Горячая волна ненависти ударила мне в голову: с трудом сдержавшись и подавив естественное желание зарядить живчику в репу, я ухватил его за руки, подтащил к себе и, фиксируя захват, громко произнес, выговаривая каждое слово:
- Эй, вайнах! У тебя знамя пророка на голове! И ты во время газавата лапаешь женщину?! Аллах тебя за это не похвалит!
Живчик сноровисто освободился от захвата и отскочил назад, быстро переведя автомат из-за спины на меня. Впившись взглядом в палец на спусковом крючке, я присел и напрягся, готовый молниеносно метнуться в сторону от плоскости стрельбы и оттолкнуть Светлану. Хотя в принципе я прекрасно понимал, что долго метаться не придется - ичкерские волки порвут на куски.
Рядом с живчиком неожиданно возник лентоносец - командир боевиков. Ударив по плечу изготовившегося к стрельбе соратника, командир слегка оттолкнул его в сторону и пробормотал по-чеченски:
- Тебе что, не терпится? Подождать не можешь, а? Делом займись!
Живчик злобно зыркнул на командира, но смолчал, а я сделал вид, что ничего не понял - ребята могут заинтересоваться, откуда это такой шустрый пацан, почти лысый и сильно загорелый, да еще понимающий чеченский язык.
- Та-а-ак! - командир "духов" приблизился и некоторое время внимательно рассматривал меня, раскачиваясь с пятки на носок и поглаживая кинжал на правом бедре. "Ну вот, началось, - с тоской зафиксировало сознание, а тело начало медленно разворачиваться вправо, чтобы поудобнее долбануть левой ногой на уровне диафрагмы - таким ударом я ломаю сосновую плашку толщиной в 10 см. Куда ты, тело! - Я вернул ноги на исходное положение и с сожалением констатировал, что еще не выпал из режима "война", не успел перестроиться в стадию нормального мирного регулирования. - И, наверное, уже не успею", огорченно констатировало сознание.
- А ты почему такой ловкий, э? - поинтересовался наконец командир "духов", просканировав взглядом мою персону. - Ты почему такой загорелый и стриженый? Э? Ты офицер, да?
На что я тут же, не моргнув глазом, соврал:
- Да какой, в задницу, офицер! Пастух я, бляха, - коров пасу в Ипатово. Тифом токмо что переболел - вот оттого и лысый.
- А откуда ты про газават знаешь? - подозрительно прищурился командир боевиков. - Про знамя пророка, э? Ты для пастуха что -то больно шустрый...
- Дык, телевизер смотрю постоянно, у мине с собой портативный. Насмотрелся про вас - все передачи только и говорят про Чечню... - робко стал оправдываться я и шмыгнул жалостно носом. - А потом, опять же газеты, там, журналы...
- Ну-ка, покажи документы, - прервал меня лентоносец, и я с тревогой отметил, что он переключил внимание на мою супругу, вцепился масленым взглядом в Светкины коленки, так неосмотрительно выставленные на всеобщее обозрение из-за задирания юбки в процессе обыска.
- Юбку одерни, дура! - злобно прошипел я, скривив рот набок. - Заправься, я сказал! - И объяснил здоровенному: - А нету у мине документов. На че их мине с собой таскать? Вона, жена у мине пилепсией страдает. Дык, везу в Минводы к знахарю, тама травник есть - Ерофеев. Слыхал поди, а?
- Нету документов, говоришь? - переспросил боевик и недоверчиво мазанул взглядом по карманам моей куртки.
- Ага, нету, - подтвердил я и этак простецки предложил: - Да ты позвони в Ипатово, спроси Антона-пастуха - тама миня каждая собака знает!
- Эпилепсия, говоришь, - пробормотал "чех". - Ниче себе эпилепсия! - и опять уставился на Светку, как кот на банку со сметаной. Я внутренне взвыл от отчаяния и от всей души пожалел, что автобус выдерживает расписание. Вот, надо же, а! Ведь задержись мы на полчаса - и были бы сейчас полноценные сумерки, при которых не то что коленки - хрен очертания фигуры различишь!
- Эпилепсия! - хмыкнул лентоносец и отошел, буркнув что-то живчику - я не расслышал.
