись ответа, скомандовал бригаде:
- В машину - арш!
Повернулся снова к Маришке и сказал напоследок:
- Спасибо, девочка, за сказку. Так где, все-таки, тут дорога на Муромскую Чащу?
Глава четвертая
Если бы Маришкин дедушка знал, что ему сегодня пришлют сразу две телеграммы, то он наверняка бы остался дожидаться их дома и никуда не ушел бы с Дружком. Но Петр Васильевич ничего о телеграммах не ведал и потому, с легкой душой выйдя утром на крыльцо и сладко потянувшись, сказал, косясь на солнышко:
- А не размяться ли нам?..
Из-под крыльца вылез Дружок и, беря с хозяина дурной пример, тоже потянулся и тоже сладко зевнул.
Дедушка поправил на голове кепку и, берясь за крючок на калитке, спросил:
- Ну, хвостолов, куда сегодня пойдем?
- Куда хочешь! - хотел крикнуть Дружок, но у него почему-то так не получилось. Он только пролаял: "Гав-гав!", - и растерянно уставился на хозяина.
- "Гав-гав!", - передразнил дедушка пса и проворчал незло: - А точнее нельзя сказать?
- Нельзя! - ответил глазами Дружок. - Не получается точнее!
- Эх-хе-хе... - вздохнул Петр Васильевич и открыл калитку. - Пойдем тогда без маршрута.
И они отправились туда, куда глядели их глаза и вели ноги. Так получилось, и это навеки останется загадкой и для дедушки и для Дружка, что глаза и ноги привели их в лес.
- Гляди, Дружок, никак мы в лес притопали! - удивился Петр Васильевич, входя в сосновый бор.
- Это ж надо ж... - тяжело продышал в ответ пес, поблескивая озорными карими очами.
- Теперь делать нечего, теперь придется по лесу прогуляться... - И дедушка вдруг задорно и оглушительно запел любимую походную песню, которой его обучила внучка Маришка еще два года тому назад:
"На парад идет отряд,
Барабанщик очень рад,
Барабанит, барабанит
Полтора часа подряд!.."
Дедушкино пенье Дружок терпел молча. Нельзя было сказать, что он вообще не любил музыку и песни, просто он не любил ТАКОЕ, ТАК и ТУТ. "В лесу нужно тихонько охотиться, - думал Дружок, внюхиваясь на бегу в лесные ароматы, - и выть при этом во все горло совсем не обязательно".
"Раз-два!.. Левой-правой!..
Барабан уже дырявый!.."
Дедушка прокричал последний куплет и рухнул со стоном на траву. "Не знаю как барабан, а вот Петр Васильевич вроде бы и вправду худой стал..." подумал дедушка о самом себе как о постороннем человеке.
Поняв, что в округе все птицы и звери распуганы дедушкиным пеньем и что охота не состоится, Дружок повалился на землю рядом с хозяином. "Нельзя человека в лес пускать... Пользы от него там никакой, а вреда много, подумал Дружок сердито и понюхал первую попавшуюся под нос ветку. Ветка пахла зайцем. - Обидно, - снова подумал Дружок и тяжело вздохнул, - запах остался, а заяц убежал. Лучше бы наоборот". - И он устало закрыл глаза, отдаваясь в плен грустным мыслям.
Плыли высоко в небе, поглядывая сверху вниз на Петра Васильевича с Дружком, белые кучевые облака и небольшие редкие тучки.
- Ишь разлеглись, лежебоки! - рассердилась вдруг одна из тучек и запустила в отдыхающих на поляне крупную дождевую каплю.
ШЛЕП! - Дружку прямо в нос.
- Ай! - подпрыгнул Дружок.
Вредной тучке понравилось, как скачет от ее капель глупый пес, и она на минуту остановилась над поляной и принялась швыряться дождинками.
ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП! - зашлепало вокруг Петра Васильевича.
- Чего лежишь, прятаться нужно! - скакал рядом с ним Дружок, не желая спасаться в одиночку.
Кряхтя, дедушка поднялся.
