, я боюсь, что я сейчас… — со вздохом она грациозно опустилась на ковер, не забыв расслабить тело и закрыть глаза.
— Что с вами стряслось? В чем дело? Энн не открывала глаз и не отвечала. Она услышала, как он отодвинул стул и подошел к ней. Потом последовала пауза, когда он наклонился и посмотрел ей в лицо. Затем он выпрямился и поспешил к двери.
— Смизи! — крикнул он. — Нюхательную соль.., скорее!
Он вернулся назад, и Энн почувствовала, что ее поднимают и осторожно кладут на кушетку. Странный запах ударил ей в ноздри, какую-то жидкость вливали ей в рот. Она задохнулась, закашлялась и села.
— Где я? — Она оглядела комнату и снова опустилась на кушетку. — О, мистер Моллинсон, мне очень жаль, простите меня.
— Нечего прощать. Вы часто так падаете в обморок?
— Нет. Когда я хорошо себя чувствую, я никогда не падаю в обморок. Это потому, что я.., потому, что я не ела, вот почему. Если бы вы позволили мне выпить чашку чая…
Женщина с разлетающимися волосами заторопилась к ней, и Энн вздохнула:
— Извините. Может быть, мне лучше все вам объяснить.
— Не сию минуту. — Пол Моллинсон сел на стул напротив кушетки. — Подождите, пока не поедите чего-нибудь. Потом расскажете.
— Но вы так заняты…
— Я не смогу работать, если буду думать, что вы падаете в обморок вдоль всей Хэмпстед Хай Стрит! Бога ради, помолчите, пока Смизи не вернется.
Энн подчинилась, незаметно наблюдая за ним На фотографиях он выглядел моложе и жизнерадостней, а здесь, дома, он выглядел таким, каким был на самом деле: обеспеченным, уверенным в себе и циничным. Он был гораздо худей, чем она себе представляла, а впадины под скулами и необычайно глубоко посаженные серые глаза придавали ему аскетический вид, который она нашла весьма привлекательным. Широкий тонкий рот и решительный подбородок несколько нарушали это благоприятное впечатление. Да и профиль его, обрисовавшийся на белой стене, когда он повернулся на стуле, был суров и мрачен. Неудивительно, что Розали назвала его привлекательным. На человека робкого и нервного он должен был произвести впечатление надежности и силы.
Энн лихорадочно обдумывала, что ей следовало сказать Моллинсону, когда вошла экономка с полным подносом, и ей надо было с трудом приподняться на кушетке.
— Вот, мисс. Вы будете есть здесь или сядете за стол?
— Поставьте ей поднос на колени, — коротко произнес хозяин квартиры. — Если она сейчас встанет, то может снова потерять сознание!
Энн взяла поднос и с тоской поглядела на него. Так как незадолго до прихода сюда она основательно позавтракала, то есть с аппетитом ей было трудно, но она решительно взялась за дело и не остановилась, пока не опустошила все тарелки.
Все это время он наблюдал за ней, положив ногу на ногу, облокотившись одной рукой на спинку стула, держа сигарету в другой.
Энн допила чай и спустила ноги с кушетки.
— Спасибо, я чувствую себя гораздо лучше.
— Хорошо. А теперь вы можете рассказать мне, почему вы ничего не ели.
— Это вопрос денег.
— Поэтому вы и пришли повидаться со мной? От гнева ее голос зазвучал холодно.
— Мне не нужно от вас денег, мистер Моллинсон. Если вы скажете мне, сколько я вам должна за ленч…
— Не глупите!
— Я не глуплю. — Она встала с кушетки.
— Тогда сядьте снова. — Медленно он выгнулся на стуле. — Знаете, мисс Лестер, вы, пожалуй, заинтриговали меня. Мне любопытно услышать вашу историю.
— Историю?
— Да. Слишком много неувязок. Вы теряете сознание от голода, потому что у вас нет денег купить еды, и вместе с тем вы, если мне будет позволено заметить, неплохо одеты.
— Это объясняется очень просто, — торопливо ответила она. — Я не всегда была бедной. Но я.., я убежала из дома. Мой отец умер, а моя.., мачеха ужасно обходилась со мной, — она посмотрела на него из-под ресниц и заметила, что не убедила.
