Но он упорно боролся с такими порицателями и снимать плакатик не желал: там был, помимо текста, карикатурно изображен расхристанный мужлан сельскохозяйственного типа с шалыми глазами, молотком в одной руке и бутылкой водки в другой. И знаете, глядя на изображение, у каждого сразу создавалось поразительное впечатление, что мужик закончил работать, молоток собирается упрятать в ящик с инструментами, а водку выпить - с глубоким чувством исполненного долга. Плакатик за пять минут накатал большой друг Саши - какой-то безвестный столичный карикатурист, который всегда говорил ему что-то типа: "От тебя прет первобытной силой, здоровьем и чистотой. Храни это. Не давай окружающим урбанизировать твою самобытную натуру..." Карикатурист тот вскорости помер. Теперь снимать плакатик - вроде как предать память о хорошем человеке. Вот и пусть себе висит, напоминает о смысле бытия.
Солидарно подмигнув мужлану на плакатике, Александр Евгеньевич в предвкушении полноценного отдыха потер ладони, подвинул к себе мобильник и занялся организацией предстоящего вечера.
Сначала позвонил коммерческому директору - Назаряну, который третий день грипповал без выезда на работу. Как раз в этот период по столице прошуршал какой-то вздорный вирус, избирательно зацепивший преимущественно почему-то рыхлотелых толстяков, страдавших чревоугодием и малой подвижностью.
- Я болею, - с ходу начал качать права Назарян, услышав в трубке голос шефа. - Да и рабочий день уже - того. Ты мне еще пару дней дай поваляться, в пятницу буду - как огурчик.
- Мне нужно алиби на сегодняшний вечер. Выручай, Карен, - пропустив тираду коммерческого мимо ушей, попросил Александр Евгеньевич.
- На какой период? - несколько настороженно уточнил Назарян - тертый хитрован в житейских делах, все схватывающий с полнамека, но вечно опасающийся каких-либо подвохов. Согласитесь, если человек звонит и просит организовать алиби, значит, есть все основания предполагать, что он планирует заняться какими-то неблаговидными делишками и косвенно собирается втянуть тебя туда же.
- От семи вечера и до полуночи. Для Ирины. Понимаешь - ее предки опять званый ужин устраивают...
- А-а, вон что, - облегченно вздохнул Карен - он прекрасно знал о непростых отношениях президента фирмы с номенклатурным окружением Ирининых родителей. - Ну, заметано. И где мы?
- Поехали к нужным людям, которые могут помочь с землей для расширения районного филиала, - простецки выдал Александр Евгеньевич. - Настолько нужные люди, что пришлось больного из дома вытаскивать. Угу? А детали сам придумай, мне завтра скажешь. Только вот с Анжелой - как?
- Давай уберем, - понизив голос, предложил Карен. - Она в последнее время слишком много болтает. Сколько сейчас стоит "заказать" толстую вредную армянку с тремя фарфоровыми зубами?
- Армянские шуточки, - оценил Александр Евгеньевич. - А серьезно?
- Серьезно? - коммерческий как будто призадумался, затем с воодушевлением выдал: - Ага! Прокачусь-ка я в "Апэнддаун"! Три дня валяюсь - со скуки чуть не сдох. А Анжеле скажу, что с тобой - к людям. Если что, подтвердишь. Давай я сейчас пройду на кухню, а ты позвони еще раз. Анжела как раз на стол собирает мы ужинать будем. А я повозмущаюсь - поужинать не дал, больного из дома вырвал. Идет?
- Вот черт... ну, ладно, давай, - без особого энтузиазма согласился Александр Евгеньевич - возможная перспектива общения со своенравной женой коммерческого, патологически не переносившей нарушителей домашнего распорядка, совсем не вписывалась в атмосферу маленького мужского праздника, обещанного шестичасовой свободой и грядущими приятными приключениями. Но, как известно, бесплатные пирожные бывают лишь в гуманитарной помощи слаборазвитым регионам такое алиби, как Анжела, следовало заработать.
