И все-таки господин Петар Илич был счастлив получить в доме два-три часа перемирия, и проводил их с удовольствием. Не было вечера, чтобы за их столом не присутствовал кто-нибудь посторонний. Особенно часто бывал молодой служащий налогового ведомства, господин Чеда Краинич. Он приходил каждый вечер, если не к ужину, то после ужина, и был чрезвычайно внимателен к госпоже Илич. Да и как молодому человеку не быть внимательным к такой красивой женщине!
Вначале все это не выходило за пределы обычного. Подобную дань любой гость из учтивости отдал бы хозяйке. Но со временем его внимание стало особенно подчеркнутым. Приходя к ужину, господин Краинич непременно приносил прекрасной хозяйке букет цветов; он выполнял все ее желания, не отходил от нее и в беседе неизменно одобрял все, что говорила прекрасная хозяйка.
Разумеется, такого внимания не мог не заметить и Петар Илич. У него тотчас возникла коварная мысль: ночью, притворяясь спящим, он воспользовался единственным временем, когда жена не бранила его, и наметил целый план, который решил осуществить в будущем.
Следуя этому плану, он близко подружился с господином Краиничем, и они стали неразлучны. Выйдя из канцелярии, он шел к Краиничу, с ним обычно гулял, с ним возвращался к себе домой. Первое время Краинич приходил ужинать, потом зачастил и к обеду. Во время прогулок, о чем бы ни заговорил господин Краинич, Петар Илич всегда переводил разговор на свою жену.
- Что ж, прогуляемся немного, - обычно говорил господин Краинич, сегодня у меня было много работы, даже голова заболела.
- Со мной тоже так иногда случается, - поддерживал господин Илич, - мою жену это очень беспокоит.
- Да, разумеется... - быстро начинал господин Краинич какую-то новую фразу, но господин Илич прерывал его, опасаясь, что он переведет разговор на другое, и поспешно добавлял:
- Вы не знаете, как моя жена в таких случаях беспокоится обо мне. Вообще я могу сказать, что мою жену многие не ценят.
- Ну, что вы!.. - смущается господин Краинич.
- Да, именно так. Многие ценят ее только за красоту. Вот и вы, скажем, цените ее за красоту.
- Ну, что вы! - снова смущается Краинич.
- Что же из того! - продолжает Петар Илич. - Что же из того! Что правда, то правда, ее нельзя скрыть. Она действительно красива, необычайно красива. Если бы она жила где-нибудь в Европе, из-за нее бы дрались, убивали друг друга, кончали жизнь самоубийством. У нас, к сожалению, нет культурных людей, которые сумели бы оценить ее красоту.
- Ну, что вы! - пытается в третий раз протестовать господин Краинич.
- Видите ли, главным ее достоинством, - продолжает Петар Илич, является не красота, а кротость. Вы не поверите, какая это нежная, кроткая и ласковая душа. Каждое слово, которое сходит с ее уст, - это сахар, милостивый государь, и сахар пиленый, а не грязный сахарный песок. Знаете ли вы, какое это богатство, какой это капитал иметь ее под своим кровом? Она приносит счастье, я уверяю вас, она приносит счастье!
Такие разговоры Петар Илич повторял очень часто, гуляя с господином Краиничем. Он старался во что бы то ни стало убедить его, что не красота является главной чертой его жены, а нежность, кротость и душевная доброта. Поведение супруги в присутствии гостей как нельзя лучше подтверждало его слова, тем более что в это время она называла мужа "любимым" и "голубчиком".
Однажды на прогулке, когда господин Краинич подробно излагал господину Иличу отрицательные стороны новой налоговой системы, господин Петар Илич вдруг и без всякой связи прервал его:
- И тем не менее многие думают, что я счастлив в браке, но, поверьте мне, это не так.
- Простите, как... не может быть? - удивленно спросил Краинич, совершенно позабыв про налоговую систему.
- Да, сударь, я несчастлив.