— Видите ли, — продолжала она, — она не намного меня старше. Они только недавно поженились, и когда отец умер, он все оставил ей. Я должна была выпрашивать у нее каждый пенни, как будто снова стала ребенком. Я выдерживала все это, пока не закончила секретарские курсы, а затем ушла из дома. Меня там больше ничего не держало. Когда умер отец, моя жизнь кончилась вместе с ним. — Энн вспомнила о своем отце, и в ее голосе зазвучали слезы. — Я хотела забыть прошлое, все эти счастливые годы, которые мы провели вместе. Поэтому я и убежала.
— А что случилось потом?
— Я не могла найти приличной работы, потому что у меня нет рекомендаций. Наконец я устроилась в молодежной гостинице — смотритель рекомендовал меня. Однако несчастья преследовали меня: пару месяцев назад я получила воспаление легких. Заболевание оказалось серьезным, — внезапно охрившим голосом добавила она, — и у меня кончились все деньги. Я вернулась на работу, еще не окрепнув как следует, и со мной произошло что-то вроде нервного срыва: я не могла ездить на работу, а сама мысль о том, что я буду печатать в одной комнате со всеми остальными девушками… Поэтому я отдала последние свои пять фунтов агентству Мак Брайд, может, они меня с кем-нибудь познакомят.
Пол Моллинсон оглядел ее внимательно от блестящих белокурых локонов до начищенных кожаных туфелек.
— Я полагал бы, что такой девушке, как вы, несложно с кем-то познакомиться.
— Я никогда не вышла бы замуж ни за кого из мужчин с моей теперешней работы. Я выросла в большом доме в окружении интересных людей и красивых вещей.
— Вы могли бы вернуться домой, — сухо заметил он.
— Никогда! Я лучше умру.
— Мне очень жаль, — голос его звучал почти ласково. — Но, как я уже говорил вам, я не собираюсь жениться.
— Вы хотите сказать, что вы вообще никогда не женитесь?
— По крайней мере, не сейчас.
— Тогда я лучше пойду. Мне жаль, что я вас побеспокоила. Вас ведь не касается, что со мной будет.
— Куда вы пойдете?
— Снова в молодежную гостиницу. К счастью, за комнату у меня уплачено до конца месяца.
— А потом?
— Я попытаюсь найти работу где-нибудь за городом, — голос Энн истерически зазвенел, — Все эти толпы людей, вечно толкающихся, дурно воспитанных.., я не могу выносить их. — Она поднесла руку к горлу. — Может быть, мисс Мак Брайд еще сможет познакомить меня с кем-нибудь. Это очень хорошее агентство, и они очень стараются.
— Но не можете же вы выйти замуж за какого-то мужчину только потому, что он предложит вам, где жить. Это непристойно! Я себе представить не мог, что люди, обращающиеся в агентство, так рассуждают.
— А почему бы нет? Когда вы больны и бедны, то схватитесь за соломинку. Он нахмурился.
— Что ж, ваша точка зрения мне понятна. Это интересно, очень интересно. Пожалуй… — Он нерешительно замолчал. — Присядьте еще ненадолго, мисс Лестер…
Энн сделала, как ей велели, и стала разглядывать свои руки. Пол Моллинсон закурил следующую сигарету и какое-то время курил, быстро затягиваясь. Каким-то не вполне понятным образом она поняла, о чем он думает, поняла, что ее история его заинтриговала, заставив внезапно понять, что в брачные агентства обращаются не только робкие и нервные девушки, вроде Розали Дональде.
Он бросил наполовину выкуренную сигарету и подошел к письменному столу.
— Моей вины в том, что вы сюда пришли, нет, — быстро сказал он. — Я хочу, чтобы это было абсолютно ясно. Однако я чувствую, что частично несу за вас ответственность. Я должен был сообщить секретарю агентства, чтобы мое имя вычеркнули из списка клиентов.
— Да, так было бы разумнее, — тихо ответила она. — Иначе вы можете навредить кому-нибудь.
— Женщинам так легко не навредишь, — проговорил он и замолчал. — Так о чем я говорил? А, да..