И знаете, побежала Верка как миленькая. Сейчас мчится на Арбат в Иринином "драндулете" - "Мицубиси-галант" и умоляет шофера Славика, чтобы поторопился. Не дай бог не успеть! Хотя могла бы и поспорить. "Такие деньги" - шесть тысяч баксов в год за членство в клубе - не бог весть какая сумма для такой состоятельной дамы, как Ирина Викторовна. И специалист такой квалификации, как Верка, отнюдь не курьер, чтобы по прихоти клиентессы мотаться за маслом. И в Сандуны, естественно, она наниматься не пойдет, коль скоро выпрут из клуба - найдет себе местечко получше, с руками оторвут такую мастерицу.
В общем, было что сказать Верке, но... не посмела. Потому что все из ближнего окружения прекрасно знают, что представляет собою Кочерга (так за глаза обзывают Ирину недоброжелатели). Одно слово - стерва, каких поискать. Красивая холеная тигрица, капризная, балованная, жестокосердная и своенравная, палец не то что в рот - близко к зубам не подноси, откусит по самый копчик...
Погуляв по кабинету минут пять под нахальные увещевания Шевчука, Ирина слегка остыла и собиралась было чистосердечно раскаяться в дрянном поведении. Надо будет Верку реабилитировать по приезде, какая, к черту, может быть творческая работа с клиентом, когда этак вот гоняют? Еще передаст свои недоброжелательные флюиды во время массажа - потом до следующего сеанса будет дурное настроение. Или вообще сглазит, тогда прыщ на носу вскочит в самый неподходящий момент. А с прыщом - нехорошо. Убого как-то - с прыщом. Мужики глазами не пожирают. Или пожирают, но с подтекстом: "Вдуть бы этой... прыщавой. По самое здрасьте, чтобы прыщ отскочил..." Брр!
- Все мы люди, Верунчик, - благостным голосом произнесла Ирина, остановившись перед огромным зеркалом в полстены, вделанным в бронзовую завитушечную раму, и репетируя покаянное выражение лица. - Да, все мы люди и подвержены вспышкам дурного настроения, обусловленного негативным воздействием среды. В смысле, не дня недели, а окружающей нас действительности. Не сердись на старую дуру за нервный срыв, - будешь в моем возрасте - сама поймешь, что к чему. А флакончик этот я тебе дарю - в компенсацию за моральный ущерб. А на будущее...
Однако закончить репетицию "старой дуре" не дали: тонким предателем заверещал вездесущий мобильник - непременный атрибут светской дамы нашего времени.
- Да чтоб вы все сдохли, жабы суринамские! - без перехода воскликнула Ирина, выдергивая телефон из брошенной на стол сумочки. - Я что - не имею права побыть одна?
Звонил заведующий районным филиалом фирмы "Ира". Президентом фирмы являлся муж Ирины Викторовны - Александр Евгеньевич Кочергин. Заведующий нижайше кланялся и просил повлиять на супруга, чтобы не увольнял некоего Салыкова. Да, безусловно, - скот, каких поискать, частенько манкирует и с запахом на совещание приперся... Но сейчас начало года, парень хоть непоследовательный и непредсказуемый, но - талантливый, очень талантливый, приносит огромную пользу... Короче, завал без этого Салыкова...
- Подготовь обоснование полезности этого самородка, - холодно бросила в трубку Ирина. - Анализ: справа плюсы, слева - минусы. И пришли ко мне через два часа - буду дома. Не самородка - анализ! Если минусов окажется больше - не обессудь. Если анализ будет необъективный, я тебя за то, что время отнял... накажу. Скажу Сашке, что ты на меня маслеными глазенками пялишься и давно хочешь мною обладать. Слюной капаешь от вожделения. Ты меня понял?
- Ап... оуэм... ээээ... - бедолага заведующий с разбегу угодил в техническую "вилку" - и так плохо, и этак дрянь.