Действительно, моя жена красива и очень добра; действительно добра, нежна, идеально красива, и при всем том я не чувствую себя таким счастливым, каким мог бы быть при настоящих условиях.
- Я вас просто не понимаю! - еще больше изумился господин Краинич.
- Скажу вам по секрету. До сих пор я никогда не сознавался в этом и думаю, что вы не злоупотребите моим доверием. Видите ли, мне не нравится, что я так просто, так буднично просто, банально женился. Мне это кажется ужасно глупым - так может жениться любой лавочник. Увидел девушку, она тебе понравилась, понравился и ты ей, ты объяснился, она согласилась, и свадьба сыграна. Ужасно глупо, не правда ли?
- А как бы вы хотели?
- Такое сокровище, такую драгоценность, как моя жена, нужно заслужить, нужно добыть ее с опасностью для жизни, и только тогда получить право наслаждаться жизнью. Люди, простите, задыхаются и гибнут под землей, пока найдут и выкопают брильянт. А что такое брильянт? - несколько тысяч динаров! Представьте теперь, какую ценность, и по красоте и по доброте, представляет собой, например, моя жена? Что же, так просто увидеть ее и посватать? Чепуха!
- Простите, а как может быть иначе? - с любопытством спросил господин Краинич, теперь уже заинтересованный заявлением господина Илича.
- Как? - сказал Петар Илич, делая вид, что говорит с полной убежденностью. - Мой идеал состоит в том, чтобы моя жена была бы сначала чужой женой, которую я должен похитить с опасностью для жизни.
- Но, извините... - открыл было рот совершенно потрясенный господин Краинич.
- Да, сударь, - решительно продолжал Петар Илич, - похитить ее, выкрасть, добыть ее вопреки всем преградам - только это может принести полное счастье. Считать ее пленной принцессой и вызволить ее из плена - вот что даст человеку удовлетворение.
- Но... - опять открыл рот господин Краинич.
- Ну, скажите мне, пожалуйста, что дороже: дареная тысяча динаров или заработанная своим трудом; или еще пример - какое яблоко слаще; то, которое вам дали, или украденное, отнятое вами?
- Ну да, конечно! - подтверждает господин Краинич.
В другой раз, когда они опять беседовали на эту тему, - а Петар Илич все время сводил к ней, - господин Краинич отважился заметить:
- Ну да, конечно, теоретически это верно, но, знаете, на практике...
- Как на практике?
- Ну так, например, - продолжал, немного стесняясь, господин Краинич, если бы, скажем, это случилось с вами...
- Как со мной? - спросил, словно удивившись, господин Илич, в действительности довольный, что господин Краинич поддержал этот разговор.
- Конечно, я понимаю, этого не может произойти, - извиняющимся тоном начал господин Краинич, - но как пример...
- Ну, ну, говорите!
- Ну, это... если бы, например, у вас кто-нибудь похитил жену...
- Такого никогда не может произойти, но я согласен это взять как пример. Что же? Вызвать его на дуэль, не правда ли? Он стреляет в меня, я стреляю в него. Паф - он попадает в меня, и мы протягиваем друг другу руки. Не так ли?
- Да!
- Вот то-то и оно! Я люблю свою жену, он любит мою жену. Он стреляет лучше: паф - отнимает у меня жену, что же я могу поделать? Ничего. Я должен примириться с судьбой и ничего больше!
Однажды, прогуливаясь как обычно, господин Петар Илич держал в руке какую-то книгу и нарочно размахивал рукой, чтобы господин Краинич обратил внимание на книгу.
- Что это у вас? - спросил Краинич.
- Только что купил жене и, по совести сказать, раздумываю, стоит ли нести ей эту книгу. Я, видите ли, люблю давать книги жене после того, как сам их прочитаю. А сейчас у меня нет времени на чтение.
- Не разрешите ли мне?
- Ну, конечно, очень вас прошу. Вы окажете мне услугу. Прочтите, и, если найдете, что это хорошая вещь, я дам ее жене.