Алиби удалось вырвать без особых эксцессов - общаться с Анжеликой не пришлось. Хитромудрый Назарян чего-то наплел своей супружнице, сердито буркнул в трубку: "Сейчас выезжаю", - и отключился.
- Ну, слава богу, - возрадовался Александр Евгеньевич, однако не преминул ворчливо добавить: - В "Апэнддаун", видите ли, ему приспичило. Мерин старый...
Второй звонок был по существу: Ибрагиму. Вот тут получилась небольшая заминка, чреватая срывом тщательно спланированного мероприятия.
- Извини, дорогой, сегодня не получается, - виноватым голосом сообщил Ибрагим. - Понимаешь - друзья попросили. Хорошие друзья, никак нельзя отказать - обидятся. Я же не знал, что ты сегодня захочешь. Почему заранее не предупредил? Я бы что-нибудь придумал.
- Вот так номер... - озадаченно пробормотал Александр Евгеньевич. Ибрагим с утра инспектировал пригородные АЗС, в головном офисе не появлялся, а специально вызванивать его для решения такого интимного вопроса было как-то недосуг, неудобно, небезопасно. Кроме того, в течение дня Александр Евгеньевич еще не мог поручиться, что удастся уговорить повелительницу избавить его от присутствия на ненавистном званом ужине. Да и сложившаяся за полгода установка подвела - до сего момента "блатхата" Ибрагима в любое время была готова верой и правдой послужить президенту "Иры". - Вот так ничего себе... А тебе Адил ничего не говорил?
- Я его уже три дня не вижу, - печально доложил Ибрагим. - Молодой, ветер в голове - сказал же, приходи каждый день кушать, обедать, ужинать. Не приходит. Бывает, на неделю пропадет - потом говорит, что занят - экзамены там, зачеты, туда-сюда... Что с этой молодежью творится - вообще головы на плечах нет!
- Ну и что мне теперь - номер в гостинице снимать? - сердито воскликнул вконец растерявшийся Александр Евгеньевич - до сих пор ему ни разу не приходилось опускаться до решения таких, казалось бы, мелочных и незначительных вопросов, которые требовали наличия определенного житейского опыта и специфической практики. - Ну... хоть подскажи, куда там поехать, чтобы... Чтобы никто не знал и прилично было... Вот черт!
- Зачем гостиница, дорогой? - обиженно воскликнул Ибрагим. - Место всегда есть, это не проблема. Просто обидно, что так получилось, нехорошо как-то получилось, неожиданно... А место есть - тоже, между прочим, неплохое место, тихое, спокойное, приличное...
- Адрес давай, - буркнул Александр Евгеньевич, вытягивая из органайзера карандаш и доставая блокнот - потом нужно будет запомнить и стереть, как бы Мамочка не залезла ненароком.
Ибрагим продиктовал адрес. Александр Евгеньевич, хорошо знавший расположение улиц ставшего родным города, несколько просветлел лицом: имелось затаенное опасение, что экстренно обнаружившаяся "явка" Ибрагима будет располагаться у черта на куличках - где-нибудь в Южном Чертаново або в Северном Бутово, и окажется каким-нибудь гнусным вертепом, набитым венерическими малолетками и обкуренными казбеками (так Саша, слабо разбиравшийся в национальных особенностях кавказских народов, навеличивал всех подряд кавказцев, включая и соплеменников Ибрагима - ингушей. А хитромудрого Назаряна, между прочим, кавказца тоже, он к данной категории и не думал относить, потому как столичные армяне давненько перестали быть для всех явно выраженными носителями этноса и трансформировались в коренных москвичей). Против ожидания адрес оказался в районе Крымского Вала - двадцать минут езды от головного офиса "Иры", если по прямой и без автопроисшествий.
- Ну и что у нас там? - все так же ворчливо поинтересовался Александр Евгеньевич, не торопясь выпускать вроде бы проштрафившегося заместителя из виноватого состояния.