- Ну и что - в бассейне? Брось ты, не бойся - ничего такого! Мальчишки славненькие, сладенькие такие, юненькие - какие там грязные шашни? Им бы сейчас потрахаться всласть да пожрать как следует - возраст такой.
- Они меня хотят, эти твои танцоры? - лениво зевнула Ирина, укладываясь на массажный стол и прикрываясь простыней, - надоело, что вездесущее зеркало, пристроенное неким хитрым образом, шпионит за каждым ее шагом. - Заочно, по фотографии, не нюхав, не видев вживую ни разу... Да?
- Так хотят, так хотят - кругами писяют! - заверила Викуша. - Слюнями брызгают, глазенки светятся! Говорят: "Ух-ххх, мы бы ее с ног до головы облизали! Мы бы ее... Ух-ххх!!!" Я тебе что хочу сказать... Ну если они со мной скачут добрых часа полтора... Ты представляешь, что они с тобой вытворять будут? Нет, ты представляешь?
- Все, я отключаюсь, - буркнула Ирина. - Старая толстая потаскуха - у тебя одно на уме. Звони, когда будешь пребывать в состоянии сексуальной пассивности. Сейчас с тобой невозможно общаться.
- Да я же о тебе забочусь, идиотина! - с жаром воскликнула Вика. - Какие мальчики! Ты представляешь, что они будут с тобой вытворять? Хоть что вспомнить-то будет - а то будешь сидеть на завалинке через десяток лет и тосковать: эх, и дура же я была, такие возможности упускала... А? А еще - на старости лет, как узнаешь, что твой красавчик тебе рога ставил направо и налево, вот тебе обидно-то будет! Они, когда помирают, об этом рассказывают. На этом, как его, на смертном одре. Или одере...
- Это из личного опыта? - холодно осведомилась Ирина.
- В кино видела, - нимало не смутившись, заявила Вика. - Да какая разница! Вот, вроде весь правильный, хороший, а потом ка-а-ак выдаст все! И секретарши, и массажистки, и... и... короче - ужас! Вот обидно-то будет!
- Это ты про моего?!
- Да ну не про своего же! Мой уже на ладан дышит. А твой - ого-го мужчинка, такой любую бабу...
- Никогда, - Ирина даже не сочла нужным возмутиться - вопрос решенный, чего с дурочкой спорить? - Мой - никогда в жизни. Он меня боготворит. И не без основания, сама понимаешь...
-Да так-то оно так, но... они же, мужики, все на одну колодку, компетентно заверила Вика. - Как юбку увидит - все дыбом встает, даже галстук, про все забывает. Не обидно будет, что он - ага, а ты - ни-ни?
- Дура-дура, в лес подула, сено ела, одурела, - скороговоркой выпалила Ирина. - Правильно, они все кобели... Но что касается моего - никогда. Ты поняла? Ни-ког-да! Представишь доказательства - я тебе свою дачу подарю. Это не шутка. Еще какие аргументы?
- Ну какие тут могут быть аргументы? - Вика вдруг взмолилась: - Голубушка! Ласточка моя! Да ты не говори сразу "нет" - ты подумай хотя бы с минуту. Представь себе, как это будет...
Ирина закатила глаза и ради приличия умолкла на минуту, прислушиваясь к шуму мотора за окном - прибыла несносная Верка на ее машине. Интересно, каков результат - с маслом или как?
- Мне бы твои проблемы, Викуша, - пробормотала Ирина, удаляя телефон от головы. - Мачо, говоришь... Хм!
Да, как это ни покажется странным, Ирина Викторовна - красавица, умница, светская стервоза, каких поискать, - на протяжении всей совместной жизни с супругом ни разу ему не изменила. Хотя условий для амуров было - хоть отбавляй. И средства позволяли, и возможности все имелись, и - абсолютно точно подметила ласковая толстуха Викуша - мужики штабелями падали к ногам, вились вокруг, справедливо полагая, что дамочка с такой внешностью непременно должна пользоваться ею в полном объеме...
