- Ты был верен своему господину, и ты был предан сыновнему долгу. Я видел все это, и у меня болело сердце, потому что я не знал, как открыться перед тобой и дать тебе отомстить... Ведь ты мой вассал, обнажи ты против меня меч, и тебя обвинили бы в предательском убийстве своего господина... Долго я ломал голову, ища способ дать тебе возможность безнаказанно отомстить за родителя, и вдруг Аикава обратился ко мне с просьбой отдать тебя к нему в наследники. Намерение мое осуществлялось - став самураем, ты мог убить меня. Но давеча я увидел в саду, как ты точишь пику. Я понял, что ты задумал убить гнусных прелюбодеев, О-Куни и Гэндзиро, и счел этот случай подходящим. Да, я устроил так, чтобы ты принял меня за Гэндзиро, чтобы удар пикой достался мне и чтобы ты наконец утешил свое верное сыновнее сердце... Ах, Коскэ, что мне эта боль от удара ржавой пикой по сравнению с той мукой, которую я испытал, когда ты, сложив передо мной руки, умолял научить тебя владеть мечом!.. Возможно, тебе хочется завершить свою месть, но если ты сейчас снимешь с меня голову, тебя обвинят в убийстве господина. Лучше сделай не так. Для успокоения сердца своего срежь у меня с головы пучок волос и, не мешкая, оставь этот дом... Ступай к Аикаве Сингобэю, расскажи ему обо всем и тайно договорись, что делать дальше... Возьми вот этот меч. Это тот самый, который я торговал у Фудзимурая Симбэя... Меч этот работы Тэнсё Сукэсады, и им я зарубил твоего отца в драке восемнадцать лет назад....
Дарю его тебе на память. Возьми еще вот этот сверток, в нем сто золотых и письмо с завещанием... Там сказано о моем имуществе... - А если ты будешь лить слезы и не уйдешь отсюда, род Иидзимы лишится званий и владений... не говоря уже о том, что тебя обвинят в моем убийстве... Хорошенько пойми это и уходи!..
- Господин! - воскликнул Коскэ. - Пусть будет что будет, я не уйду отсюда!
Вы убили моего родителя? Так что же, значит, родитель мой был виноват перед вами!.. Разве могу я бежать и оставить любимого господина? Чего стоит верность сыновнему долгу, если человек не предан до конца своему господину! Да, я совершил преступление. Я нанес удар копьем, пусть по ошибке, хозяину, у которого я служу. И я знаю только один способ искупить свою вину. Здесь, прямо перед вами, я вспорю себе живот.
- Глупости, - возразил Иидзима. - Я не стал бы утруждать так себя, если бы просто хотел, чтобы ты вспорол себе живот... Брось пустые разговоры и уходи...
Если все это дойдет до чужих ушей, что будет с именем Иидзимы? Я поручаю тебе важное дело, обо всем узнаешь из завещания, уходи же скорее... И вот что, Коскэ... Нас связывают отношении господина и вассала... Месть местью, а добро добром... Ты уже отомстил, так считай же впредь наши отношения прочными и неизменными, и да останутся они такими в трех наших существованиях после смерти... Не знаю почему, но с первого же дня твоей службы я полюбил тебя, как родного сына.
Коскэ, плача навзрыд, проговорил:
- И подумать только, ведь это вашими заботами я научился владеть мечом и пикой... А сегодня это обернулось таким злом! Мне бы никогда не нанести такой раны, останься я, неучем... Простите меня, господин!
- Ступай, Коскэ, - нетерпеливо сказал Иидзима. - Торопись, иначе имя Иидзимы погибло!
Коскэ поднялся, всхлипывая, засунул за пояс меч - подарок господина, взял сверток с деньгами и письмом и, повинуясь приказу Иидзимы, срезал у него с головы кинжалом прядь волос. Затем он вновь упал на колени перед господином.
- Прощайте, - вымолвил он сквозь слезы.
Прокравшись за ворота, он со всех ног бросился на Суйдобату к дому Аикавы.
- Дзэндзо! - позвал Аикава, встрепенувшись от стука. - Стучит кто-то, слышишь, Дзэндзо! Может, указ какой-нибудь принесли. Выйди спроси...
- Иду, иду, - заспанным голосом проговорил Дзэндзо.
