— Хорошая женщина. Только, я считаю, шибко фартовая.
Игнатий захохотал.
— А ты знаешь, что такое фартовая-то?
Отец отвернулся к реке, долго молчал — обиделся. Потом повернулся к Ваське и сказал сердито:
— Зря ты не поборолся с ним.
— Вот привязался! — удивился Васька. — Ты что?
— Заело что-то тятю, — сказал Игнатий, — что-то не нравится ему.
— Что мне не нравится? — повернулся к нему отец.
— Не знаю. На душе у тебя что-то не так, я же вижу.
— Ну и видь! Ты шибко умный стал, прямо спасу нет. Все ты видишь, все понимаешь!
— Будет вам! — сказал Васька. — Чего взялись? Нашли время.
— Да ну его! — Отец засморкался и полез за кисетом. — Приехал, расхвастался тут, подарков навез… подумаешь!
— Тять, да ты что в самом деле?!
Игнатий даже привстал от удивления. Васька незаметно толкнул его в бок — не лезь. Игнатий сел и вопросительно посмотрел на Ваську. Тот поднялся, отряхнул песок со штанов, посмотрел на отца.
— Пошли? Тять…
— У тебя деньги есть? — спросил тот.
— Есть. Пошли…
Старик поднялся и, не оглядываясь, пошел первым по тропе, ведущей к огородам.
— Чего он? — Игнатия не на шутку встревожило настроение отца.
— Так… Ждал тебя долго. Сейчас пройдет. Песню спой с ним какую-нибудь. — Васька улыбнулся.
— Какую песню? Я их перезабыл все. А ты поешь с ним песни?
— Да я ж шутейно. Я сам не знаю, чего он… Пройдет.
Опять шли по огородам друг за другом, молчали. Игнатий шел за отцом, смотрел на его сутулую спину и думал почему-то о том, что правое плечо у отца ниже левого, — раньше он не замечал этого.