- И чего дождь пошел? - шептал он, прячась под ветви огромного дерева. - По всем приметам, не должно быть дождя, а он - на тебе! -пошел!
Дедушка подставил ладонь и поймал несколько капель.
- Брось! Брось - чихнул сердито Дружок. А про себя подумал ворчливо: "О приметах заговорил... Стареет хозяин!"
Дождь кончился быстро, но дедушка все стоял и стоял под деревом и никак не хотел уходить домой. Неподалеку от него, низко опустив голову и чуть ли не касаясь носом земли, бегал кругами Дружок.
"Ему бы сапером быть, мины искать... - подумал Петр Васильевич, гляда на верного пса. - Цены ему тогда бы не было!"
Вдруг Дружок резко остановился и замер.
- Ну вот, - улыбнулся дедушка, - то минера изображал, а теперь собаку охотничью передразнивает!
И он громко крикнул:
- Дружок, ко мне! Не в театр пришел выступать, а в лес!
Но Дружок его не послушал, он только вильнул хвостом и передернул ушами.
- Что ж ты там такое услыхал интересное? - не очень сердито проворчал Петр Васильевич и приставил к правому уху ладонь.
Полминуты он слышал только одну звенящую тишину. Но вот до него донесся ровный протяжный звук. Звук плыл над деревьями и, по мере приближения к Петру Васильевичу и Дружку, он усиливался.
Дружок заскулил.
- Не реви! - прикрикнул на пса дедушка, спутав его из-за волнения с внучкой Маришкой. - Никто тебя не съест!
"Твоими устами да мед бы пить!.." - подумал Дружок, однако подвывать и скулить перестал.
А Петр Васильевич, вслушиваясь в странный гул, принялся молча гадать: "Самолет? Нет. Вертолет? Нет. Ракета с космонавтом? Вряд ли. Метеорит? Кто его знает, скорее всего, нет". Отчаявшись отгадать, Петр Васильевич в сердцах воскликнул:
- Не Баба Яга летит же в самом деле!
И сам улыбнулся своему странному предположению.
Но скоро улыбка сползла с дедушкиного лица так же быстро, как и появилась. Над деревом, под которым стоял Петр Васильевич, мелькнула тень, и через секунду, прекратив свист и гул, на полянку опустилась большая, потемневшая от времени и разных передряг, ступа. В ней, цепко держа в руках старенькое пересохшее помело, сидела Баба Яга. Петр Васильевич узнал ее сразу, хотя ни разу в жизни с ней и не встречался.
Дружок, успевший вовремя опомниться, с визгом отскочил от садившегося ему на голову летательного аппарата. Дедушка отступил на два шага назад и уперся спиной в могучий ствол дерева. Подлетевший к нему пес прижался к ногам хозяина. Отступать дальше было некуда.
- Ну, здравствуйте, голубчики! - весело сказала Баба Яга, насладившись впечатлением, которое она произвела на общество. - Вы-то мне и нужны!
И она неспеша стала вылезать из ступы, а дедушке и Дружку ничего не оставалось делать, как только терпеливо ее дожидаться.
Глава пятая
Из леса дедушка и Дружок вернулись живые, но "повредимые". Бабушка так и сказала, стоило ей только увидеть вошедшего с улицы Петра Васильевича:
- Ах, батюшки!.. Да ты, никак, повредился!
Голова и руки дедушки мелко тряслись, а сам он бормотал что-то странное:
- Кто говорил: "Нету?".. Все говорили: "Нету!".. И я говорил: "Нету".. А они.. А оно... А она...
Бабушка и Маришка еле-еле усадили Петра Васильевича на сундучок.
- Да что с тобой приключилось? - попыталась дознаться бабушка.
Но дедушка только шептал:
-Нету... Вот вам и "нету"!.. А на голову Дружку... кто сел?..
- На голову?!. Дружку?!. - вскрикнула Маришка и выбежала во двор.
Дружок ходил кругами по двору и изредка жалобно повизгивал. "Тоже повредился", - подумала Маришка и ласково позвала пса к себе:
- Друженька, иди ко мне, миленький!
Сделав еще один круг, Дружок совершил посадку возле Маришки.