- Что же ты? Ты не только отвечай мне, но и дело делай...
- Иду, сейчас открою... Темнота-та какая, ничего не видно... - Но спросонок Дзэндзо не мог вспомнить, где выход и налетел на столб. Ай! вскрикнул он.
Протирая глаза, он выбрался во двор. - Гляди-ка, снаружи куда светлее. Сейчас, сейчас! Кто это там?
- Коскэ! - отозвались за воротами. - Слуга из дома Иидзимы! Доложите хозяину!
- А-а, добро пожаловать, - сказал Дзэндзо. - Просим прощения, что заставили ждать... Сейчас откроем.
Он распахнул створки ворот, и Коскэ вошел во двор.
- Извините, что беспокою ночью, - сказал он. - У вас, наверное, же спят...
- Господин у нас, поди, и не ложился, слышно, как он книгу читает...
Проходите, пожалуйста.
Дзэндзо побежал вперед в комнату Аикавы.
- Господин, - доложил он, - пришел господин Коскэ от господина Иидзимы.
- Так проси его сюда! - воскликнул Аикава. - Ты... Это... Да проснись же, Дзэндзо! Крючок полога сними и перевесь вот туда... Опять спит, дурак...
Ладно, убирайся, иди спать к себе... - Аикава вышел в прихожую. - О, никак, это вы, господин Коскэ? Входите, входите, мы ведь теперь родственники, так что без стеснений... Сюда, пожалуйста.
Они вошли в гостиную и уселись.
- У вас, верно, что-нибудь срочное, господин Коскэ? - осведомился Аикава. - Слушаю вас. Что-нибудь случилось?.. Что это, никак, вы плачете? Если мужчина плачет, причина на то должна быть серьезная! Что с вами?
- Простите, что обеспокоил вас в ночное время, - сказал Коскэ. Дело мое вот в чем. По воле странной судьбы, по вашей просьбе и по желанию господина моего решено было, что я войду в ваш дом наследником. Но сейчас обстоятельства переменились. Весьма важные причины вынуждают меня срочно отправиться в далекие страны, а посему соблаговолите согласиться расторгнуть мою помолвку с вашей дочерью и взять в наследники какого-нибудь другого человека...
- Вот оно что, - произнес Аикава - Ну что же, пусть будет так. Раз мы вам не по нраву пришлись, делать нечего... Конечно, рисовый паек у нас невелик, дочка моя глуповата, сам я известный вертопрах, позариться у нас не на что...
Однако дочь моя полюбила вас за верность долгу, она даже заболела от любви...
Я говорил с вашим господином, я получил ваше согласие... Нет, я не могу расторгнуть помолвку только потому, что этого просите вы. Ведь раз вы решаетесь нарушить волю вашего господина, у вас должны быть для этого серьезные основания... Возможно, какая-нибудь обида... Расскажите толком, что случилось? Вам не нравится моя дочь? Плох тесть? Мал рисовый паек? Что же, наконец?
- Причина совсем не в этом, - сказал Коскэ.
- Может быть, вы в чем-нибудь провинились перед господином Иидзимой?
Пожалуйста, не притворяйтесь удивленным. Я понимаю. Совершив провинность, вы спохватились и, как человек преданный, собрались либо вспороть себе живот, либо уехать подальше отсюда... Но так поступать не следует! Провинились?
Ничего, я вместе с вами пойду к господину Иидзиме и буду просить о прощении...
Да, да, ведь мы уже обменялись подарками в знак помолвки, я уже распорядился, чтобы мои домашние звали вас не Коскэ, а господин Коскэ, вы все равно что мой сын теперь, только я оставил вас до будущего февраля на попечение вашему бывшему хозяину... Да разве я позволю, чтобы из-за какой-то там пустяковой оплошности все расстроилось? Ничего подобного не будет. Собирайтесь, пойдемте вместе...
- Да нет, - простонал Коскэ, - дело вовсе не в этом!
- А в чем же?
- Я даже не знаю, как об этом сказать, настолько оно серьезно...
- А, понял! Ладно. Так оно и должно было получиться. Как преданный вассал, вы не посмели ослушаться господина Иидзиму, когда он приказал вам идти в наследники к Аикаве. Между тем вы хороши собой, и у вас, конечно, есть возлюбленная, которой вы дали обещание.