Живчик закивал головой, потер ладони и двинулся обыскивать других пассажиров, проигнорировав мою персону.
Дурное предчувствие кольнуло мою легкоранимую душу, и обожгло изнутри ощущение надвигающейся беды.
- Света, - прошептал я, обращаясь к жене, - ты волосы поаккуратнее заколи, ну чтобы не рассыпались. И приволакивай ногу, когда передвигаться будешь, головкой тряси, как будто эпилептичка. Ясно?
- Ага, - покорно ответила жена. - Постараюсь, - и вцепилась в мою руку. Ты только не уходи никуда, ладно? Не бросай меня с этими...
- Господи, да куда я уйду? - Я раздраженно потискал ее вспотевшую ладошку и тяжело вздохнул: моя капризная супруга - страшная трусиха и паникерша. Она моментально впадает в прострацию и перестает рационально соображать, стоит какой-нибудь бабке в очереди за хлебом крикнуть на нее, а уж тут...
Процесс экспроприации длился минут двадцать - пока бандиты проводили ревизию вещей и обыскивали пассажиров, сумерки окончательно загустели, и очертания предметов стали недостаточно хорошо различимы. Я слегка приободрился - авось в суматохе и спешке как-нибудь пронесет.
Закончив свои дела, "духи" начали загонять пассажиров в автобус - я обхватил Светлану за талию и крепко прижал к себе, еще раз напомнив:
- Приволакивай ножку, приволакивай! - хотя видел, что она совершенно ничего не соображает и вот-вот грохнется в обморок.
Какой-то пацан метрах в двух от нас внезапно откуда-то извлек не удостоившийся экспроприации "Полароид" и, направив его в сторону основной группы боевиков, грузивших экспроприированные вещи в "Уралы", полыхнул вспышкой. "Идиот! - подумал я. - Прибьют ненароком!" Находившийся неподалеку боевик, подталкивающий пассажиров, отреагировал мгновенно: растолкав толпу, он залепил пацану смачную оплеуху, вырвал у него "Полароид" и с размаху хлобыстнул его о борт автобуса.
- Шпион, бля! - возмущенно высказался боевик. - Я тебе пофотографирую, сучонок! - И тут же залепил еще одну оплеуху - какому-то пожилому дядьке, который возмущенно вскинулся: дескать, нельзя детей обижать! - Я вас, уроды, всех бы поубивал! - заявил "дух" и скрежетнул зубами. - Ухххх, скоты, бля...
Когда две трети пассажиров уже погрузились в автобус, к оставшимся вдруг подскочили несколько "чехов" и, выдернув из толпы двух девчонок лет 17 - 18, сноровисто потащили их к "Уралам". По толпе пробежал возмущенный ропот. Какой-то дородный мужик выскочил из общей массы и бросился вслед за девчонками, ругаясь и размахивая руками, но тут же получил прикладом в лоб и рухнул пластом на землю.
- Не дергаться! - заорал командир боевиков. - Мы установим их личности и высадим в ближайшей деревне!
Я болезненно напрягся и вспотел - знаем мы ваши проверки, скоты! Вот уроды-то, ну уроды... Если рассуждать отвлеченно, девчонки сами спровоцировали "духов" - я еще при посадке в пункте отправления обратил внимание на эту парочку: они сидели вместе и лукаво постреливали глазенками на всех подряд мужиков, перехихикивались-перешептывались, этакий воплощенный секс в шортиках и блузках без лифчиков. Это если рассуждать отвлеченно...
- Довьщелывались, идиотки, - прошептал я и еще крепче прижал к себе Светлану, немного прибавив в движении, чтобы в плотном потоке побыстрее проскочить в дверь автобуса. До спасительной двери осталось двое пассажиров. Один. Вот Светка ставит ногу на подножку, и я чувствую, что сердце мое от напряжения сейчас разорвется на куски. Командир боевиков, стоящий возле самой двери, отводит взгляд - в полумраке он нас не рассмотрел. Кроме того, именно в этот момент к нему подошел один из "духов" и по-чеченски спросил:
- Зачем мы их загоняем? Только время тратим! Давай, уматывать надо! Они все равно выйдут, когда мы уедем.