Зная характер Кочерги, легко предугадать последствия: начнешь уверять, что ничего такого и в мыслях не имел, тут же вскинется - ага, значит, ты меня считаешь ни на что такое негодной старухой и мымрой?! Я уже недостойна того, чтобы меня хотя бы мысленно поимели?! А согласиться, что хочешь обладать, - вообще провал. При очередном припадке меланхолии, чего доброго, действительно скажет мужу - вот будет потеха! А Александр Евгеньевич, между прочим, здоровенный мужик с темпераментом медведя-шатуна и рабоче-крестьянскими манерами - не постесняется самолично заявиться в офис и без предисловий начнет окучивать. Попробуй докажи тогда, что ты совсем не то имел в виду!
- Вот и подумай, стоит этот твой Салыков таких душевных трат или ну его к чертовой матери, - злорадно резюмировала Ирина, не дождавшись вразумительного ответа. - Подумай - время есть...
Да, Ирина Викторовна не ограничивалась ролью домовладелицы и повелительницы обожающего ее мужа, которого она вытащила из самых низов и благодаря своему положению в обществе вылепила из него матерого бизнес-хвата. В силу своей природной любознательности и въедливости она по мере сил вникала в суть функционирования фирмы, правильно видя в этом функционировании залог личного процветания и благополучия своей семьи. А потому подобные обращения со стороны сотрудников фирмы были не редкостью - все знали, что если Кочерга сочтет целесообразным, то обязательно убедит мужа принять правильное решение по тому или иному вопросу.
Минут через пять телефон затрезвонил вновь.
- А-а! Сговорились, что ли? - желчно буркнула Ирина, с отвращением глядя на трубку. - Чтоб вы все...
На этот раз беспокоил муж. Униженно извинялся, что не сможет присутствовать на сегодняшнем званом ужине у родителей. И не потому, что не хочет - напротив, горит желанием, стремится, но... Имеются, видите ли, объективные причины: коммерческий директор везет его знакомить с нужными людьми, которые могут поспособствовать в решении ряда вопросов по районному филиалу. Такие связи в нашем деле очень полезны, так что дома будет поздно...
- Да какие там у тебя могут быть нужные люди? - возмутилась было Ирина, собираясь сурово отчитать супруга и напомнить, что все "связи", способствующие процветанию фирмы, - это ее рук дело, результат многочасового корпения на этих самых идиотских соберунчиках старой номенклатуры и тщательного поддержания ровных отношений с приятелями родителей, чтоб им всем взорваться в одночасье.
- Ну, пожалуйста, мамочка, войди в мое положение! - отчаянно вскричал супруг. - Я уже неделю назад обещал, что буду... Ну и что ж я теперь - слово не сдержу?
- Мне не нравится твое поведение, радость моя, - без особого напора сообщила Ирина, прекрасно понимая, в чем дело. Никаких там нужных людей, естественно, не будет - поужинают в "Праге" и до ночи будут тасоваться у коммерческого в бильярдной. Александр Евгеньевич, талантливый администратор и работяга божьей милостью, был в душе непролазно дремуч, во многих общеобразовательных вопросах невежественен и даже в присутствии своей горячо любимой жены отчаянно робел перед ее потрясающей эрудицией и природной светскостью. А теперь представьте себе, что с ним творилось, когда целый вечер приходилось пребывать в скопище шпарящих на нескольких языках рафинированных особей, помеченных печатью фантастической стервозности и источавших тотальное презрение ко всем остальным слаборазвитым индивидам, не принадлежащим к их кругу! В общем, Александр Евгеньевич панически боялся таких вот раутов и под разными благовидными предлогами старался их избегать.
- Да, по мне, уж лучше неделю уголь разгружать, чем разок к твоим предкам наведаться, - как-то по простоте душевной признался он супруге, когда та спросила о впечатлениях. - Я там - как будто голый. Все смотрят и качают головами: обезьяна - не обезьяна, но осел - однозначно...
- Ладно, прощаю, - сжалилась Ирина.