Нет-нет, не подумайте плохого - Ирина во всех аспектах совершенно нормальная женщина, и ничто человеческое ей не чуждо. При виде любого здорового симпатичного мужика, который отвечает определенному своду специфических требований (хорошо пахнет, уверен в себе, уважает женщину, умеет говорить, еще больше умеет слушать, наделен юмором и самоиронией, независим,.
горд и великодушен) и смотрит с красноречивой нежностью, у нашей красавицы сладко обмирает сердечко, начинают блестеть глаза, горячая волна дисциплинированно разливается в низу живота, а губы слегка набухают от прилива крови. Но!
Во-первых, Ирина обладает изощренным воображением. Она мгновенно прокручивает в мыслях то "кино", которое могло бы у нее получиться с тем или иным представителем противоположного пола. Представляет в мельчайших подробностях и красках, парит на крыльях, от осязаемого чувственного всплеска, мысленно взрывается сконструированным ярким оргазмом... и все в тех же красках и деталях медленно планирует на уставших крыльях воображения обратно в исходную точку. А в этой точке - сами знаете, когда отсутствует крайнее возбуждение, улетучившееся с разрядкой, остаются только обычные бытовые последствия. Шутливые намеки, полные скрытого смысла, нервозное состояние, обусловленное зависимостью от степени болтливости и порядочности поиметого накануне субъекта, чувство вины, озабоченность по поводу дальнейшего поведения вышеупомянутого субъекта в плане притязаний на твою независимость и тем паче финансы... А коли вдруг субъект окажется закамуфлированным маньяком и что-нибудь такое непотребное выкинет? Брр... Да здравствует полет воображения! Если его как следует отрегулировать да развить, он избавляет от многочисленных неприятностей и катастроф нравственного порядка.
Во-вторых, у Ирины Викторовны имеется хорошо отлаженный и надежный инструмент, позволяющий во всех аспектах воплощать порывы этого самого изощренного воображения на практике. Да, тут вот такой маленький нюансик: воображение - это, конечно, хорошо, но если оно ничем не подкреплено в практическом плане, это просто душевные терзания и чистой воды мысленное самоудовлетворение вручную, простите за грубость.
Итак, инструмент имеется - это муж. Тот самый типаж, который так нравится Викуше. Тот самый Александр Евгеньевич, здоровенный волосатый сибиряк с темпераментом медведя-шатуна, недюжинными мужскими способностями и рабски послушный любому волеизъявлению обожаемой супруги. Повращается наша дама в свете, нахватается впечатлений, затем - шасть! К мужу в койку. И вертит его как ей заблагорассудится: сделай так да сделай этак - а сама при этом мчится вдаль на волне своего прихотливого воображения. Очень удобно - дешево и безопасно, никаких последствий. А порой, когда совсем уж чувства нежные душат, Ирина Викторовна снимает дорогой номер в приличном отеле, тащит своего) благоверного туда, одевает как ей заблагорассудится, опрыскивает приличествующим случаю парфюмом, добавляет необходимые аксессуары: свечи, шампанское, музыку, острые закуски и занимается этим вне ложа. На столе, на спинке кресла, на подоконнике - и так далее. Единственное требование к мужу: "Ты только молчи, ради бога, родной мой, рот свой сибирский неотесанный мужланский не разевай..."
- Мачо - это хорошо, - задумчиво произнесла Ирина, возвращая телефон на исходную позицию и с интересом глядя на вошедшую в кабинет Верку с пакетиком слегка запыхавшуюся, но вполне удовлетворенную результатом поездки. - Но, извини, Викуля, - сегодня никак. Я тебя очень люблю, пышка ты моя сдобная, но... развлекайся одна. Это ведь твой рогатый укатил на три дня, а мой безрогий, увы, постоянно при мне. И все время требует исполнения непосредственных обязанностей - как стемнеет, а то и раньше. Как штык. Так что - целую, радость моя...
- Я нашла его, Ирина Викторовна, - доложила Верка, разоблачаясь и готовясь к процедуре. - За счет клуба записать?
- Запиши иа мой, - смилостивилась Ирина. - И - я тебе дарю его. За моральный ущерб. Мни давай - мне скоро ехать...
* * *
...